Избегая лишних волнений, он редко когда позволял себе думать о ней с той самой ночи, когда они

Избегая лишних волнений, он редко когда позволял себе думать о ней с той самой ночи, когда они были близки. Однако эта женщина скоро станет матерью его ребенка. А что он о ней знает? Упряма, отзывчива и умеет улыбаться, как никто другой на всем белом свете…

Кстати, он не имеет ни малейшего представления о том, где она сейчас может быть. И с кем. Сэм взъерошил волосы, встал и принялся ходить взад-вперед по гостиной. Черт бы ее побрал!

Часы пробили девять. Потом десять. Одиннадцать. А Жози все не возвращалась. Может, она пошла куда-то с кем-то из своих друзей? Может, с Куртом?

От этой мысли у него закипела кровь. Он остановился возле телефона, несколько минут пристально смотрел на него, затем схватил телефонный справочник и стал лихорадочно искать номер Курта. Набрал его, неотступно думая о том, что скажет, если к телефону подойдет она. Но никто не отозвался. Сэм бросил телефонную трубку.

В дверь позвонили.

Он впустил припозднившихся гостей. Это были молодожены, для которых приготовили «Капитанские» апартаменты.

— Надеюсь, вы засиделись так поздно не из-за нас? — улыбаясь, спросила новобрачная.

— Нет.

Несмотря на свое беспокойство, при виде этой пары он не мог сдержать улыбки. Она — все еще в подвенечном платье, с куском свадебного торта в руках; он — в твидовом костюме и с коробкой пиццы.

— Нам не удалось поесть на свадьбе, — объяснила она.

Сэм проводил их в номер, поздравил и пожелал всего наилучшего, а также выразил надежду, что традиционная бутылка шампанского хорошо пойдет с их пиццей. Шампанское Жози всегда оставляла охлаждаться в ведерке со льдом. И тут он заметил, что шампанского на столе нет.

Он нахмурился. Это на нее совсем не похоже. Жози никогда не забывает о подобного рода вещах.

— Я сейчас вернусь. Молодоженам полагается бутылка шампанского.

Новобрачная, которая уже уселась по-турецки посреди кровати и жевала кусок пиццы, одарила его лучезарной улыбкой.

Новобрачный же попросил:

— Нельзя ли вместо шампанского принести пару банок пива?

— Конечно, — с готовностью отозвался Сэм.

Перепрыгивая сразу через две ступеньки, Сэм помчался вниз по лестнице к холодильнику, схватил всю упаковку с шестью банками пива и понесся обратно.

— Вот, пожалуйста. Дайте знать, если вам понадобится что-то еще.

— Нам больше ничего не понадобится, — заверила его новобрачная и улыбнулась мужу.

— Ну разумеется, — сказал Сэм, выходя и плотно прикрывая за собой дверь.

Где же, черт побери, Жози?

Он постучался к ней и не получил ответа. Но заметил маленькую полоску света под дверью. Может, все это время она провела здесь?

— Жози? — позвал он.

Никакого отклика. Он подождал и снова повторил:

— Жози!

На этот раз он добавил металла в голос. Наконец послышались тихие шаги. Щелкнул замок. Дверь открылась.

Сэм оторопел.

— Что с тобой? Что случилось?

— Ничего.

Лжет. Прежде он никогда не видел, чтобы она так ужасно выглядела. Лицо пепельно-серого оттенка, губы как темное пятно на мертвенно-бледном фоне, глаза словно выжженные впадины.

Он резко толкнул дверь и решительно прошел в комнату.

— Что произошло?

На ней был халат, под ним — ночная рубашка, те же, что и в ту ночь, когда он привел ее к себе в номер. Сейчас они едва прикрывали ее живот.

— Просто у меня… Ну, это просто схватки.

— Схватки? Сейчас? Ты уже рожаешь?

— Конечно, нет. — Она дернула плечами. — То есть… надеюсь, что нет.

