Частный дом по улице Советской в Североуральске известен, наверное, каждому. Потому что он крайний при въезде на улицу Павла Баянова перед остановкой «Церковь». Дом старый, давно поседевший от времени и придорожной пыли, но крепкий, прочно стоит на каменном фундаменте. Последние лет двадцать тут ничего не менялось. Хозяева, конечно, были, сажали картофель в огороде, но и только. Год назад дом купила семья Грядовкиных.
Сегодня дом не узнать. Сени выправлены, крыша покрыта современным кровельным материалом, окна улыбаются в бело-синих наличниках, во дворе порядок. Можно зимовать, но нужна приличная канализация. И начали новые хозяева копать для стоков яму. Углубились, а земля под лопатой вдруг начала оседать и проваливаться…
Для Североуральска такие случаи не редки. На протяжении двухсот с лишним лет подобное не раз случалось. По документам известно, что из заводского пруда вода вдруг уходила в провалы, и Петропавловский завод останавливался. Провалы забивали глиной, но вскоре всё повторялось. Под зданием церкви есть солидная по объёмам пещера, вход в которую после недавней гибели в ней ребятишек накрепко закрыли решёткой из металлических прутьев. Говорят, в одном частном доме сто лет туалет не чистили — всё куда-то проваливалось. А в подполье другого дома был, якобы, даже вход в карстовое подземелье, который хозяева завалили. Неподалёку от Советской уныло глядит в переулок пустыми глазницами окон белый дом из шлакоблоков. Фундамент его потрескался, западная стена вывалилась. Причина та же: провал в карст. Дом продан на слом, хозяева лишь огородом пользуются…
В скалистом левом берегу Колонги ниже церкви, как и в берегах Ваграна, есть не одна пещера. А сколько раз уходил под землю, в шахты, Вагран — трудно сосчитать. Теперь все реки в районах шахтных полей бегут по бетонным руслам. Ничего удивительного: город стоит на месторождении известняка, в котором карсты — обычное дело. Но представьте себе чувства хозяев дома, когда они спустились в образовавшийся четырёх-метровой глубины провал...
Новость скрыть не удалось. Дошла она и до Министерства культуры области, обросшая домыслами, как при детской игре в глухой телефон. Директор Фонда содействия краеведению Юрий Гунгер получил от представителя министерства персональное задание: осмотреть провал и проверить, действительно ли там даже мебель есть (!?). Пришлось спускаться в подземелье.
Свет карманного фонаря и шахтёрской лампы не пробил извечную тьму уходящей с наклоном на север пещеры, но высветил то, что было рядом. Пять некогда крепких пятиметровых сооружений из толстых досок с бортами поверх известняковых камней располагались справа и слева. На них, без сомнения, хранили продукты. Скорее всего, мясо, рыбу и всё, что быстро портится. Сооружения можно назвать лотками или ларями. Доски, впитав в себя влагу столетий, частью сгнили, кое-где на них глина. Частью сохранили форму боковые крепежи: в доске проделаны два отверстия, куда входили боковые опоры. При этом гвоздей явно не требовалось, да их тут и нет. Почти на ощупь продвигаясь вглубь пещеры, никаких других сооружений мы не встретили. Своды потолка то угрожающе нависали над головой, то уходили вверх, под ногами глыбы и мелкие камни, отвалившиеся от потолка за многие-многие тысячелетия. Метров через тридцать от входа упёрлись в осыпь огородной земли, провалившейся сверху. В сторону здания церкви уходит провал-колодец, неровности которого отшлифованы водой. В видимые нам боковые углубления лазить не рискнули. Лишь на обратном пути, перебравшись через полуразрушенный лоток, на коленках пролезли в зал, уходящий к западу.
Картина примерно та же, что и в первом зале, но стоять можно не везде, потолок низкий. Осыпи камней, галечник, боковые ниши... что там далее? Местами сохранились небольшие сталактиты. А в дальнем конце зала обнаруживаем на полу обломки керна. В монолите потолка — скважина. Если её прочистить, будет хорошая вентиляция. Ясно, что геологи бурили, а для чего? Возвращаемся. У провала, через который спустились, на потолке — копоть. То ли печурка тут была, то ли костерок кто-то жёг. Осыпь у провала, а что за ней? Может, вход в другую пещеру или первоначальный выход на поверхность?
