- В общем, будем считать, что все согласны. Надо пробовать. Я же верно вас понял, господа?
Эстебан обвел собравшихся свинцовым взглядом. Большеротый громада арапаима Доминго хмыкнул:
- С тобой попробуй не договорись. Даром, что из кольчужных… Со стороны семьи Пираруку полную поддержку гарантирую. С лабораториями я договорюсь, но специалистов обеспечить не смогу. Сам понимаешь. Надо искать. Хотя, полагаю, среди международников из Центра по сохранению дикой природы Амазонки можно было бы кого-нибудь выцепить. Они должны посодействовать, не зря же мы их так давно и усердно "кормим". Верно, Мигель?
Мигель заволновался, возмущенно и часто задышал.
- Дядя Доминго, когда я вам отказывал?! Вы же знаете, мы готовы. Мы завсегда. Семья Пираньи готова обеспечить вас нужными специалистами, всеми, какие понадобятся. Химики, медики, технические специалисты, лаборанты. Но вы же понимаете, у нас специализация по амазонским. Наши международники, а уж тем более - местные занимаются, в основном, местными же, т.е. по колумбийской пойме, да и Амазонке в целом - это запросто, это они любую консультацию дадут, любой вид обогреют, выпестуют, адаптируют. А вот по неместным…
- Мигель, не надо мне рассказывать о своих проблемах. Ты же умный мальчик, я уверен, ты все решишь, со всем разберешься. Ты мне просто ответь: специалисты есть. И всё. В крайнем случае, пообещай их найти.
- Хорошо, - Мигель мотнул головой, клацнул зубами. Нижняя челюсть, и без того выступающая на пару сантиметров вперед, стала еще более убедительной. - Я решу этот вопрос.
- Отлично, - Эстебан затянулся сигарой, выпустил облако кучерявого дыма. - Остался вопрос за контактами…
Луис дернул плечами, окуневая чешуя, переливаясь, заиграла красками:
- Это уж твоя вотчина, Эстебан. Это ты же всегда отвечал за связи. Вот, выбирай теперь, кому ты доверишь переговоры.
Эстебан сощурился. Доминго скривил рот, потом нахмурился:
- А что это ты, Луис, начал раздавать поручения, кому и что делать? Как давно ты в наших колумбийских водах, родной? И семья вся ваша, павлинья. Ты бы подумал о нашей договоренности с бразильскими, мы-то можем и передумать и выдать тебя им, не смотря на зароки и заклады. Мне ли тебе расписывать, что они с вами сделают после твоих дел в Риу-Негру?
Глыба арапаимы нависла над щуплой фигуркой окуня. Луис побледнел, истерично завращал глазками. Эстебан выпустил облако дыма, отодвинулся от круга света, падающего на огромный плоский каменный стол, и почти исчез, пропал, лишь темные зрачки блестели в тени берегового обрыва.
- Я об этом подумал, господа. Я уже о многом подумал... Оружие, наркотики, контрабанда и работорговля - прекрасные сферы для ведения бизнеса, но без новой крови мы не выживем. Нас ужали по всем фронтам, нам перекрывают все пути, все возможности, все трафики. Береговые становятся все сильнее, трансатлантические картели загоняют нас в угол, всё реже нас, колумбийских рыб приглашают на значимые встречи, на раздел освободившихся территорий или на разработку проектов... Значит, нам нужны новые силы, новые способы влияния и давления. Нам нужен новый сильный и уважаемый партнер, умный, хитрый, опытный и ловкий. Настоящий хищник. Да, появление нового хищного вида в наших водах - большой риск. Но нам нужна свежая кровь, нам нужны новые игроки - бегунки, бойцы и боссы со свежим взглядом на жизнь, с новыми вариантами ведения бизнеса. И я остановил свой выбор на семействе Калуги. Но они - рыбы суровые, закаленные тысячелетиями дальневосточной жизни. Все же вы слышали, что о них рассказывают океанские засланцы. Поэтому абы кого на переговоры не отправишь… В общем, я принял решение. На Дальний Восток отправится мой сын, Бартоломео.
Все присутствующие вздрогнули, потом мелко задрожали.
