Юне нравились люди, нутро которых точно соответствовало анатомическому атласу: головной мозг, сердце, легкие и так далее. Она ненавидела, когда среди мяса, крови и костей находилось что-то еще: вечные вопросы, травмы детства, тайны.
Ректор велел ей перевести на современный язык древнюю поэму, оставленную на пергаменте, обещавшем разлететься на тысячи пылинок при легчайшем дуновении. Юна завязала нос и рот косынкой и, держась максимально далеко от артефакта, размышляла о слове «йорэк». Оно могло переводиться как «сердце» или «возлюбленный», и девушке следовало разобраться в контексте, вместо чего она то и дело отвлекалась на подруг по школе. Из окна хорошо виднелось, как они то взлетают, то падают вниз на качелях, и каждое падение сопровождалось восторженным визгом и заканчивалось дружным выдохом, или наоборот. Юна любила подруг, за их улыбками и платьями не скрывалось ничего особенного. И ненавидела себя.
- «Жертвой станешь возлюбленному своему…» - пробормотала она рассеянно, насмешливо изогнув губы. – Только не я.
Девушка поставила точку, закрыла папку с пергаментом и, позабыв обуться в кожаные туфли без каблуков, прямо босиком поторопилась к ректору, наверняка он заждался. Луцер с Белого Холма читал в пустой аудитории, но увидев студентку, мгновенно отложил том в потертом переплете и вышел навстречу из-за стола. Проверив сохранность пергамента, он внимательно изучил работу.
- Теургия – это не деревенское шарлатанство, Юна, - он старался говорить строго, - В теургии поэмы несут иной смысл, нежели может показаться романтичной девице. В конкретном случае профессор Локкс имел в виду, что следует принести в жертву сердце возлюбленного. Ты совершенно не умеешь связывать одно с другим! Поразмысли о теме поэмы, ведь это не история любви, а руководство теургу, желающему поговорить с богом. Шульген – привередливое божество, он не отвечает тем, кто приносит неподходящие дары.
- Лучше всего я разбираюсь в теургии Бессмертного Терминара, - напомнила студентка, заглядывая ректору в лицо.
Она выучила его черты. Эти горячие карие глаза, бледную кожу, брови с изломом. Поговаривали, Луцер участвовал в войне богов и остался единственным выжившим теургом со стороны Арда, когда многие боги удалились залечивать раны или умирать в одиночестве в Темный мир. Это была самая разрушительная ничья в истории. Не все верили в причастность Луцера к давним событиям, но Юна считала, что ректор перенес это, его отстраненность от людей и нечеловеческое равнодушие ко всему подсказывали о серьезном пережитом прошлом.
- Хочешь остаться на Белом Холме…
Как и любая другая студентка. Юне не улыбалось счастьем уехать на край земли и передавать выдуманному племенному божку мольбы о богатом урожае. Она мечтала жить во дворце из белого камня, как все уважаемые люди этого города, носить шелковые одежды с длинным шлейфом, звенеть серебряными кольцами на руках… Чтобы к ней приходили знатные воины и красавицы с достойными дарами, и просили… просили… Юна не знала, что требуется богатым, но представляла более благородные просьбы, нежели проклятья на соседей и их скот.
Это продолжение "Волчьих историй", черновик. Начало здесь, читать следует по мере публикаций на этом канале, последовательная нумерация расставлена в заголовках...