Глава 96
Борис выгружал чемоданы и сумки из багажника.
Уставшая Клавдия Ивановна едва держалась на ногах. Сил волноваться у неё не осталось, она отрешённо смотрела вокруг и ждала, когда Анастасия поведёт её в квартиру. Дорога вымотала её полностью. Покинуть на старости лет родной и суровый Сусуман , оставить там дом, друзей, знакомых, лучшие воспоминания о прожитых годах с Васей, было трудно, но оставаться там одной – страшно. Она не думала, даже не мечтала, что на старости лет так круто изменится её жизнь.
Борис много рассказывал ей о жене и сыне в эти дни, когда они сидели у постели умирающего Василия.
Василий болел давно, но писать и говорить о своей болезни сыну строго настрого запретил. Не хотел, чтобы сын увидел его слабым, так объяснял он свой запрет. Он крепился из последних сил, делал вид, что ничего страшного не происходит, и он снова выкарабкается, но болезнь взяла своё.
Клавдия Ивановна поняла, что не выкарабкается и позвонила сыну. Сын приехал сразу, взял отпуск и приехал. Успел. Успел поговорить с отцом. А Василий, как будто ждал сына, два дня говорил с ним, давал наказы, а на третий впал в кому и больше уже из неё не вышел.
А потом были похороны и долгая дорога в Пермь. И вот, она, опираясь на руку невестки, которую видит в первый раз, идёт в их квартиру.
Лифт ехать не захотел, показал перегруз. Вовка вышел.
- Я пешком, - сказал.
- Вов, давай лучше я, - предложил отец, порываясь выйти из лифта.
- Борь, не надо, он может подняться, - ухватилась за рукав его куртки Анастасия.
- Ладно, - улыбнулся Борис, - расскажешь и это.
- Расскажу, пообещала Анастасия.
Бабушка не поняла, о чём они говорят. Лифт остановился на пятом этаже. Чемоданы выгрузили. Запыхавшийся Вовка остановился на последней ступеньке.
- Ты как? – спросил отец.
- Нормально! – улыбнулся Вовка.
Анастасия открыла дверь.
- Заходите, Клавдия Ивановна, теперь это и ваш дом, - сказала она.
Бабушка неподвижно стояла перед дверью. Что происходило с ней, она и сама не знала. Вовка подошёл, взял её за плечи и легонько подтолкнул к двери.
- Пойдём, я покажу тебе твою комнату, сядешь, отдохнёшь, выпьешь воды, - уговаривал он её словами мамы.
Борис удивлённо смотрел на сына и молчал. А Вовка и бабушка переступили порог и прошли сразу дальше.
- Не удивляйся, он уступил бабушке свою комнату. Я не просила, он сам, - сказала Анастасия. – Идем, ты тоже устал.
Вместе они занесли вещи в коридор.
- Похоже, у вас тут большие перемены, - сказал Борис, снимая куртку. Снял, повесил на вешалку, повернулся к жене, обнял. - Ну, здравствуй, родная. Я соскучился.
- Я тоже соскучилась и волнуюсь, - призналась Анастасия.
- Не волнуйся, я рядом.
Анастасия лишь улыбнулась.
**** ****
Вовка хлопотал вокруг бабушки. Он помнил слова Гешки «Подружись с ней сразу, иначе будет трудно». Он старался, принёс бабушке воды, помог раздеться, предложил тапочки.
- Спасибо, у меня свои есть, но они в чемодане, - сказала бабушка.
И тут они услышали звон разбитой посуды. Бабушка вздрогнула.
- Не бойся, пойдём к ним, - сказал Вовка.
- Они ссорятся из-за меня?
- Нет. Они не ссорятся. У них такой ритуал, называется «Пусть всё плохое уйдёт», - сказал Вовка. – Вставай, пошли.
- Зачем?
- Пусть и у нас всё плохое уйдет, разве ты не хочешь? Пошли.
Борис поднял над головой тарелку, но швырнуть её на пол не успел, так с тарелкой в руках и замер. В дверях кухни он увидел сына и свою мать, смутился.
- Бей, чего ты. Мам дай нам тоже по тарелке, пусть всё плохое уйдёт.
Отец шваркнул тарелку об пол. Мама подала по тарелке Вовке и бабушке.
- Ну, чего ты, давай, бей, пусть всё плохое уйдёт, - сказал Вовка. – Сначала ты, бабуль, - бабушка улыбнулась, внук впервые назвал её бабулей, - а потом я. Давай же! - Бабушка повертела тарелку в руках. – Не жалей, бей, тарелка дешевая, её специально для этих целей купили. Скажи «пусть всё плохое уйдёт» и бей.
Бабушка подняла руку с тарелкой.
- Давай, с силой бросай, пусть всё плохое уйдёт, - сказал сын.
- Да, бросайте, пусть всё плохое уйдёт, сказала Анастасия.
И бабушка, вложив всю свою силу в бросок, кинула тарелку на пол. Тарелка разлетелась на мелкие кусочки. Следом полетела Вовкина тарелка.
- А теперь на счастье! – сказал Борис. Четыре тарелки оказались у каждого в руках. – Одновременно, на счёт три, бросаем, - сказал папа и начал отсчёт.
Звон битой посуды наполнил кухню.