- Бартоломео? Извини, что уточняю, Эстебан, но… ты уверен? - изменившимся голосом спросил Доминго.
- Уверен, дружище.
- Но Бартоломео… Он же… У него же пожизненное. И ты прекрасно знаешь, что ту бойню с Аллигаторами и Чёрными кайманами ему никогда не простят, так что даже вариант выхода лет через двадцать-двадцать пять ему не светит.
- Знаю. Но неужели ты думал, что я не сделаю всё возможное для освобождения своего старшего сына?
- Это понятно. Мы все прилагали усилия, но эти американцы, эти федералы…
- Спасибо вам всем, - Эстебан опять придвинулся к столу. - Но вопрос решился несколько иначе. Через нужные круги мы вышли на заведующего тюремной психиатрической клиникой. С ним правильно поговорили, обеспечили его переезд на Мальдивы… В общем, уже через пару дней Бартоломео будет здесь.
- Здесь! - рыбы хором выдохнули это слово, с болью и обреченностью в голосе.
- Да перестаньте вы дрожать! Бартоломео после того дела успокоился, стал степеннее, уравновешеннее. И он поклялся мне, что ни один из вас не пострадает от его плавников.
- Эстебан, - Доминго свел брови. - Но ты уверен, что он сможет договориться с семейством Калуги? Вопрос-то нешуточный.
- Уверен, Доминго. Он очень изменился после лет, проведенных в тюрьме. Я сам удивился. Но доверяю я ему безоговорочно. Он сможет.
* * *
- Я давно тебя знаю, Эстебан. И доверяю тебе, как никому. И Бартоломео, конечно, твой сын, и рос у меня на глазах, но, Эстебан, у него такой порывистый характер…
- Знаю, Доминго. Но говорю тебе, он стал другим. Сейчас он очень напоминает меня в молодости. Спокойный, уверенный.
- А внутри?
- Не знаю, Доминго. Ох… Да, я ему доверяю, Доминго, я уверен, что он доберется, найдет, договорится - именно из-за его характера, из-за упертости, даже буйности. Но знал бы ты, как я переживаю за его нервное состояние, как волнуюсь, чтобы не сорвался, чтобы не было рецидивов!
- Понимаю, Эстебан… Знаешь, если подумать, наверное, отправить его так далеко, на переговоры с дальневосточными Калугами - это хороший вариант. Отличный даже. Путешествия закаляют, делают сильнее, мужественнее, а если вдруг срыв - ну, по крайней мере, пострадают совершенно чужие нам рыбы…
- Ты - циник, Доминго, - Эстебан рассмеялся. - Я люблю своего старшего сына всей душой, но опасаюсь пока держать его рядом с собой, из-за всех остальных дорогих моему сердцу рыб. Тут ты прав. К тому же, федералы тоже не дремлют. Поэтому будет лучше, если он поедет на Дальний Восток. Так будет спокойнее. Всем.
Водоросли на ближайшей скале затрепетали, задрожали. Доминго вильнул хвостом, из-за камней вынырнула стая охранников - оскалившихся шрамированных пираний и гидроликов, готовых порвать в клочья любого врага. Водоросли раздвинулись, и из-за них показалась небольшая пятнистая рыбка цвета темного металла. Скошенный, будто бронированный лоб, большие глаза, маленькие усы, приплощенное туловище, полосатый спинной гребень.
- Здравствуй, Бартоломео.
- Здравствуй, отец. Привет, дядя Доминго.
* * *
- Подытожим, Бартоломео. Через Тунис переправляем тебя в Россию. Пока точно не скажу, что это будет - Москва или какой-то южный город, но в Россию мы тебя точно доставим. Однозначно, это будет зоомагазин, с аквариумами для экзотических рыб. Других вариантов пока нет. Далее - только твоя находчивость и удача. Нужно найти выход на Дальний Восток. Лучше - если попадешь в Амур, но можно и куда помельче сунуться. Мы, конечно, через свои каналы передадим весточку Калугам, но не факт, что они откликнутся без перспектив личной встречи. Поэтому твоя задача - все-таки попасть в Амур, - Доминго тяжело вздохнул. - Непросто это, сам понимаешь.
