Язык людей, живущих ложью, не любит ясности. У них всё всегда должно быть определённым образом затуманено. Так им легче отвечать на вопросы.
Например, если человек по жизни добивается всего при помощи лжи, то ему, естественно, не нужна борьба с ложью. Но он не будет кричать об этом на каждом углу – пусть лучше все думают другое. Если ему говоришь о необходимости бороться с такими-то и такими-то заблуждениями у людей, то он может ответить «А зачем?». Он не говорит нет, он просто спрашивает, а зачем. А ты сам гадай, что он имел ввиду: толи против он разоблачения несоответствий, которые ему выгодны, толи просто чего-то недопонял, толи он просто имел ввиду, что знает больше твоего и считает это не нужным или бесполезным. Уточнять он не будет (а зачем?) – он ответил так, как ему нужно: и не раскрыл себя словом «нет», и ни на что не подписался словом «да». А ты верти его ответ, и гадай, как его поставить – чем больше времени и сил на это потратишь, тем меньше их останется на борьбу с ложью.
Допустим, у кого-то очень хорошо получается обманывать остальных. Его вполне устраивает игра по правилам, где, кто всех обманул, тот и победил (придумал такие правила, и не спрашивая у других согласия, применяет их). В такой стихии он себя чувствует, как рыба в воде. А ты начинаешь ему объяснять, как хорошо было бы, если бы никто никого обманывать не мог бы. И предлагаешь, допустим, поддержать какую-то систему проверок, которая очень осложнит жизнь тем, кто всех обманывает. Ему это всё не нужно, но если он всех обманывает, то тебя тоже должен. А значит, на словах он с тобой (вроде) согласится, а на деле будет иначе. Там, где потребуется тебя поддержать, он спасует, и приведёт какие-то оправдания, а ты сам догадывайся, где уважительные причины, а где предлоги.
Живущий ложью может предложить свои условия поддержки твоей программы: её надо немножко изменить там и там (после чего она окажется непригодной для достижения того результата, который тебе нужен), но постараться убедить тебя, что это именно то, что тебе надо. А если не получится убедить в этом, тогда хотя бы в том, что сам в это верит. И пусть в крайнем случае его доводы выглядят тупыми – лучше пусть ты верить будешь, что он тупой, чем поймёшь, что он тебя обманывает. И пусть ты вообще не будешь знать даже, что и думать – для него всё лучше, чем правда.
Допустим, кому-то очень хорошо жить в режиме, где он всех обманывает, но есть у него конкурент, который отъедает у него слишком большой кусок пирога. Его это не устраивает, а тут появишься ты такой со своей программой борьбы против всякой лжи. Он прикинет: ты частично против его деятельности, но и частично против его врага. Воевать с тобой не так выгодно. как использовать тебя так, чтобы ты навредил тому больше, чем ему – это даст ему преимущества. Так что он и на словах всецело с тобой (и на деле вроде как тоже), но только при условии, что на одном участке фронта надо поднажать сильнее, чем на другом. Почему – будет целая куча причин, которые, хочешь, принимай, не хочешь, нет, но он готов с тобой быть только на таких условиях. В результате он получит то, что нужно ему, ты получишь частично то, что нужно тебе, но он-то постарается убедить тебя, что это именно то, что тебе и нужно было, (и заставить поверить, что он тебе ещё и здорово помог). А на деле он больше тебя использовал, чем помогал, и стал сильнее, и теперь проблем от его лжи будет ещё больше, когда ты с ней столкнёшься, чем было до той войны.
Неясность позиции – это инстинкт, который движет всеми, кто живёт обманом. Они его вырабатывают по жизни и применяют рефлекторно, и каждый их ответ может нести подмешанную в него мутность. А когда такие люди находятся у власти – это те самые из них, которые лучше всех умеют врать. Поэтому, когда к таким властям с чем-то обращаешься, они могут улыбаться, кивать головой, и хлопать тебя по плечу, но ответы их будут обтекаемые и неясные.
- См так же Анатомия лжи