Опять темнота. Мы бежим по тоннелю цепочкой, взявшись за руки, ведомые Зено. Когда за нами снарядится погоня, лишь вопрос времени. И это время истекло, и по катакомбам эхом прокатился характерный шум, сплавленный из грохота и отдалённых криков. Путь идёт прямо, и нас запросто настигнут; да и сколько мы ещё сможем так бежать? Замок огромен…
— Нашли-таки, — констатирует факт Хак.
— Неплохо… было бы… задержать их, — отзываюсь я на бегу.
— Неплохо… Только как?
Я задумываюсь, и чувствую рукой ладонь Зено, вернее, драконью лапу с жёсткой чешуёй. Во время сражения сила его пробудилась, и вот, ещё не сошла.
— Зено, — я останавливаю дракона, а заодно и Хака, что был позади, — ты ведь можешь устроить обвал, так же как и в темнице, когда добрался до меня? Это было бы очень кстати…
Хак одобрительно хмыкает, а Зено с готовностью восклицает:
— Да! Могу!
— Только будь осторожен, Зено. Не переусердствуй и… смотри, чтобы тебя не завалило.
Насколько я знаю, его рука способна увеличиваться, как и у Белого Дракона. Издав что-то вроде боевого клича, Зено принялся за дело. Жаль, что ничего сейчас нельзя было увидеть, да и Хаку и мне пришлось отойти на более-менее безопасное расстояние.
Раздался треск, и земля под нами дрогнула, когда сверху упало что-то явно тяжёлое. Потолок? Стена? Нас обдало клубами пыли, и сверху начали сыпаться камни и комья земли, я и Хак едва успели унести ноги. Он пригибает меня к земле, и накрывает собой.
— Твой дракон перестарался!
— Зено! Зено! — кричу я сквозь затихающий гул, но Хак лишь ниже пригибает меня к земле, хотя я не делала и попытки вырваться.
Жёлтый Дракон — бессмертен и неуязвим, но боль чувствует также как и обычные люди. Когда всё вокруг затихло, Хак отпустил меня. В затхлом воздухе зависла тяжелая пыль, что забила глаза, ноздри и горло, и мы начали заходиться кашлем.
— Хак, ты… кха, кха… в порядке? — беспокоюсь я.
— Да…
Прикрыв рукавом рот и нос, и зажмурив глаза, я зову Зено. Послышалось, как осыпаются камни, и, наконец, мой дракон, отозвался:
— Зено здесь! Зено в порядке!
Я нашла его в темноте, и бесцеремонно ощупала, обнаружив на его голове пару солидных шишек, которые тотчас же растаяли. Беспокойство в случае Зено, конечно, совершенно бессмысленно, но я не могу иначе…
Мы продолжаем путь, ибо нам не стоит терять время, даже на передышку, чтобы успеть покинуть подземелье до рассвета. А по возможности и город.
Вскоре тоннель стал идти на уклон.
— Жёлтый, а ты не помнишь, где конкретно отсюда выход? — вдруг прерывает тишину Хак. Зено замедляется, видимо думая, а затем отвечает:
— Часовня.
— Их вообще-то много, насколько я знаю.
— Да, много выходов.
— Хочешь сказать, что все святилища соединены подземными ходами? Тогда получается тоннель будет ветвиться? Или он уже ветвиться? Хотя воздух здесь какой-то совсем неподвижный…
Зено поддакнул и объяснил, что этот ход — главный, и от него, как от древесного ствола, расходятся другие тоннели, только не так уж часто, как можно подумать, ибо те катакомбы тоже ветвятся. Но этот идёт напрямик, и им легко выбраться за пределы Замка. Но определённо не за пределы города, ибо эти тоннели построены давно, а Кууто стал гораздо больше, чем раньше.
Не знаю, сколько мы ещё прошли, прежде чем Хак и Зено вдруг одновременно остановились. Я хотела было спросить в чём дело, но Хак зажал мне рот, и шепнул на ухо, обдав горячим дыханием:
— К нам кто-то движется навстречу.
Но… я ничего не слышу. Не может же быть, что это солдаты Су-Вона?!
— Их где-то трое, — продолжает информировать меня Хак. — И один из них шаркает, как глубокий старик.