- Наши условия мы тебе озвучили, - Эстебан начал загибать хрящи на грудном плавнике. - Мы гарантируем им участие во всех наших делах, кроме торговли людьми. По доле обсудим, но торг начинай с пяти процентов. Кроме того, обеспечим их медицинским центром, лабораториями и транспортным каналом для перебазирования и адаптации семьи в условиях Колумбии и Амазонки. Если они не захотят перебираться всем семейством, то мы готовы рассмотреть вариант деления…
- Я всё понял, отец. Доминго, каналы связи?
- Семейство Угрей гарантировало, что обеспечат передачей информации из любого уголка планеты. Можешь не беспокоиться, они - проверенные ребята. Не подведут.
- Отлично… Сколько я буду добираться до России и Дальнего Востока? Думаю, не больше месяца, да?
- Да, около месяца. Только я тебя очень прошу, Бартоломео, будь разумнее, чем ты когда-либо был. Все эти переговоры чрезвычайно важны для нас, и если мы не соединимся с Калугами в ближайшее время, нас задавят. Земноводные объединились с местными пресмыкающимися в огромный и сильный клан, три крупных атлантических семейства - Сельди, Гигантские кальмары и Акулы-Мако - ведут переговоры об объединении, к ним могут присоединиться Марлины. И даже люди! люди! этот примитивный двуногий корм для насекомых и те стремятся нас подвинуть. Надо срочно привлекать Калуг, - Эстебан тяжело опустился на дно. - Я так переживаю за тебя, сын. Тревожно мне.
Бартоломео улыбнулся во всю темнометаллическую морду, обнажив пластинки челюстей.
- Не переживай, отец. От прежнего задора во мне остались только стремление к покорению и жажда жизни.
- Да еще черти в глазах, - угрюмо продолжил Доминго.
- Ну, не без этого, старина Доминго, - расхохотался Бартоломео. - Но всё, что было - прошло. Я не подведу тебя отец. Буду спокоен, как икра. И сделаю всё в лучшем виде.
Эстебан вздохнул, подплыл к сыну, обнял его.
- Береги себя, Бартоломео. Да благословят тебя боги древних кимбайа.
* * *
- Так, тех рыб вы мне уже положили? Зеленые которые?
- Да, конечно, четыре штуки. Они очень быстро адаптируются к любой воде, очищают ее…
- А, неважно. Так, кого еще, кого еще… О! А страшные у вас какие-нибудь есть? Ну, такие, что б морда – во, и чтоб прям, вот, посмотрел и сразу понял, что - зверь, хищник!
- Пираньи?
- Во, да, пираньи!
- К сожалению, пираньи будут только в следующем месяце. Всю партию текущего периода забрали в сочинский океанариум.
- Ну, понятно. Всё для олимпиады и всё такое. Хотя, интересно, зачем им в Сочи пираньи… А кто еще есть? Акулы?
- Нет, акул мы привозим только под заказ.
- Сколько ждать?
- Ну, где-то месяц...
- Не, нах, месяц не могу. Я в эту вашу Москву теперь только через полгода приеду. Мне надо сейчас, чтоб вернуться домой и сразу всё забацать… А это кто?
- Это удивительный вид пресноводных рыб, парчовый птеригоплихт из семейства кольчужных сомов. Неприхотливы, почти всеядны. Жуют даже дерево…
- Ооооо, харрррошая рыба. И страшная. Давай мне две таких.
- Двое могут драться из-за территории…
- Ооооо, ваще кайф! Давай двоих. Поставлю в аквариуме возле бассейна. Буду лежать в воде, потягивать коктейльчик и смотреть, как они там за стеклом бьются. Круто!
* * *
- Хорхе, ну, что ты как головастик?! Я тебе дело предлагаю, а ты ломаешься! Говорил же, еще в Москве: дело верное. За эту неделю, что мы живем в Хабаровске, я уже всё разведал. С Калугами контакт есть, Угри помогут…
- Здесь не водятся Угри.