Последние три слова она скорее не произнесла, а выдохнула. Ее начало трясти. Сэм выругался про себя, затем, обняв ее, тихонько, но настойчиво повел в спальню.

— Тебе надо лежать в кровати и не вставать.

— Я и лежала в кровати.

— Извини. Почему же ты мне не сказала?

Она ничего не ответила, просто попыталась смахнуть с себя его руку. Но не вышло. Он довел ее до кровати и откинул пуховое одеяло.

— Ты звонила врачу?

— В этот раз нет.

— Что значит «в этот раз»? Какого черта? Это что, часто у тебя случается?

— Не ругайся, — устало сказала она. — Тебя может услышать ребенок.

— Младенцы реагируют на интонацию, а не на слова.

Сэм не знал, так ли это на самом деле, но по крайней мере объяснение звучало правдоподобно.

— Позвони врачу.

— Зачем? Он просто скажет, чтобы я легла. А это я и сама знаю.

Жози побелела как полотно, став одного цвета с простыней, на которой лежала.

— Когда начались схватки?

— Вскоре после обеда.

— После обеда!

— Но они же прекращаются, — поспешно прибавила она. — То есть не то чтобы идут подряд…

Она отвернулась от него. Ее пальцы судорожно теребили простыню.

— Мне просто надо отдохнуть.

Но в ее голосе не было уверенности. Более того, он был пронзительно тонким. Сэм видел, как она сглотнула слюну. Жози явно избегала его взгляда.

— Я звоню врачу.

Она начала приподниматься.

— Тебе не следует…

— Следует. Я даже не знаю, кто твой врач! Я его ни разу не видел. Его или ее?

— Его, — ворчливо призналась Жози.

— Как его зовут?

На какое-то мгновение ему показалось, что она откажется отвечать.

— Доктор Бастроп, — неохотно сообщила Жози. — Но ей-Богу, ты не должен его беспокоить. Сегодня же суббота.
А что, все дети рождаются строго с девяти до пяти и исключительно по будням?

Сэм нашел номер телефона врача в телефонной книге и, разговаривая с Жози, набирал его.

— Какой смысл? Он просто скажет, чтобы я легла в постель и отдохнула.

— Поживем — увидим, — ответил Сэм.

Он дозвонился.

— Это Сэм Флетчер. Мне нужен доктор Бастроп. Срочно.

Уже через пять минут, переговорив с дежурным, а затем и с лечащим врачом, они были на пути в больницу.

Теперь Жози понимала, почему Сэм так преуспевает в делах. Ни разу не повысив голос, он сумел настоять на своем. Если бы она сама оставила сообщение на автоответчике доктора Бастропа, то он бы ей, конечно, перезвонил, чтобы убедить в беспочвенности ее страхов. На этом бы все и закончилось.

Сэм же сразу всех привел в движение. Повесив трубку, он обратился к ней:

— Вставай. Мы едем в больницу. — И начал стаскивать с нее одеяло.

Жози даже не шевельнулась. Лежала вся сжавшись и скрестив на груди руки.

— Не глупи. Доктор уже едет. Он будет ждать нас в больнице.

Но Жози по-прежнему не двигалась с места. Она прерывисто дышала, делая неглубокие вдохи, пытаясь усилием воли прекратить схватки. Смысл ее неподвижности внезапно дошел до Сэма. Чертыхнувшись, он присел на корточки рядом с ней.

— Опять схватка. — Это был не вопрос, а утверждение. — Тебе плохо?

Жози быстро качнула головой и шмыгнула носом.

— Да нет. Почти не больно. Просто… просто…

Она старалась говорить спокойно. Но ей это не удалось. Последние несколько слов она произнесла, сорвавшись на плач:

— Не знаю. Вдруг уже начинается? Но ведь срок еще не подошел.

— Поэтому тебя и надо отвезти в больницу.

Сэм был так близко, что она чувствовала его дыхание на своей руке.

— Отступило? Можешь привстать?