Папа обнял маму. Они улыбались. Бабушка растерянно смотрела на осколки. Вовка принёс веник, совок и ведро.
- Убирать то сколько, - покачала она головой.
- Убрать проще, чем злиться, полыхать от обид, и огрызаться по пустякам. Вов, ты подмети, а я займусь обедом, или ужином, короче, едой.
Вовка подметал пол. Бабушка с сыном ушли в ванную комнату мыть руки.
- Мам, она так испугалась, - сказал Вовка.
- Ты правильно сделал, что привёл её, - ответила мама, ставя на плиту кастрюлю с супом.
А в ванной комнате бабушка спросила сына:
- Зачем нужен вам этот ритуал, зачем бить посуду?
- Мам, ты себя сейчас как чувствуешь? Всё так же дрожишь от страха и своей неуверенности?
- Нет, Всё хорошо, нет у меня страха, - ответила мама.
- Исчез? Всё хорошо? Улыбнуться можешь? – спросил сын.
- Могу, да могу, - уверенно ответила мать.
- Вот видишь, сейчас можешь, а всю дорогу не могла. Разбила тарелку, сбросила отрицательную энергию, и сейчас можешь говорить на любые темы спокойно, без страха, озлобленности, и других плохих чувств. И то, что будут говорить тебе другие, будешь понимать лучше. Ты сейчас даже на отца меньше сердишься, а ведь было за что сердиться, правда.
- Правда, было, сердилась, ворчала на него и по делу, и не по делу бывало, - призналась мать.
- Мы не каждый день тарелки бьём, только в случае, когда возникает взрывоопасное напряжение готовое перейти в большой скандал, - сказал Борис. – И битьё посуды не заменяет трудный разговор, мы разговариваем, находим верное решение, но уже без криков и ссор, мирно и спокойно. Так у нас заведено, - объяснил сын.
- Ладно, я постараюсь понять, - ответила мать.
Она вытерла вымытые руки полотенцем, и они вернулись на кухню. А там было все убрано, спокойная Анастасия разливала по тарелкам горячий суп, Вовка уже сидел за столом.
**** ****
Анастасия вымыла посуду, Убрала со стола, вышла из кухни и остановилась, любуясь своими мужчинами. На диване сидели отец и сын. Отец, положив голову на плечо сыну, мирно посапывал. Вовка приложил палец к губам, показывая, чтобы она не шумела. Анастасия сходила в свою комнату, принесла подушку и плед. Вместе с Вовкой они уложили Бориса на диван, укрыли пледом.
- Вов, проверь бабушку, - сказала мама.
Вовка открыл дверь в маленькую комнату.
- Спит, - прошептал он, - её укрыть надо.
Бабушку укрыли и, стараясь не шуметь, мама и Вовка вернулись на кухню.
**** ****
Мария постучала в дверь.
- Да, мам, заходи, - ответил Глеб, отрывая взгляд от учебника.
Дверь скрипнула, Мария подошла к столу Глеба. Ей было скучно сидеть одной в большой комнате. С Розой они не перезванивались, и последних школьных новостей она не знала, а узнать хотелось, вот и пришла.
- Ты что, уроки делаешь? – удивилась она
- Да, пока есть время, надо сделать, - ответил сын.
- Но ты никогда не сидел столько за уроками, - заметила мама.
- Мам, ты же с Розой Игнатьевной в этом году в школу не ходишь, вот и приходится учить самому, - притворно вздохнул сын.
- Она больше не приходила? – спросила мама про Розу Игнатьевну.
- Нет, не приходила, и Зиночке больше никто пятёрки не ставит.
- Что, так ни одну и не получила?
- Не получила, - ответил Глеб.
- Жалко мне её, - сказала мама, - такая хорошая девочка, аккуратная, вежливая, внимательная.
- Мам, ты о ком говоришь?
- О Зиночке.
- Хорошая Зиночка в первом классе была, а в седьмом, всё её хорошее куда-то испарилось.
- Я не верю, - заявила мама.
- Вот будет собрание, придёшь в школу и сама услышишь, - ответил Глеб.
- И всё это из-за «новенькой», - возмутилась мама.
- Мам, она неделю, как не ходит в школу, болеет. Её нет, и всё равно у Зиночки пятёрок нет, почему?
- Ну, я не знаю, - пожала плечами мама. – А ты как думаешь?
- Мам, мне не интересно с ней общаться. Её интересуют только шмотки, где их можно купить и по какой цене. Всё!
- А с Женей, интересно?
- Интересно. Она столько всего знает и так увлекательно рассказывает, заслушаешься.
- О чём рассказывает – то?
- Ну, например, о звёздах, о реках, о горах, о мореплавателях, даже о спорте с ней можно поговорить.
- Мама, наверное, с ней дома занимается.
- У неё нет мамы, умерла, когда ей было два года, нам Вовка сказал.
- Ну, ладно, я пойду, а ты учи, не буду мешать, - сказала мама и ушла.
Зачем она приходила, Глеб так и не понял. Он вытащил из кармана Гешкино письмо, развернул, посмотрел, решил, что переводом займётся вечером. Письмо ему Гешка на английском языке написала. Писать ответ придётся тоже на английском. Глеб подумал, что даст проверить своё письмо англичанке в понедельник и только потом отдаст его Грише.
Мы с разных планет
Анютины глазки