- Ха! Я ж говорю, ты вообще ничего не знаешь! В Японии у Угрей - целые фермы, а здесь у них свои рыбы. Так что всё схвачено. Нам надо лишь добраться до канализационной системы и уже по ней дойти до Амура…
- Нууу, не знаю. Шальной ты какой-то, Барт. А если не пролезем в канализацию? А если там всё отравлено? А если нас сожрут какие-нибудь хищники? Ты знаешь, кто там водится, в этих чертовых хабаровских канализациях? Вооот, и я не знаю. А я жить хочу.
- Как хочешь. Если это жизнь… Уговаривал тебя как родственника, по-рыбьи, но за собой тащить не буду. Решай сам. Но сегодня ночью я ухожу.
* * *
- Аааааа, пацаны, смотри, какой урод тут ошивается!
Косяк щук-двухлеток, молодых, борзых, нахрапистых вмиг взяли Бартоломео в круг. Они заинтересованно шевелили пятнистыми плавниками и скалили в голодных улыбках мелкие острые зубы.
- Ты кто такой, урод? Чокаво? Ты чей? Кого знаешь в среднем Амуре? За кого из шилковских? И почему шаришься по нашему району?
- Я… - Бартоломео старательно подыскивал слова. Не то чтоб он боялся этих щусят, но сразу нарываться на неприятности не хотелось. - Ребят, я первый день здесь. Из Москвы приехал, аквариумом. У меня дело есть до семейства Калуги…
- Калууууууги, - завыли щуки. - Из Москвы? А ты сам кто ты? И чо здесь делаешь, раз такой блатной, что по аквариумам живешь?
- Я - из парчовых сомов…
- Ооооо, пацаны, это сомик!
- Соооооомик! Жратваааа!
- Соооомик, а давай мы тебя немножко пожрееееем!
- А попал-то сюда как, парчовый?
- Ну, по канализации же…
Щусята заржали, заулюлюкали.
- Фууу, ребзя, он бааааальной! По канализации плавает.
- Давай, давай его сожрем! Сожрем!
- Какой сожрем? Он по канальям плавал, а ты его жрать собрался?
- Да ты ваще больной!
- Тогда давайте его просто прикончим! Посмотрим, как кишочки по течению распустятся!
- Точно! Да! Давайте! Давай! Давно мы чужих не мочили!
Бартоломео свел брови, сжал зубы, сгруппировался. На пару секунд застыл, чувствуя, как внутри вулканом просыпается тот самый монстр, которого так боялись амазонские рыбы и которого уж точно не ждали от "сомика" местные щуки. И взорвался.
Несколько точных бросков, удар широким хвостом, спиральный режущий проход винтом, спинным гребнем по тощим бокам рыбьей гопоты… Самый мелкий щусенок заверещал, словно тонущая крыса. Косяк распался, развалился, две щуки камнями пошли на дно. Оставшиеся и относительно невредимые застыли, едва приоткрывая жаберные щели.
- Значит, так, - порывисто дыша, рявкнул Бартоломео. - Кто у вас главный? Где босс?
- У нас нет боссов, - пискнул самый зубастый щук. - У нас дядька.
- Дядька?
- Дядька, падальщик Таймень. Он из китайцев, еще маньжурского периода.
- Маньчжурского? Прям усы, шапочка?
- Да-да. Держит верховья Амура и два малых притока. У нас большая семья…
- Семья? И давно ли щуки с лососевыми родственниками стали? - Бартоломео оскалился, щук нырнул носом, заелозил. - Ладно. Давай, веди к нему. Дело есть.
- Про Калуг?
- А ты головастый, - щусенок щербато заулыбался. - Не твоего ума дело. Веди к Тайменю.
* * *
- Благая цель, уважаемый Бартоломео. Но благие цели не всегда достижимы, - Таймень сощурил и без того узкие глаза, из-за чего они превратились в едва различимые полоски. По жаберным оперкулумам разбегались шрамы и трещинки, образуя замысловатые иероглифы. На огромной голове со скошенным лбом отвратительным лишаём темнела маленькая трапецевидная шапочка. - Семейство Калуги очень осторожно, к пришлым они равнодушны и стараются без особой надобности на связь не выходить. Да, они знают о твоем приходе и о цели твоего появления, но до сих пор никто из них с тобой не встретился. Неспроста. Видимо, они сомневаются в твоем предложении…
"Или кто-то им очень мешает встретиться со мной", мрачно подумал Бартоломео.
