Глава 4.
- Эгоист! - мама в сердцах бросила трубку и заметалась по комнате, как раненая тигрица.
- Так, для начала нужно успокоиться, - уговаривала она себя, - и все выяснить, что же на самом деле произошло? Значит, нужно срочно ехать к сыну, может, еще не все потеряно?
Марина Борисовна сделала еще пару кругов, потом остановилась, глубоко подышала, чтобы окончательно прийти в себя, и решительно схватила телефон.
- Значит так, жди меня, никуда не уходи, я через пятнадцать минуту буду, - властно заявила она сыну и энергично нажала отбой.
Юра только вздохнул, получив сие распоряжение. Ну что ж, маму тоже можно понять. Хотя, это была ее идея с пышной свадьбой, будущие молодожены совсем не горели желанием участвовать в этой праздничной кутерьме. Единственное, чего они хотели - съездить в свадебное путешествие на Кипр, ну а мама с родственниками загоношились: как так? А как же мы? Мы и так редко видимся! Ну давайте и для нас праздник устроим? Ну а теперь... страшно представить, что с ними будет.
Мама ворвалась в Юрину квартиру, как ураган, и сразу же с порога начала без всякого предисловия:
- Что у вас случилось? Кто виноват? И что теперь делать?
- Причем здесь: кто виноват? - поморщился Юра, - давай без этого литературного анализа, мне твой Герцен с Чернышевским в школе надоели. Я уже не ученик у доски и ты уже не мой учитель. Это пройденный этап...
Мама слегка оторопела, а потом махнула рукой:
- Ты в своем репертуаре. А мне что, прикажешь, делать?
- Ну что-то? Вчера я тоже думал, что это ужасная трагедия и никакого выхода. А сегодня, к счастью, все по-другому видится. Мам, ну не переживай...
- Вы с Надей поссорились? - перебила его мама, - ну давай я с ней поговорю. Я уверена, это она взбрыкнула, такое бывает перед свадьбой у девушек, себя помню: мандраж, страх перед переменами в жизни. Это нервное, это пройдет... Она меня послушает, она меня уважает...
И мама лихорадочно принялась тыкать в телефоне в поисках Надиного номера.
- Мама, не смей, - вдруг заорал всегда спокойный Юра и с такой злостью выхватил ее телефон, что мама даже испугалась.
- Неужели ты еще не поняла, что хватит играть в наше детство и манипулировать нами, как в школе? - голос Юры с каждым словом все больше накалялся. - Да, я был влюблен в Надю со школы, благодаря тебе, она была твоей любимой ученицей, я смотрел на нее твоими глазами и мне казалось, что лучше ее нет на свете. Ты души в ней не чаяла, потому что мечтала о дочке, а родился я. Вот ты и решила сама себе выбрать дочку, вырастить ее, так сказать, почти с пеленок. И меня начала зомбировать чуть ли не с первого класса: ах, какая девочка - загляденье, умница, красавица, мечта любого мальчика и любой матери.
Юра на секунду замолчал, а потом остановился, словно потрясенный внезапной догадкой:
- Это ты? Это все ты! Ты тоже ее зомбировала, вбивала ей в голову мысль, что любить ей нужно только меня? И Надя долгое время тебе верила, дружила со мной... А потом влюбилась в другого мальчика, наперекор тебе. Но ты... ты же не привыкла отступать. Уж не знаю как, но ты их разлучила. И Надя снова вернулась ко мне. Я был счастлив, какая-то пелена застилала мой разум, а сейчас я прозрел: я понял, что она была со мной только из-за тебя... Разве я не прав?
Юра смотрел на мать с каким-то ужасом, а она на него - с удивлением.
- Сын, зачем столько патетики, не понимаю? - пожала она плечами, - я же видела, как ты страдал, вот и припугнула ее немного...
- Припугнула? - вытаращил на нее глаза Юра, - что? Что ты ей сказала?
- Ну сказала, что ты жить без нее не можешь, - как-то виновато пробормотала мама, - и... если ты с собой что-то сделаешь, она будет виновата в этом.
Ноги у Юры подкосились, и он буквально рухнул на стоящее неподалеку кресло.
- О Господи, - простонал он, - Зачем?!! Зачем ты это сказала? Сама же говоришь, что мысли материальны!!! Ну да, ты бы обвинила ее... Какой ужас! Но все же у Нади хватило мужества вырваться из-под твоего гипноза. Как я ее теперь понимаю...
- Она еще пожалеет об этом, - в голосе Марины Борисовны прозвучала то ли угроза, то ли утверждение.
- Нет, мама, нет, - покачал головой Юра, понемногу остывая, - ты не представляешь, как я благодарен ей за это. Я только сейчас понял, что я совсем ее не люблю и не любил никогда... Это было какое-то наваждение, навязанное тобой восхищение. Но я выздоровел... И все благодаря одной девушке, которая за один день перевернула во мне душу...