Шаркает, как старик? Явно не солдаты. Но как Хак всё это понял лишь по звукам? Конечно, сейчас не время это выяснять, ибо я тоже, наконец, слышу дробную поступь шагов. Хак молча задвигает меня за спину, а я также молча выдвигаюсь вперёд, стискивая пальцы на жалящем эфесе. Сейчас я была здесь единственным вооружённым человеком, и, разумеется, мне надо быть в авангарде. Но Хак тянет меня за руку назад, чтобы я стояла, если уж не позади, то рядом.
Однако кто это может быть, если не солдаты? Люди, нечаянно попавшие в подземелье, и потерявшиеся? Искатели клада? Вскоре узнаем. Всё-таки, надеюсь, что не придётся сражаться, и не будет нужды кого-то ранить. Сегодня и так этого было достаточно…
***
Тоннель начал ветвиться. Однако они уверенно, под руководством Юна, продвигались вперёд, никуда не сворачивая. По расчётам юного гения это был самый быстрый и лёгкий путь, а эти новые ходы вели к другим часовням, которые тоже, в свою очередь, раздваивались.
Замок располагался на горе, и посему дорога какое-то время полого вела вверх. Но затем выровнялась, что значило, что они пересекли под землёй крепостные стены, хотя подъёмы будут ещё, и не раз.
Они остановились на ещё один краткий привал, ибо Джун Со, как бы не бравировал, тяжело давался этот путь. И опять Сонг Мин напряженно вглядывался в темноту позади, хотя вроде подозрительного больше ничего не слышал, как ни старался. Однако, после отдыха, преодолев ещё одни подъём, воин стремительно вырвавшись вперёд, закрыл собой Юна.
— Кто здесь? — воскликнул он, обнажив меч.
Джун Со и Юн растерянно переглянулись, ибо не слышали ничего кроме своих шагов и дыхания, и не могли понять по каким признакам Сонг Мин определил, что впереди кто-то есть. Может он ошибается? Как Юн ни напрягал слух, ни вглядывался до рези в глазах в клубящийся мрак, ему всё равно казалось, что впереди тишина и пустота, сдавленная низким потолком.
— Я знаю, что вы там, — повторил попытку сын бывшего архивариуса. — Мы не причиним вам вреда, если, конечно, вы не собираетесь нам его причинять.
Несколько мгновений было всё также тихо, но затем, когда Юн уже хотел высказать свои сомнения, послышался хруст песка и мелких камешек под чьей-то поступью, и к ним на встречу осторожно выплыли три фигуры. Жмурясь от света огня, они настороженно уставились на Сонг Мина, Юна и Джун Со.
Первым на кого упал взгляд юного лекаря был высокий и статный черноволосый мужчина в синем хакама, грязном от крови и земли. Он был крупнее и на пол головы выше Сонг Мина, но явно был гораздо моложе. Вторым был невысокий, диковатого вида, весьма сутулый паренёк с буйной и длинной гривой спутанным жёлтых волос. Одежда его была частично порвана, но вполне чистая, но зато сам он был чумазым, особенно лицо, на котором неожиданно ярко выделялись широко распахнутые небесно-голубые глаза. Третий же… У Юна перехватило дыхание. Это была девушка, невысокая, ниже даже него, и тонкая, как тростиночка, чью хрупкость не могла скрыть мешковатая одежда. Но главное, её волосы, закручиваясь языками пламени, были редчайшего ярко-красного оттенка. Это же…
— Принцесса! — на одном выдохе произнёс Джун Со, вырываясь вперёд, и трость выпала из его затрясшихся рук.
— Эй! — осадил его черноволосый, загораживая собой девушку, но та и не думала прятаться. Успокаивающе сжав плечо своего спутника, она обратилась к старику:
— Вы знаете меня? Кто вы?
Но бывший архивариус не вымолвив ничего, начал оседать. И Юн, и Сонг Мин испуганно дёрнулись в его стороны, но красноволосая девушка их опередила. Она придержала старика за плечи, но удержать его на ногах не смогла, и мягко опустилась с ним на землю.
— Живая! Живая! — лепетал старик, чуть ли не рыдая, а недоумевающая девушка неловко принялась его утешать.
— Кто вы такие? — повторил её вопрос черноволосый спутник, обращаясь к Сонг Мину и Юну.
