Прохладным солнечным утром пароход "Комсомолец" встал на рейд близ поселка Хужир острова Ольхон, с правого борта на воду спустили мотобот, боцман и пара матросов организовано провели погрузку ящиков и приняли нескольких пассажиров, среди которых выделялся мужчина с мальчиком на руках. Мальчик совсем ослабел, головой он уткнулся мужчине в грудь, и если правой рукой он еще хоть как-то придерживался, обняв отца за шею, то левая рука просто свисала безвольной плетью.
На берегу их встретил колоритный старик-литовец, учитель из местной школы:
- Здравствуйте, Иван Семенович, ждем Вас, как добрались? - он подхватил нехитрый скарб мужчины и направился к стоявшей поодаль подводе.
- Здравствуйте, Аугуст - Иван устало улыбнулся.
- Сын? Укачало? - Аугуст махнул головой, показывая на мальчика.
- Сын, Ванюшка. Только он болен, очень, мы ведь на ваш остров за помощью приехали, - ответил Иван, удобно укладывая мальчика в телеге.
- Эк, вон оно что, - смутился литовец, поправляя узду своего коня.
- Пап, - позвал Ванятка, - я что-то чувствую, будто сила входит в меня.
- А ведь правда в этом есть, места то у нас особенные, - Аугуст протянул руку в сторону каменной скалы, далеко вдавшейся в озерную гладь Байкала.
- Эту гору местные называют Шаманкой, она у них считается местом силы. На ней вплоть до 30-х годов проводили обряды, но советская власть... - Аугуст осекся на полуслове и виновато посмотрел на Ивана.
- Не смущайтесь, сейчас ведь другие времена, партия признала, что были перегибы, и сейчас проводит процесс реабилитации.
- Так-то оно так, да вот людей уже не вернешь, сколько их сгинуло. Там у подножия скалы было строение шаманов что-то типа церкви для нас, снесли, а чуть поодаль теперь мраморный карьер, всех духов разогнали.
- Так, а сами шаманы на острове остались?
- Хм, сложно сказать, про одного я точно знаю, что был шамном, его до войны арестовали как раз за это дело, лет пять назад он вернулся, но живет отшельником, и похоже совсем отказался от своей деятельности...
- Едем к нему, - не дав договорить, приказал Иван.
- Но может сначала ко мне, хозяйка моя наготовила, ждет...
- Потом, все потом, - ответил Иван тоном не терпящим возражений.
Часа четыре они двигались по песчаной дороге, вдоль побережья, кругом голые степи, солнце и ветер, но младший Ванька, действительно как-будто получил заряд бодрости, пересел ближе к Аугусту и вместе с ним погонял лошадь, а самое главное Иван впервые за долгое время заметил как Ванька смеется, такого не было уж пару месяцев точно.
- Ничего прорвемся, - думал Иван про себя.
Одиноко стоящий на холме чум, они заприметили издалека, потемневший от времени войлок, делал жилище шамана почти естественным элементом природного ландшафта, и только торчавшие из купола метелкой палки, и поднимающийся к верху дымок давали понять, что здесь жилище человека. Когда до чума осталось примерно метров тридцать из него навстречу путникам выскочила лохматая рыжая собака и бурятка. Собака бежала молча, иногда оглядываясь на хозяйку, женщина же напротив размахивала руками крест накрест, всячески показывая остановиться.
- Стойте, стойте, хозяин не примет вас, - она говорила с сильным акцентом, но смысл был ясен.
- Почему?
Иван спрыгнул с подводы, и двинулся было в сторону женщины, но рыжая псина молча преградила ему путь. Лошадь заржала и попятилась, тяжело осев на задние ноги. Аугусту с трудом удалось сдержать ее. Повисла напряженная тишина.
- Почему? - зрачки Ивана расширились, желваки нервно надулись, а руки сжались в кулаки, он готов был прожечь женщину взглядом.
- Моя ничего, не знать, хозяин сказал, чужаки идут, я не смогу им помочь... - тараторила бурятка, тряся от страха головой.
- Не обижайся, Иван, - из чума вышел старик, чуть сгорбленный, но все равно выше среднего роста, с обветренным красным лицом, длинные белые волосы завязаны в пучок, одетый в непонятного вида балахон до пят и босой. Он стоял, не двигаясь скрестив руки на груди, и только круглые украшения на его одежде, поблескивали на солнце, яркими лучиками больно резали по глазам. Старик молчал. Голос, который слышал Иван, звучал в его голове. - Я не смогу тебе помочь, от пустоты не родится пустота, тебе нужно молиться своим богам.