Бенедикт Камбербэтч сыграет роль странного художника Луиса Уэйна в фильме «Кошачьи миры Луиса Уэйна» - премьера пройдет на фестивале в Торонто в сентябре. В честь этого публикуем главу из проекта Альфредо Аккатино «Аутсайдеры в искусстве», посвященные Луису Уэйну!
Луис Уэйн: художник, помешанный на кошках
Люди слишком недооценивают умственные способности кошек…
Луис Уэйн
У меня был кот, и он был абсолютным мерзавцем. И дело совершенно не в его родословной. Да упокоится его душа на небесах. Ну только не слишком. И все же, какой бы мстительной сволочью он ни был и как бы сильно он меня ни ненавидел (справедливости ради, это чувство было абсолютно взаимным), неожиданно атакуя в темном коридоре ночью или прыгая мне прямо на лицо на рассвете, пока я сплю, и оставляя на моих руках и ногах целые географические карты из царапин, я не могу не признать, что как биологический вид он был существом крайне удивительным.
Коты как инопланетяне, которые находятся в постоянной трансформации. У них такая сильная энергетика, что я прекрасно понимаю, почему древние египтяне возвели их в ранг божеств, и они с этой ролью отлично справлялись. Впрочем, думаю, здесь не обошлось без личных мотивов. Наверняка все началось с того, что какой-нибудь египетский жрец очень захотел мумифицировать любимицу семьи. Как знать, быть может, именно это зловещее очарование и привлекло Луиса Уэйна с его уже и без того травмированной психикой.
Он родился 5 августа 1860 года. И, как это ни парадоксально, в психиатрических кругах он прославился, пожалуй, больше, нежели в художественных. Природный талант вместе с научным любопытством, склонностью к китчу и востребованностью на рынке были его секретными козырями. Но началось все с того, что абсолютно нормальный, творчески одаренный молодой человек подрабатывал анонимным иллюстратором в различных английских изданиях, в том числе и в «The Illustrated London News». Рисовал он пейзажи и карикатуры (этому Луис научился у матери), которые отличались, можно сказать, чрезмерной детализацией. Возможно, это следовало расценивать как ранний признак надвигающейся болезни и растущей мономании — одержимости кошками.
Сам Уэйн рассказывал, что его любовь к животным началась с Питера — черно-белого кота его жены. Эмили Ричардсон работала гувернанткой сестер художника и была на десять лет старше Луиса. Для Викторианской эпохи такой брак был поводом для невиданного скандала. И все же он женился в двадцать три года, послав к черту все условности. Правда вскоре Эмили заболела раком. Супруг, чтобы помочь ей отвлечься от болезни, рисовал кота Питера в смешных человеческих позах, в очках и с шапочкой на голове. Он делал это, чтобы заставить ее улыбнуться. Когда же Эмили умерла, он продолжил рисовать кошек, возможно, чтобы выдержать боль от потери.
Изображал он их неизменно в виде людей и наоборот — людей, которых встречал, рисовал в виде кошек.
Уэйна всегда считали интересным художником, но в то же время чудаковатым и странным. У него была заячья губа, которую во взрослой жизни прикрывали пышные усы. Но в подростковом возрасте мать не пускала его в школу, боясь, что одноклассники будут смеяться над его физическим недостатком. Из-за этого ему сложно было научиться общаться и выстраивать отношения с окружающими его людьми.
Чем дальше, тем более эксцентричным становился Луис Уэйн. В 1917 году, в возрасте пятидесяти семи лет, у него появились симптомы психотического расстройства, с явными параноидальными тенденциями. Как, например, вера в то, что мерцающий экран кинотеатра крадет энергию мозга. К тому же его материальное положение значительно ухудшилось, он изолировал себя от общества и проводил целые дни в одиночестве, закрывшись в своей комнате. Его семья, состоящая из пяти сестер (некоторые из них тоже были психически нездоровы), больше не могла заботиться о нем. С ним все чаще случаются приступы агрессии и жестокости. И с этим уже ничего нельзя поделать. Поэтому в 1924 году его помещают в Спрингфилдскую психиатрическую лечебницу для малоимущих.
И тут, как это ни странно, ему улыбается удача. Уэйна, продолжающего рисовать своих все более красочных и психоделических кошек, замечает писатель Герберт Уэллс (автор «Войны миров»), который скажет: «Он присвоил себе кошек. Изобрел кошачий стиль, кошачье общество, целый мир кошек. Английским кошкам, которые не берут пример и не живут, как кошки Луиса Уэйна, стыдно за самих себя». Благодаря Уэллсу, Уэйна переводят в более современную и уютную больницу. Здесь он сможет провести остаток дней, рисуя и ухаживая за своими любимыми кошками, живущими в местном саду.
После Питера — родоначальника его великой кошачьей колонии — у него будут и другие кошки: полосатая Минна, сиамская Биджит и красный полосатый Лео.
В картинах Луиса Уэйна кошки претерпят значительную трансформацию. Эволюция, которая, кажется, шла параллельно развитию его заболевания. От утонченных картин, изображавших благородных кошек, он переходит к психоделическим композициям. Глаза кошек становятся огромными, а тела состоят из красочных геометрических узоров. Не это ли черта, явно указывающая на его загадочный психоз?
Этим он как будто предвосхищает поп-арт и даже уличное искусство. Он до отказа заполняет каждый лист. Его стиль напоминает другого великого аутсайдера, о котором вы можете прочитать в первой книге, — Адольфа Вёльфли. В 1950-х годах была выдвинута гипотеза о том, что развитию или обострению шизофрении может способствовать токсоплазмоз — заболевание, вызываемое токсоплазмой гондии — кошачьим паразитом, который может передаться и человеку через фекалии. Объясняет ли это то, что произошло с Луисом Уэйном? Если, конечно, его расстройство было именно шизофренией. Как знать…
Жизнь Луиса, рисовавшего и рыжих, и сиамских, и полосатых кошек в разных стилях, обрывается ночью 4 июля 1939 года в Напсбери в Хартфордшире. Да хранит его на той стороне сам бог кошек. Если, конечно, они ему еще окончательно не надоели.
Альберто Джакометти сказал: «Если случится пожар, то выбирая, кого спасти — Рембрандта или кошку, — я спасу кошку». Счастливец…