Зинаида, жена Николая Давыдовича, уехала погостить к сестре. Далеко и надолго. Антон продолжал заниматься с отцом. Но восстановление продвигалось медленно. Видимо, время было упущено. Мышцы ослабли. Сын пытался сажать отца, обкладывая как младенца подушками. Старик быстро уставал.
Николай Давыдович здорово состарился. Похудевшее лицо избороздили морщины. Дряблая кожа висела на плечах и предплечьях. Антон смотрел на больного отца, и сердце его разрывалось от жалости.
А много ли времени уделял он бате, когда тот был здоров? Может, на рыбалку вместе когда съездили? Или на пасеке ему помог? Или просто посидели вдвоем, поговорили по душам? Нет, нет и нет! Сволочь он, Антон! Никому от него тепло не было. Всем жизнь портил. Пьянками своими всех достал.
Никчемный он человек, выходит! А сколько родители с ним возились! Уж попил он их кровушки. И Ирина не от хорошей жизни в сети афериста попала. Что она видела с ним, с Антоном?! Какое такое женское счастье? А дети! Кругом, кругом он виноват. Потому нет ему ни веры, ни прощения.
Антон попросил Леонида съездить в дедовский дом. Мать же наказывала присматривать. Съездили. Посмотрели. И перевезли Николая Давыдовича назад, в родные стены.
Несколько уликов еще стояли в саду. Но без пчел. Посмотрел ульи, вроде целые. Кое-где подремонтировал, подкрасил. Одной краской, какую нашел. Николай Давыдович внимательно наблюдал в окно. Когда сын вернулся, подавал ему знаки. Потом написал.
Антон помнил, что ульи у отца были разноцветные. Вроде бы и в одной гамме раскрашены, а двух одинаковых нет. Надо же, оказывается, пчелы цвета различают! Вот почему батя так разволновался! А он-то думал, что пчелы по нюху свой домик находят. Антон сходил к местным пчеловодам. Разжился роем. Получил инструкции.
Николай Давыдович стал больше заниматься гимнастикой. Было видно, что ему не терпится встать. Заняться любимым делом. Может, Антона научить. Передать свои знания.
Не случилось. Умер Николай Давыдович мгновенно. Сказали, тромб оторвался.
Антон внешне, можно сказать, не горевал. Впрягся в работу. Самому себе слово дал – возродить пасеку отца. Снабжать большую семью Леонида медом. Зарабатывать. Помогать детям и внукам.
Вернувшаяся к похоронам мать смотрела на сына настороженно. Наладит пасеку. Запьет. А ей опять забота, куда тех пчел пристраивать? Не нравилась ей эта затея. И вообще не ладили они с сыном. Не получалось у них жить вместе. Зинаида в конце-концов переехала жить в городскую квартиру. В ту, что покупалась для Антона. Где он жил раньше с Ириной.
Антон вздохнул свободнее. Работа спорилась. Отцовское дело все больше увлекало его. Подвела медовуха. Он приготовил ее по старинному рецепту. Интересно было попробовать. Это ж не алкоголь? Николай Давыдович медовуху не делал. А у него, у Антона, получилась!
Продегустировал. Раз, другой. Даже не понял, как сорвался. Нашел бутылки, оставшиеся от поминок. Все пошло в ход. Зачем-то к пчелам полез… Соты, что ли достать хотел…
Его нашли через пару дней. Собака выла. Соседи забеспокоились. Антон умер от отека квинке. Наверное, его можно было бы спасти. Если бы обнаружили раньше. Но жил он один. С соседями особо не общался.
Зинаида сначала как будто закаменела. Не слезинки. Потом стала заговариваться. Винила се6я, что оставила мальчика одного.
Нормальная реакция. Действительно ведь оставила. Время шло, а она не успокаивалась. Все говорила и говорила…Потом тихое помешательство перешло в буйное. Потом ее увезли. После больницы Зинаида попала в специнтернат. Леонид побеспокоился. Он же и оплачивал уход и лечение бабушки. Дома такую больную держать было нельзя.
Ирину цепь этих смертей тоже подкосила. Она переживала, болела. Но дети требовали внимания. Им нужна была здоровая и улыбающаяся мама. Ирина сделала над собой усилие, не позволила себе окончательно свалиться в депрессию. К тому же, надо было работать и зарабатывать. Дочка не сегодня-завтра замуж соберется. Красавицей выросла. Одно наряды меняет. И женихов, похоже.
-На свидания бегаешь, а ни с кем не знакомишь! – попеняла дочери Ирина.- Пора бы уже определяться.
-Да познакомлю, мам! Просто он стесняется,- Аленка обняла мать, потерлась щекой об ее плечо.- Он такой хороший, мам!
-А стесняется что? Некрасивый что ли? Страшненький? – Ирина с улыбкой смотрела на дочку.
-Да он постарше меня. Гораздо. Вот и стесняется,- призналась Аленка.
-А тебе старик зачем? – рассмеялась Ирина.- Зовут-то хоть как?
-Аликом,- краснея, ответила дочь.
Продолжение следует.
Видовое фото случайно, отношения к истории не имеет
Не забудьте поставить лайки, если вам интересно следить за судьбой героев. Спасибо за отзывы и комментарии. Подписаться на канал здесь.