Она слабо кивнула.

— Ну, тогда давай, пойдем потихоньку.

Не успела она опомниться, как он обнял ее рукой за талию и помог сесть. Затем просунул другую руку и взял ее под коленки.

— Я тебя отнесу.

Жози резко выпрямилась.

— Никуда ты меня не понесешь.

Она крепко запахнула халат.

— Убирайся отсюда.

— Тебе обязательно надо в больницу, Жози.

— Я поеду в больницу. Но войду туда на своих ногах. А для начала мне нужно одеться, так что будь любезен, выйди отсюда!

Сэм стоял в нерешительности. Она подумала, что сейчас он бросит ей в лицо что-нибудь насчет того, что уже видел ее в наряде Евы. Но он в конце концов кивнул.

— Я подожду в коридоре.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Никакого звука шагов. Значит, сдержал слово и стоит под дверью.

Жози, пошатываясь, встала и начала одеваться. Когда она натягивала на себя свитер, ее прихватило сильнее прежнего. Она согнулась пополам от боли, напуганная до полусмерти. Она боялась потерять ребенка. Вся сжавшись, она не решалась разогнуться, пока не пройдет схватка.

— Жози?

Сэм позвал ее тихо, но настойчиво.

— Подожди.

Она наконец натянула свитер.

— Готова? Она как раз присела на кровать, чтобы обуть сандалии. Не дожидаясь ответа, Сэм открыл дверь и вошел.

— Постой, я помогу.

И прежде чем она успела возразить, он опустился перед ней на колени и стал обувать ее.

Когда он нагнулся, его короткие, выгоревшие на солнце волосы коснулись ее колен. Она чувствовала прикосновение его пальцев, пока он возился с пряжками.

— Какое баловство, — не удержалась она. — Мне надевают туфли!

Сэм поднял на нее глаза, скользнул взглядом по ее огромному животу. Они посмотрели друг на друга. Она несмело улыбнулась. Он тоже ответил ей улыбкой. Пожалуй, впервые с тех пор, как он появился здесь неделю назад, они улыбались друг другу. Глупо. Так глупо, что хочется заплакать. Жози отчаянно пыталась сдержать слезы.

— Ну, пошли.

Сэм обнял ее и поставил на ноги.

— Пора.

— Мне надо позвонить Бенджамину. Кто-то же должен следить за хозяйством и отвечать на телефонные звонки.

— Я ему уже позвонил.

У двери они столкнулись с запыхавшимся Бенджамином. Он выглядел так, словно только что встал с постели, — непричесанный, с незаправленной рубашкой.

— С тобой все в порядке? — Не дожидаясь ответа, он вперил взгляд в Сэма. — Смотри проследи, чтобы с ней ничего не случилось. Ясно?

Сэм кивнул:

— Яснее не бывает.

Доктор уже ждал их в приемном отделении «Скорой помощи». Крупный мужчина, с волосами, слегка тронутыми сединой, и большущими, как у моржа, усами. Манеры мягкие и вкрадчивые. Он знал, как успокоить Жози.

— Решили скрасить мой субботний вечер?

— Простите, доктор, — пролепетала Жози. — Уверена, у меня ничего серьезного. Просто он, вот он, — и она взглянула на Сэма, который все еще держал ее за локоть, — хотел убедиться, что все в порядке.

Доктор Бастроп встретился с Сэмом взглядом. Ему было известно, как не хотела Жози, чтобы отец ребенка узнал о ее беременности, а уж тем более вмешивался в ее жизнь. Он этого не одобрял, но молчал и не затрагивал щекотливой темы. Сейчас он оценивающе смотрел на Сэма, пытаясь понять, что тот за человек. Наконец, после довольно продолжительного молчания, доктор кивнул, сказав:

— Ну, что ж. Пора нам заняться делом.

Сэм собрался было пройти вместе с ними в комнату для осмотра, но доктор Бастроп, оглянувшись, остановил его.