- Но повторюсь, твоя цель - благая, семейная, у нас же очень уважают семью и семейные ценности. Именно поэтому я готов тебе помочь. Но моя помощь никогда не была бескорыстной.
Старые растрескавшиеся губы Тайменя растянулись в зловещей улыбке. Бартоломео никогда не видел таких старых рыб. Его огромное жирное тело колыхалось от движения воды; хвостовая часть уходила в глубокую тину, что собралась в тени подводного утеса, но было ясно, что Таймень – гигант. Было страшно представить, сколько ж ему лет.
- Чего вы хотите?
- Давай сначала поговорим о том, чем я могу тебе помочь. Через своих рыб я сведу тебя с самой старухой Калугой, которая была старой еще тогда, когда я был мальком. Как старейшина рода, она принимает все ключевые решения, но чтобы убедить ее, тебе понадобятся очень весомые аргументы. У тебя есть такие аргументы?
- Надеюсь… Уверен… Я думаю…
- Ты не уверен, дорогой Бартоломео, но в этом я тебе, быть может, тоже помогу.
- А взамен?
- Взамен, - Таймень опять зловеще улыбнулся. - Взамен вы обеспечите бескордонный трафик для всех моих рыб, а также рыб дружественных нам семейств. В Амазонку и прилегающие территории.
- Бескордонный? Я так понимаю, речь идет не о туризме?
Таймень расхохотался. Потом вдруг осекся и с серьезной мордой взглянул на Бартоломео.
- О содержимом этой сделки я сообщу. Но мне нужно твое предварительное и клятвенное слово, что вы обеспечите все условия…
- Мне нужно подумать.
- Подумать? - тонкие плешивые брови Тайменя взлетели вверх. Он пожевал шершавыми губами, задумался. - Ну, что ж, подумай. Но времени у тебя не так много, так что думай быстро. Я слышал, Анаконды подписали соглашение с Чёрными кайманами. Слышишь, Бартоломео? - и он снова расхохотался.
* * *
"Как же быть? Пустишь этих китайцев в Амазонку - и всё. И можно сворачивать дела и уходить в океан, умирать. А не согласишься, так этот Таймень сделает всё, чтоб я никогда не встретился с Калугами. Он чуть ли не прямым текстом это сказал. Что делать?..".
Бартоломео печально фланировал вдоль илистого берега. Дна не было видно, контуры береговой линии размывались, погружались в тиновый туман. На душе было так же муторно. Бартоломео размышлял, считал, стыковал. Внезапно что-то дернуло его за правый плавник, перевернуло, бросило, потащило.
"Попал! Подставили!!!".
* * *
"Дорогой отец, здравствуй.
К сожалению, пишу я тебе из домашнего аквариума. Нет, это не тот аквариум в зоологическом магазине, куда меня переправили наши друзья из Туниса. Я уже перебрался на Дальний Восток, что неплохо, и получилось это гораздо быстрее, чем я рассчитывал. А в этот аквариум я попал стараниями пройдохи-китайца Тайменя. Слышал о таком? Наверное, слышал. Через меня, мое пленение старик пытается воздействовать на тебя и переговорный процесс с Калугами и, быть может, уже даже выторговывает у тебя мое освобождение, а? Не думай об этом. Я сам со всем разберусь.
Впрочем, уже почти разобрался. С семейством Калуги связался, помогли телевизионщики, как ни странно, хотя я немного расстроился от того, что засветился в телевизоре… Отец, главная новость такова: Калуги заинтересованы и готовы стать нашими партнерами в обход тайменьских сетей, но это требует чрезвычайной осторожности. Китаец не прост.
Сейчас Калуги разрабатывают план моего побега, но как скоро это случится, не знаю. За мной тщательно следят, причем, не только рыбы, так что лишнего писать не буду. Но уверен, что скоро всё решится. Будут новости - сообщу.
На этом обнимаю.
Твой сын Бартоломео.
P.S.: Видел бы ты местных сомов!!!".
* * *
P.S.: По мотивам вот этого события.