— Как это ни странно звучит, — ответил ему юный целитель, — мы пришли спасать её, — он указал на девушку, — принцессу. По крайней мере, пытаемся…
***
Когда старик успокоился и его перестало трясти, они расселись кружком, ибо нужно было познакомиться и объясниться, чтобы продолжить путь вместе. А когда Хак узнал, что они тоже попали сюда через часовню, но за собой ничего не закрыли, ибо не знали как, то он со вздохом сообщил им, что им не стоит возвращаться эти путём: за ними отряжена погоня, а Император Су-Вон очень умен, чтобы догадаться что к чему с этими святилищами и ходами. И посему им придётся пользоваться боковыми тоннелями, хотя это и чревато тем, что они могут там заплутать, ибо они очень извилисты. Но Юн поспешил успокоить Хака, показав подробнейшую карту его личного авторства, с коей заблудиться практически невозможно. Особенно, под его, юного гения, предводительством. Выслушав это, Хак скептически приподнял бровь, смотря на весьма надменное и самодовольное лицо этого юнца, но ничего не сказал, хотя пока и не решил верить ли ему на слово или нет. Заметив его сомнения, Сонг Мин поспешил их развеять, на все лады расхваливая Юна, а затем кратко рассказал Громовому Зверю то, что интересовало его в первую очередь. Поведал причины, что подвигли его старого отца, а значит и его, затеять эту кампанию по спасению Принцессы, пока сама виновница сидела рядом с бывшим архивариусом, осторожно поглаживая его морщинистые, с крупными венами, руки. Они о чём-то вполголоса беседовали.
Юн не старался вслушаться, пристально разглядывая девушку, пока Сонг Мин судачил с Хаком и Зено, ибо его взгляд, магнитом, притягивался к ней. При первом впечатлении, да и втором, она выглядела обычной девчонкой. Её даже особо красивой сейчас назвать было нельзя, ибо была худой и измождённой. Но, как это ни странно, каждая заострившаяся черта её лица дышала не только усталостью и физическими муками, но и одухотворённостью и благородством, а в аметистовых глазах полыхало яркое и чистое пламя. В эти глаза можно было смотреть вечно…
***
Отец… знал. Именно это я поняла со слов этого дедушки Джун Со, который взирал на меня по мальчишески восторженно, почти влюблённо.
Джун Со в прошлом занимал высокое положении при дворе, являясь Главным Архивариусом. Он люто чтил и жаждал возвращения Хирью, хотя и понимал, что придёт он в неспокойное время.
Он был на короткой ноге с Верховным Жрецом, Ик-Су, который являлся самым юным из всех, когда-либо занимавших столь высокий и священный пост. Однако пробыл Ик-Су на нём недолго, из-за разногласий с моим дядей Ю-Хоном. На прощание, прежде чем отбыть в изгнание, святой человек бросил Джун Со одну фразу:
— Вскоре на Небо взойдёт Алая Звезда.
И, действительно, вскоре родилась я, на рассвете, и под красной звездой. Самые явные приметы возвращения Красного Дракона. Но мой отец, судя по всему, хотел, чтобы я прожила жизнь обычного человека… Я бы тоже… этого хотела… Но пути уже назад нет, отец! Я пойду лишь вперёд, куда бы это меня не привело.
— Казалось бы, возрождение Хирью — великое счастье и благо для мира, — молвил Джун Со. — Именно так я всегда считал и буду считать! Но ваш отец, Принцесса… словно чего-то страшился. Или самой той великой, и явно непростой судьбы, что вас, несомненно, ждёт, и к коей вас следовала сызмальства готовить. Или… чего-то другого.
Наверняка, отец знал и про Дитя Зари. Знал чем чревато его пробуждение для его дочери Йоны. И поэтому никакого оружия! Чтобы даже не смела и не думала сметь касаться его! Но… при чём здесь Великая Ночь?
Дедушка проницательно взглянул на меня:
— Почему вы называли себя Дитя Зари, Принцесса?
— Откуда вы… — удивляюсь я.
— Это рассказал нам один бедный юноша, по имени Мин-Су. Во многом благодаря ему, мы сейчас здесь.
— Мин-Су?! Он в порядке?
— Да, — вмешался мальчик, который назвался Юном. — Он в безопасности. Он, конечно, очень слаб, но его жизни уже ничего не угрожает.
