После громадных апартаментов, где мы периодически теряли друг друга, маленькую каморку хостела сразу прозвали «норкой». Зато в самом центре Казани и только на одну ночь.
В ста двадцати метрах есть, где спрятаться чудовищам и монстрам. Около двенадцати ночи в отдаленный шум поезда вплетается тихий свист. Откуда?
-Дети спят?
-Вроде…
В этот самый момент из «детской» раздаётся вой: «Ваня, Ваня, помоги!»
Бежим с мужем с разных концов, но сломя голову. Ванька дрыхнет (теперь мы точно знаем, в кому обращаться в случае чего), а на кровати со стеклянными глазами и невидящим взглядом сидит Гриша.
-Ты чего? – мы переглянулись. Стало сыкотно что-то. В гул поезда опять вмешался свист.
-Это кулер, - шепчу мужу и на всякий случай двигаюсь ближе к нему и дальше от сына, который, тем временем, встаёт с кровати. – Ты в туалет?
Мальчик наш молча втискивается в тапки (пол студёный, плиточный) и также не говоря ни слова проходит мимо.
-В туалет, наверное, - с надеждой предполагает муж.
Ребёнок доходит до туалетной комнаты, не глядя, включает свет, заходит и начинает карабкаться в ванную.
-Ты куда? – вылавливаю его оттуда.
Гриша не обращает на меня внимание и не оставляет попытки забраться внутрь ванной. Извлекаем его наружу уже вдвоём.
Ребёнок разворачивается и бредет обратно в сторону детской. Доходит, закрывает дверь и стоит возле, не двигаясь.
-Лунатит? – пытается найти разумное объяснение муж.
-Раньше за ним не замечала, - отзываюсь я, укладывая ребёнка в кровать. Уже во сне он натягивает на себя простыню.
-Странная все-таки квартира, - чешет затылок муж. – Не хотел тебе говорить, но я на двери входной с нашей стороны отпечаток ладони обнаружил. Вчера ещё не было.
Вот так дикая семья из московской хрущевки добралась до человеческого жилья, и только в норке на улице Пушкина почувствовала себя как дома.