— Здесь вы ничем не сможете помочь. Погуляйте пока по коридору. Я приглашу вас, как только буду знать, в чем дело.

В какой-то момент Жози показалось, что Сэм начнет спорить и возражать. Но он только кивнул, глубоко засунув руки в карманы.

Когда врач закончил осмотр, она оделась и, свесив ноги, села на краешек стола, наблюдая за доктором Бастропом и пытаясь понять выражение его лица. Однако по нему мало что можно было угадать.

— Как часто возобновляются схватки?

Жози облизнула губы.

— Иногда всего через минуту. Иногда через пять.

— С сегодняшнего дня?

Он забарабанил пальцами по столу, посмотрел сначала на нее, потом на свои руки.

— Уже начинается? — спросила она, не в силах больше ждать.

— Полагаю, что нет. Пригласите-ка отца, — обратился он к медсестре. Через секунду Сэм уже был в кабинете.

— С ней все в порядке?

— Да.

— А как ребенок? Она сейчас родит?

— Пока не знаю.

— А нельзя ли поточнее? — настойчиво переспросил Сэм.

— Всему свое время.

— Но…

— Мы должны подождать.

Доктор ободряюще улыбнулся им. По крайней мере, Жози именно так истолковала его улыбку.

— Надеюсь, если вы будете избегать перенапряжения, эти схватки прекратятся сами собой. Преждевременные ложные схватки более характерны для уже рожавших женщин. Но при первой беременности… Хотя, даже если вы родите сейчас, у ребенка хорошие шансы выжить. Но природу все же больше устраивает, если мать носит ребенка девять месяцев. Меньше проблем.

Он посмотрел сначала на Жози, потом на Сэма, затем снова на Жози.

Та сразу же затараторила:

— Хорошо, хорошо. Я буду больше отдыхать. Я же обещала.

— Больше отдыхать — недостаточно, — возразил доктор Бастроп. — Вам придется вообще перестать работать.

— Совсем?

— Совсем, — твердо произнес Бастроп. — Не знаю, перегружали вы себя работой последнее время или нет, но одно знаю наверняка: что-то явно провоцирует эти схватки.

Жози почувствовала, как при словах «перегружали вы себя работой» Сэм устремил на нее возмущенный взгляд. Щеки у нее стали пунцовыми.

— У меня были неотложные дела! Я не думала… — Голос ее оборвался. — Я не…

Она отвела взгляд в сторону, пытаясь справиться с подступившими слезами.

— Жози, теперь вы должны беречь себя, — решительно сказал доктор. — А это значит никакой беготни, никакой спешки. Тяжести не поднимать. По лестницам не ходить!

— Но я живу на третьем этаже!

— Мы переселим ее на первый, — перебил Сэм. — И конечно, она больше не будет работать и проведет в постели весь оставшийся срок беременности, если вы настаиваете на этом.

Глаза Жози метали громы и молнии. Какое самомнение! Какая бесцеремонность!

Но доктор был очень доволен.

— Отлично. Давно пора, чтобы кто-то о вас позаботился, — сказал он Жози.

— Я сама могу о себе позаботиться! — запротестовала она, но тут же вся скривилась от боли. Доктор Бастроп положил ей на живот руку и не отнимал ее до тех пор, пока схватка не стала затихать.

— Я знаю, Жози, что вы можете о себе позаботиться, — сказал он. — До сих пор благоразумие вам не изменяло и вы старались не навредить будущему ребенку. Уверен, что именно так вы станете поступать и в дальнейшем, тем более что ваш муж готов вам помочь.

Жози хотелось закричать что есть мочи: он мне не муж! И никогда им не был. Но она только терла кулаками глаза, раскачиваясь всем телом взад-вперед.

— Отвезите ее домой и уложите в кровать, — обратился доктор Бастроп к Сэму. — Берегите ее. — И после секундной паузы добавил: — Молитесь, чтобы все обошлось благополучно.