Сахарный диабет – это хроническое эндокринное заболевание, связанное с дефицитом инсулина или его недостаточной активностью. Сегодня диабет остается одной из самых распространенных болезней в мире – с ним сталкиваются как взрослые, так и дети. И никто никогда заранее не знает, как отреагирует на известие о своем диагнозе или диагнозе своего ребенка.
О том, как меняется жизнь при обнаружении сахарного диабета, мы поговорили с Евгенией Патракеевой, врачом-эндокринологом, преподавателем Санкт-Петербургского медицинского университета имени академика И. П. Павлова, а также членом Всероссийского общества эндокринологов, Европейской Ассоциации по Изучению Диабета (EASD) и Американской Диабетической Ассоциации (ADA).
– Евгения, насколько сегодня диабет – это проблема? Растет ли заболеваемость?
– Да, очень растет, и не только у нас в стране, но и везде. Причем раньше это был очевидный прирост за счет второго типа диабета, который связан с избыточным весом, неправильным питанием (количество таких пациентов составляет 90% от всех случаев). Но сейчас печальная тенденция заключается в том, что и первого типа диабета становится больше, педиатры бьют тревогу, потому что очень большой процент тех, кто заболел в возрасте до пяти лет.
– А это прогрессирующее заболевание? Его можно как-то замедлить?
– Оно прогрессирующее ровно настолько, насколько человек им занимается. Раньше, в 80-е годы, считалось, что осложнение диабета – это его проявление. Но потом стало понятно, что если с самого начала все держать под контролем, то никогда этого не будет. Состояние пациента зависит от того, как рассчитывается доза инсулина, как он вводится, соблюдаются ли рекомендации врачей. Это абсолютно предсказуемое, управляемое заболевание – если знать, что делать.
– Какие психологические проблемы и физиологические ограничения возникают у детей при обнаружении этого заболевания?
– Единственная физиологическая проблема, которая есть, – это то, что нужно учиться разбираться едой, и то никаких ограничений у людей с первым типом диабета нет, потому что им нужно просто знать количество углеводов, белков и жиров в пище. Сейчас есть огромное количество приложений, интернет-ресурсов, где можно все это найти. Другая история – это занятия спртом, потому что при аэробной физической нагрузке уровень глюкозы может снизиться. Но если знать, как корректировать дозу инсулина, как питаться вместе с этими нагрузками, то ничего плохого не произойдет.
Про психологию можно сказать намного больше: это и страх инъекции, и страх низкого уровня глюкозы в крови. Есть история про тревожное окружение, родителей, которые детей с диабетом начинают гиперопекать. Есть история про подростков, которые в какой-то момент времени перестают заниматься диабетом, перестают вводить себе инсулин, потому что таким образом выражают протест. У взрослых самая частая психологическая проблема, связанная с диабетом, – это выгорание. Люди устают от того, что им нужно повторять одни и те же действия регулярно. Вся жизнь по графику. Конечно, от этого нормально уставать. Из-за того, что проблем так много, конечно, людям с диабетом нужна помощь психолога, потому что без этого невозможно все время сохранять качественный контроль.
– Насколько помогают встречи с единомышленниками, по-вашему?
– Для большого количества людей эффективность советов от таких же пациентов намного больше, чем эффективность советов от докторов. Если ты встречаешь человека, который находится в такой же ситуации, как ты, то он все понимает: как было, зачем, все твои страхи, волнения, тревоги. У меня есть список таких активных пациентов по разным возрастам: у кого дети заболели рано, чуть попозже, еще чуть попозже. И когда кто-нибудь новенький появляется, в слезах, я даю список этих телефонов и говорю: «Вот есть люди, можно позвонить». Это не отрицает ни в коей мере, что с доктором нужно общаться.
– Какие самые сильные страхи, которые бывают у родителей в таких ситуациях?
– Люди очень боятся осложнений, хотя для того, чтобы они развились, нужно не заниматься диабетом месяцы и годы, то есть это не так, что один раз сахар поднялся – все стало плохо. Вторая проблема, которой все очень боятся, – гипогликемии (предельное падение уровня сахара в крови – прим.) и возможности смерти от нее. Но чтобы умереть от гипогликемии, должно совпасть много факторов, которые в реальности совпадают очень редко. И третий страх, самый большой, – страх уколов. Это не только про диабет, а про все другие заболевания, которые лечатся инъекциями. Конечно, втыкать в себя острые предметы – это противоестественно для человеческой природы. Есть люди, которых просто вид иголки вводит в такое состояние, которое нормальным не назовешь. И психологи говорят, что это очень частая фобия, которую просто нужно отработать.
– А за последние 10-15 лет насколько технологически все изменилось, чтобы облегчить жизнь людям с диабетом?