Я с облегчением вздыхаю, и молю Небо, что так оно было и впредь, и мы с ним вскоре увидимся.
— Так почему же? — мягко напоминает о своём вопросе дедушка, но я не думаю от него уходить:
— Потому что Дитя Зари, отныне и впредь, моё второе имя.
Моё второе «Я».
— Мин-Су, говорил, что вы словно спятили, и у вас случилось раздвоение личности, — вновь встревает Юн, разглядывающим меня словно какую-то диковинку, пристально-изучающим взглядом. Возможно, ищет признаки безумия, ибо он отрекомендовал себя не только как гения, но и как потрясающего целителя. А может, просто видок у меня ещё тот…
— Так оно и было, — пожав плечами, спокойно отвечаю я. — Мой потускневший разум висел на тоненькой ниточке над пылающей бездной, чьё имя было Дитя Зари. Меня влекло к нему… Но, — тут я бросаю взгляд на Хака, напряженно слушавшего меня, — я не упала туда. Почти… Можно сказать, что у этой пылающей бездны появилось ещё одно имя. И оно стало первым. А Дитя Зари рядом, и за спиной. Это… сложно объяснить.
Джун Со, Сонг Мин и Юн потрясённо переглянулись между собой, явно не понимая о чём это я. Зено остался спокойным, а вот на лице Хака вновь появилось это растерянное и не на шутку встревоженное выражение. Ободряюще улыбаюсь ему, на что он лишь тяжело вздыхает.
Хотя наши нежданные спасители, ничего не поняли из моих объяснений, которыми таковыми, признаться, можно назвать с натяжкой, больше пока ни о чём не стали спрашивать. Вместо этого, Юн скептически оглядев Зено и, в особенности, меня, вдруг заявляет, что нам следует подкрепиться, ибо, по его мнению, кое-кто вскоре может «протянуть ноги с голодухи». И у Хака и Зено, и как назло, у меня, мигом призывно заурчали животы, выдавая нас с головой.
— Вот-вот, — журит нас Юн. — Конечно, нам нужно делать ноги из Кууто, но далеко ли убежишь на голодный желудок? А ведь надо и Мин-Су с собой прихватить.
Юн прав. В виду данных обстоятельств, вряд ли нам удастся покинуть город этой ночью, но подземелье — просто необходимо, ибо, как правильно сказал Хак, Су-Вон может быстро во всём разобраться, и проникнуть в подземелье через другие часовни, чтобы перекрыть нам путь к бегству.
***
Я и Зено набросились на хлеб и сыр, что дал нам Юн, как оголодавшие львы. Хак тоже, конечно, стал есть, но не с таким нездоровым фанатизмом, как я и мой дракон. А наши новоприобретённые товарищи не разделили с нами трапезу, заверив, что их желудки на данный момент полны.
Хлеб из муки грубого помола, и твёрдый, как камень, сыр, показались мне пищей богов, при этом вспомнив, что будучи принцессой, я всегда была крайне привередливой в пище. А если подумать… Это было не так уж и давно. Горько усмехнулась непрошеным воспоминаниям.
Если бы нам двоим дали волю, мы, скорей всего, съели бы все припасы Юна подчистую, но тот нас, довольно, грубо осадил, буквально отобрав свою сумку, к которой я и Зено уже тянули руки за добавкой, напомнив, что хватит рассиживаться.
— Да, пора бы, — соглашается отдохнувший и наевшийся Хак, и поднимается, помогая встать мне.
***
Юн со своей картой наперевес, и Зено, которому мальчик очень понравился, — а особенно его сумка с едой, — шли впереди. Мы ещё пока никуда не сворачивали, хотя развилки уже попадаются, но по расчётам юного гения на стоит воспользоваться боковым ходом в другом месте.
Хак, Джун Со и я шагали рядом, а Сонг Мин закрывал шествие. Тут я вспоминаю о чём хотела спросить бывшего архивариуса:
— А что вы знаете о Великой Ночи, Джун Со?
