Виной всему маршал Эдуард Шмиглы-Рыдз, фактический лидер Польши после смерти маршала Юзефа Пилсудского в 1935 году.
Вместе с самим Пилсудским и остальной кликой Санации он разделил ответственность за плохое военное положение Польши в 1939 году - но это тема для другого дня.
Когда вошла Красная Армия, он произнес следующие позорные слова::
"Z bolszewikami nie walczyć, chyba że w razie natarcia z ich strony lub próby rozbrojenia oddziałów. Miasta, do których podejdą bolszewicy, powinny z nimi pertraktować w sprawie wyjścia garnizonów do Węgier lub Rumunii."
Перевод: "Не воевать с большевиками, кроме случаев нападения с их стороны или попытки разоружить части. Города, к которым приближаются большевики, должны вести переговоры об отступлении гарнизонов в Венгрию или Румынию."
Этими словами Шмиглы-Рыдз сразу же решил судьбу Польши.
Некоторые подразделения польской пограничной полиции (наиболее знаменито героическое сопротивление бригадного генерала Вильгельма Орлика-Рюкермана на Волыни) не подчинились приказу и оказали сопротивление, но этого было недостаточно.
Один из тех, кто спас нашу страну от большевиков в 1920 году, стал одним из тех, кто в 1939-м и косвенно в 1945-м перешел к нашей стране. Его приказ "вести переговоры об отступлении" также привел к тому, что в 1940 году в Катыни и Харькове были убиты тысячи польских офицеров.
У Польши в любом Случае было мало шансов против Красной Армии, но если бы Шмиглы-Рыдз объявил войну Советам, Сталин оказался бы в более жесткой дипломатической позиции, и вряд ли именно он раздавал бы карты в Ялте.
Если исключить сотрудничество Петэна, то Шмиглы-Рыдз был сравним с Филиппом Петэном в его недальновидности - он прошел путь от спасения своей страны от врага в одной войне до передачи ее тому же врагу на серебряном блюде в другой.
Союзники не могли объявить войну СССР без участия Польши. Польша предпочла этого не делать и поплатилась за это.