Поднимаемся по лестнице на свет Божий. Не очень-то и перемазались, только руки пришлось помыть да башмаки почистить. В пещере на удивление относительно сухо. Лишь в одном месте с потолка капает вода. Обмениваемся мнениями. Они совпадают в главном: подземная полость естественная, по площади чуть менее той, что под зданием церкви, но кто знает, что ещё откроется, когда её исследуют специалисты. Деревянные лари — девятнадцатого века, а то и старше. Пещеру давно-давно никто не посещал. Температурный режим не нарушался, иначе б за столько лет всё деревянное здесь бы сгнило. Предполагать, что здесь происходили какие-то трагические события, связанные с Гражданской войной, нет никаких оснований. В осыпях есть кости животных. Но, скорее всего, это кости от хранившегося здесь мяса. Словом, никакой сенсации нет. Но вопросы возникают.
Во-первых, когда и кто впервые начал использовать пещеру для хранения продуктов? Ответ, как мне кажется, даёт документ под названием «План, учинённый в силу Указа канцелярии Главного заводов правления Петропавловскому верхотурского купца и заводчика Максима Походяшина заводу, содержащий ситуацию и положение места и в нём построенном фабричному и обывательских домов строения». Сей документ, объёмом в одну страничку, был найден нашим земляком екатеринбургским краеведом Василием Яковлевичем Ищенко в областном архиве. Даты на плане нет, но по «ситуации и положению места» указанных на нем строений можно предположить, что это план 1761-62 годов, когда завод уже работал. На нём показаны все заводские объекты и дома для жилья. Кроме того, под номером 20 обозначены два «погреба для клажи съестных припасов». Один из них как раз там, где сегодня стоит дом, а второй чуть далее, в направлении сегодняшней улицы Павла Баянова. Погреб, как известно, строится в земле. Почвенный слой здесь — не более полуметра. Глубже — камни, песок или гравий, а потом монолит известняка. Стал бы кто-то 240 лет назад специально долбить монолит, чтобы устроить погреб для скоропортящихся продуктов? Вряд ли. Следовательно, для погребов использовали естественные карстовые полости. И обнаружена одна из них. Где-то севернее была и другая.
На том же плане ниже по склону к реке обозначен большой «амбар для клажи провианта», который благополучно дожил до советской власти и сгорел в 70-х или 80-х годах прошлого столетия. Его помнят старожилы. На плане завода 1827 года погребов нет, а на плане Петропавловского 1916 года ближе к церкви обозначены «Хлебные и харчевые лавки». Только вряд ли тогда использовали пещеру для хранения продуктов.
Осмотревшие пещеру археологи областного научно-производственного центра по охране и использованию памятников истории и культуры подтвердили, что пещера не посещалась более ста лет, и дому более ста лет. Выходит, тот, кто дом здесь поставил, мог и не знать о ней. Ученые отметили большое мастерство и строительную грамотность первых хозяев дома. А строил его, вероятнее всего, внук медеплавильного мастера Петропавловского завода Василия Артемьева — Андрей Степанович Артемьев, умерший в 1903 году в возрасте 77 лет. Ему наверняка помогал сын Александр, скончавшийся в 1915 году от чахотки в возрасте сорока лет. Позднее в доме проживали потомки Артемьевых — братья Африкан и Дмитрий. Родные или двоюродные — пока установить не удалось. В городе и сейчас живут потомки Артемьевых.
Хозяин дома Владимир Васильевич покупкой доволен и намерен сделать всё возможное, чтобы старый дом, этот малый уголок старого села Петропавловского, радовал глаз всякого, кто въезжает в город: «Всё-таки он самый первый». Пример достойный подражания. Что же касается пещеры, то она теперь в полном распоряжении хозяина.
Юрий Сысуев, «Богословский Уралъ», краеведческая вкладка №22 от 25 октября 2007 г.