Дедушка и так двигается довольно медленно, но тут замедляется ещё больше, и его лицо мрачнеет. Но, собравшись с мыслями, он возвращается к своему прежнему темпу, и рассказывает мне об одном забытом пророчестве. Пророчестве, что посмел возвести, не имеющий на это прав, мелкий жрец Храма Хирью, что затем покончил с собой на его алтаре. Закончив, Джун Со надолго замолк, но мрачным быть не перестал. Я же, ни как не прокомментировав эту историю, глубоко задумалась. Неужто отец знал и про это? Верил ли он в это предсказание? Этого уже не узнать. Но тот человек, что хотел убить меня, верил в него безоговорочно. И он знал про Дитя Зари! Но… как Дитя Зари, а значит, и я, и Великая Ночь связаны между собой? Неужели, я Йона-Дитя Зари могу быть её причиной? Причиной конца света…
— Йона, — Хак касается моего плеча. Разумеется, он всё слышал, и сейчас, опять с беспокойством взирает на меня, и между его бровями залегла глубокая складка.
— Всё в порядке. Я ещё не знаю к чему может привести моё существование, но я буду очень стараться…
Йона-Дитя Зари будет стараться.
— Я… лишь хочу защитить дорогих мне людей. Но не только их! Хотя я и понимаю, что всех защитить не смогу.
Когда-то, именно осознание, но не принятие этого факта, ввергло меня в пучину безумия и мрака. Я хотел спасать любой ценой! Не тела, так души. Но ты — другая. А значит, другой и я.
Джун Со с удивлением смотрит на меня и лик его светлеет, а у Хака разглаживается на лбу складка. Но тут что-то неуловимо меняется… Опасность! Я открываю рот, но Хак, почуявший тоже, уже кричит, надрывая глотку:
— Юн, берегись!
Зено отбрасывает за шкирку опешившего юного лекаря, и я слышу свист, прорезающих затхлый воздух, стрел. Хак толкает меня и Джун Со на землю, и отбрасывает факел, что держал, и прикрывает нас собой. Слышу вскрик Зено. В него попали…
— Тушите факелы! — кричит Сонг Мин сквозь смертоносную песнь стрел. — Тушите! — Он бросает свой и топчет. Юн, скорчившийся на земле за упавшим, пронзённым несколькими стрелами Зено, что защитил нас всех, тоже засыпает огонь песком. Становится темно, но стрелы ещё продолжают рассекать воздух.
— Йона, — шепчет мне на ухо, придавивший меня Хак, — дай мне свой меч.
— Но…
— Возьмите мой, — вдруг рядом раздаётся тихий голос Сонг Мина. — Мне прострелили руку…
— Сын мой, — задребезжал голосом взволновавшийся старик.
— Это не смертельно, отец.
Свист стрел прекратился. Возможно, они у неприятеля кончились.
Какое-то время, продолжало быть темно и тихо, и слышно лишь, как стучит кровь в висках. Они затаились? Хак чуть приподнимается и… вновь пропели стрелы.
— Что за, — сдавленно бормочет Хак, оседая, и на моё лицо брызгает… терпко пахнущая кровь.
— Хак!!! — испуганно восклицаю я.
— Думали, что спрятались? Мои люди недурно видят в темноте, — раздаётся очень знакомый мне голос.
— Хак, Хак, ты… Ты.
— Всё… нормально. Ну, почти, — бормочет он, отдуваясь и скрипя от боли зубами. — Две стрелы угодили в плечо.
Опять свистят стрелы, но издаёт вопль Зено, и стрелять перестают, слышатся звуки непродолжительной борьбы, но затем вновь тишина. Громовая. Я обнимаю истекающего кровью Хака, беспомощно взирая в темноту.
— Выходи, Дитя Зари! Не смей убегать! Иначе…
Тут впереди вспыхивает свет, и я вижу в десятках двух метрах от нас группу людей. Возглавляет их тот самый человек. Рядом с ним стояло пятеро воинов: двое держали факела, которые затем закрепили на стены, другой держал Юна, приставив к его горлу меч, а четвёртый… держал на весу, отрубленную голову Зено, чьё тело лежало у ног его убийцы. Я закрываю ладонью рот, подавляя крик, а Хак ругается сквозь зубы, и с невольным изумлением говорит:
— Это же… Те самые! Живые, гады! Плохо дело… Йона!
Я встаю на ноги, бережно отпуская Хака. Он хватает меня за руку, и, казалось, силы его с потерей крови, не поубавились, хотя это, конечно, не так.
— Хак, прошу тебя, верь мне. Юн в опасности, а значит, я должна к ним подойти. Но… всё будет хорошо. Я вас всех обязательно защищу.
