Наверное, о "северных амурах", участниках Заграничного похода русской армии 1813-1814 гг., слышал каждый, кто мало-мальски интересовался историей Волго-Уральского региона. Обозначение это больше связано с одноименным романом советско-башкирского писателя Яныбая Хамматова. Тем временем любят ссылаться (например, в Википедии) на французский источник - на воспоминания генерала Марбо. Итак, что же на самом деле думал об "амурах" высокопоставленный француз?
Например, в Википедии читаем:
В своих мемуарах наполеоновский генерал де Марбо писал об огромном впечатлении, произведенном на наполеоновскую армию башкирскими воинами, которых за мастерское владение луками французы прозвали «северными амурами».
Однако ссылка дана не на мемуары французского генерала, а всего лишь на статью некого Ямщикова в газете "Республике Башкортостан", ссылка, к сожалению уже недоступна.
Но попались на глаза собственно сами воспоминания де Марбо. Он явно не особенно восхищался "амурами", а скорее сочувствовал им, правда с колониальным снобизмом.
"Во время нашего пребывания на высотах у Пильница неприятель, в особенности русские, получил многочисленные подкрепления, из которое главное под начальством Беннигсена, состояло не менее из 60 тыс. человек. Это подкрепление было приведено из-за Москвы и заключало в себе очень большое количество татар и башкир, вооруженных одними луками и стрелами".
Таким образом, "амуры" - это не только башкиры, но и татары, проживавшие в Башкирии. Что же о них дальше пишет француз? Во-первых, он удивляется плохому, не соответствующему времени, вооружению иррегулярных войск. Как можно противопоставлять луки и стрелы огнестрельному оружию, - сокрушается французский военный.
"Наши солдаты нисколько не были смущены видом этих полудиких азиатов и за их луки и стрелы прозвали башкир "Амурами".
Эти новички, еще совсем не знавшие французов, были так воодушевлены своими предводителями, что ожидая обратить нас в бегство при первой встрече в самый первый день своего появления в виду наших войск кинулись на них бесчисленными толпами; но встреченные залпами из ружей и мушкетов, башкиры были вынуждены отступить, оставив на месте битвы значительное число убитых".
Тем не менее французский генерал отмечает несомненную храбрость "амуров", которые не отчаялись, а продолжали наступать. Он отмечает, что иррегулярные войска двигались "без построения" и создавали определенный хаос. При этом царские гусары шли следом за "амурами", подогревая их. Француз сравнивал башкирские войска "роем ос".
"Настигнуть их было очень трудно, но, когда нашей коннице это удавалось, она производила среди них страшную резню, так как наши сабли и пики имели слишком большое преимущество в бою перед их стрелами".
Во-вторых, "варвары" со стрелами, скачущие на "маленьких лошадях", вызвали большой интерес и у французского императора Наполеона Бонапарта. Видимо, во время войны в России он не сталкивался с ними. Как пишет генерал де Марбо, по просьбе правителя, взяли в плен около 30 башкир, чтобы император рассмотрел их вблизи.
"Я приказал отвести пленных показать императору, который осмотрев их, выразил удивление, как можно этих жалких кавалеристов, вооруженных одними луками и стрелами, посылать в бой с европейскими солдатами, снабженными саблями, пиками, ружьями и пистолетами. Эти башкиры по виду были похожи на китайцев и носили очень странный костюм. Когда мы вернулись в лагерь, мои егеря, ради забавы, дали башкирам вина; очарованные таким неожиданным для них хорошим приемом, башкиры все напились до-пьяна и выражали свое удовольствие такими необыкновенными гримасами и прыжками, что гомерический хохот, в котором принял участие сам Наполеон, овладел всеми присутствующими".
Любые мемуары пишутся спустя какое-то время после описываемых событий, поэтому что-то вытесняется из человеческой памяти, что-то, возможно, преувеличивается. Такого рода эго-документы, безусловно, очень субъективны. Бой французов с русским войском, где были и те самые "варвары" из Башкирии с луками и стрелами запомнился де Марбо как забавное зрелище. Но мог ли объективно оценить этот бой французский генерал? Ведь он явно наблюдал за ходом схватки всего лишь со стороны, а воевали при этом солдаты.
"Варвары с громкими криками окружили наши эскадроны, пуская в них тучи своих стрел, которые, впрочем, причиняли нам очень мало вреда; башкиры пускают свои стрелы вверх, заставляя их описывать дугу более или менее крутую, смотря по тому, насколько удален от них неприятель; но при этом способе стрельбы точный прицел становится невозможным, а потому девять десятых стрел попадают не туда, куда следует; да и то небольшое число их, которое долетает до неприятеля, обыкновенно наносит только легкие раны. А так как у башкир нет никакого другого оружия, то это бесспорно самое безвредное войско в мире".
Тем не менее, в ходе боя и сам генерал де Марбо, и некоторые его офицеры были ранены теми самыми стрелами "варваров", а один - унтер-офицер Мелэн, кавалер ордена Почетного Легиона - убит. Несмотря на то, что французский генерал определяет эти орудия войны как "забавные снаряды", в той битве победу одержали войска его противника из России. И, конечно, не без помощи "амуров". Это ведь очень по-российски: побеждать технологии и прогресс несмотря ни на что, просто силой духа, самоотверженностью своего многонационального народа.
Р.S. В 1850-е годы, т.е. спустя почти 40 лет после Отечественной войны и Заграничного похода, в вооружении воинов из сословия "башкиры", кроме традиционного лука и стрел, были также ружье, сабля, пика или копье.