– Небо и земля! Когда я начинала работать – это было 15 лет назад – ко мне еще приходили пациенты, которые для того, чтобы узнать уровень сахара в крови у ребенка, пили его мочу, чтобы понять, насколько сладкая, потому что в моче концентрация глюкозы прямо пропорциональна концентрации в крови. Глюкометры были редкостью и гигантского размера. Я помню людей, которые мочу кипятили, кровь измеряли визуальными полосками. Если бы мне сказали 15 лет назад, что сейчас будет так, я бы, наверно, не поверила. С точки зрения технологий огромный прорыв произошел. Но важно понимать, что люди все равно остались людьми с теми же страхами, волнениями и переживаниями. Чего мамы детей с диабетом боялись в 2000 году – того же самого они боятся и сейчас.
– Если говорить про устройства, снижающие иглофобию, например аппликатор для инъекций PAINSTOPPER, – насколько они востребованы?
– Я думаю, что они очень востребованы. Я знаю, почему их все больше в последнее время. Потому что появилось очень много не боящихся высказать свою точку зрения родителей, которые сами каким-то опытным путем находят способы облегчить детям жизнь. И раньше они что-то узнавали и молчали, используя для своего ребенка. А сейчас пациентских сообществ становится больше. Например, в Соединенных Штатах есть огромная ассоциация JDRF, которую создали родители детей с диабетом. Она собирает больше денег, чем все остальные ассоциации мира, чтобы найти лечение для диабета первого типа. Это все родители. И эти штучки, такие маленькие, которые, может быть, врачебному сообществу серьезному кажутся ерундой, зачастую может придумать только тот человек, который с этим сталкивается каждый день. Естественно, что любые отвлекающие вещи: охладить, ущипнуть, создать какую-то игру вокруг этого – придумывали родители, которые пытались успокоить своих детей. Главное в такой вещи, мне кажется, определенная универсальность. Должно быть минимальное количество усилий, чтобы для ребенка это было все-таки игрой, а не каким-то дополнительным устройством, которое тоже может само по себе отдельно пугать. Дополнительные страхи не нужны.
Аппликатор для инъекций PAINSTOPPER от ROXY-KIDS поможет в игровой форме провести неприятную процедуру, снизит боль от укола и сделает этот процесс нестрашным. Он представляет собой пластиковый полукруглый диск с несколькими неострыми выступами на стороне, прилегающей к коже. В центральной части расположено отверстие для выполнения инъекций. Атравматичные шипы при небольшом надавливании на кожу вызывают незначительные болевые ощущения, что рассеивает боль от укола. Изделие медицинского назначения, имеет регистрационное удостоверение № РЗН 2020/11694 от 17.08.2020.
– Чего больше в отношении таких новых предметов у родителей: каких-то страхов или все-таки…
– Нет, надежд больше. Конечно, много таких штук будет, и они все нужны и во всех возрастах. Не нужно их недооценивать, я считаю. Есть такой доктор известный, который первым начал инсулин вводить тогда, когда он появился, в 20-е годы, Джослин Эллиот. И он говорил, что, естественно, лечение возможно только инсулином, поэтому все, что ты делаешь, чтобы введение этого инсулина облегчить, хоть танцы с бубнами, игры, аппликаторы, нагреватели, охлаждатели, что угодно – это все очень важно. Так же важно, как и сам инсулин. У аппликатора PAINSTOPPER есть еще одно преимущество: он позволяет удобно и, главное, правильно сформировать кожную складку.
– В завершение какой-нибудь топ советов, если в жизни ребенка случился диабет. Для родителя что важнее всего понимать и делать?
– Важнее всего максимально быстро в себе сформировать осознанное отношение. На принятие понадобится время и так или иначе будут все стадии: депрессия, обида и гнев, отрицание. У кого-то они быстро проходят, у кого-то медленно. Нужно, может быть, с помощью психолога, с помощью врачей, с помощью сообщества людей вокруг сделать так, чтобы эти стадии пришли в такое состояние, когда своему ребенку или сам себе ты сможешь помогать более адекватно. Потому что без этого никакие действия дальше, никакое обучение невозможно. Второе – нужно найти доктора, который тебе будет подходить, которому ты будешь верить, с которым рядом будет комфортно, чтоб было ощущение работы в команде. Третье – нужно, конечно, общаться с людьми в такой же ситуации, потому что они – поддержка, опора и они очень многому могут научить. Ну и четвертое – не бояться. Сейчас такое время, что все возможно. И на этом пути любые вещи, которые можно использовать для того, чтобы жизнь человека с диабетом облегчить, нужно использовать. Я имею в виду рациональные вещи: как сделать укол проще, как сделать так, чтоб ребенок не боялся. Есть много простых вещей, которые могут помочь. Наверное, это самое главное.