Защищу даже ценой своей жизни.
— Не глупи, — начинает было он, но я перебиваю его одним лишь словом:
— Зено.
Хак замолкает, понимающе мне кивая, но отпускает всё же с неохотой.
— Не надо никого убивать! — восклицаю я. — Я подойду к вам.
Когда я, наконец, очутилась на свету факелов, мне пришлось отбросить меч к их ногам. Лысый человек смотрит на меня, словно с недоумением, но, всё же, растягивает губы в холодноватой улыбке.
— А я не хочу никого убивать, — мягко говорит он. — Мне нужен только ты. Подойди ближе.
Я медленно надвигаюсь на них, краем глаза следя за головой Зено, и за Юном, до смерти перепуганным, и со слезами на глазах.
— Отпустите моего друга, — киваю я на мальчика. — Я не буду сопротивляться.
— Отпустим, — начинает было лысый человек, но его перебивает испуганный возглас его подчинённого, который затем подхватили все остальные. Тело Зено, что безвольной мертвечиной лежало на полу, ожило. Как в кошмарном сне, оно пошатываясь поднялось, и подхватило свою голову, коей запустил в него перепуганный воин. Шанс! Они все отвлеклись. Я делаю рывок вперёд, подхватываю с земли меч, и тут над моим левым плечом, что-то проносится, впиваясь в глаз воина, что держал Юна. Воин падает, как подкошенный, с метательным ножом в глазнице, увлекая за собой, не успевшего среагировать мальчика. Пока он в не опасности, и тогда я нападаю лысого, но скрещиваю клинки с его подручным, от силы удара которого, я не смогла удержаться на ногах. Падая, краем глаза замечаю, как Зено, размозжил об стену голову человека, что «убил» его, и откатываюсь от вспоровшего воздух меча.
— Убейте, убейте его!!! — вопит лысый, разбрызгивая слюну, и вместе со своими оставшимися воинами набрасывается на меня. Но из темноты выныривает Хак, а за ним Сонг Мин, который, изловчившись, бросает ещё один нож, но на этот раз неудачно, ибо он отскакивает от лезвия меча.
Из правого плеча Хака, уродливым украшением, торчат две стрелы, но он, словно совсем не чувствуя боли, орудуя мечом в левой руке, отражает нападение сразу двух осадивших его воинов. Третий нападает на безоружного Сонг Мина, и я закрываю его собой, и тут Зено нападает на атаковавшего меня человека… и голову моего дракона опять пронзают. Человек, это сумевший, вопит от животного страха. И я… отвлеклась. На долю секунды, но отвлекалась, и потеряла из виду их предводителя. Он нападет сзади на Сонг Мина, но я его в последний момент отталкиваю всем телом. И вижу… каким торжеством разгораются чёрные глаза лысого человека. Он знал что я так сделаю… И я понимаю, что не успею отразить его меч, что попадёт мне прямо в сердце.
Время замедляется, и я отчетливо и одновременно вижу, как пытается подняться Сонг Мин, как Зено избавляется от клинка, проткнувшего его голову, как несётся ко мне Хак, одолевший, будучи раненным, двух здоровых и сильных воинов. Лицо его перекошено страшным оскалом. Его шатает от потери крови, и он падает, но лишь затем, чтобы подняться вновь. Но он не успеет… Прости меня, Хак, но я ни о чём не жалею. Раз вы все будете жить… Однако… Джун Со… Как?! Глубокий старец вырос передо мной, словно из-под земли, и его дряхлое тело насквозь пронзил меч, что предназначался мне.
— Что?! — вопит предводитель. — Чёртов старикашка!!!
Дедушка Джун Со… Человек, несомненно, глубокой мудрости, что взирал на меня, словно влюбленный, восторженный мальчишка. Я… Мой меч, что рвёт мне ладонь безжалостной зубастой пастью, сверкнув молнией, вспарывает живот лысого человека, даже прежде чем его настиг Хак.
— Что… — лысый человек непонимающе смотрит на чудовищную рану, из которой вываливаются внутренности. — Небо, за что? Братья мои… Я же…
Из чёрных глаз хлынули мутные слёзы, и умирая он прокричал из последних сил:
— И да прибудет во веки веков Великая Ночь!!!
Огромное спасибо, если дочитали до конца! Лайк и подписка приветствуются! :)