Сегодня знаменательный для меня день – 35 лет, как я в журналистике. Фокус, конечно, в том, как считать, вернее, от чего отсчитывать. Я решила отсчитывать от первой – малюююсенькой – заметки, которая была опубликована в «Гомельской правде» 25 июля 1986 года.
После аварии на Чернобыльской АЭС (Гомель ведь 100-километровая зона «выборочного контроля», мне за то, что я оттуда, деньги еще и в университете доплачивали, мы их «гробовыми» называли) всех гомельских школьников вывезли на все лето в самые разные регионы Советского Союза. Мы, старшеклассники десятой школы оказались в Краснодаре, в лагере труда и отдыха. Четыре часа в день работа, остальное – отдых. Работать мы не любили (до сих пор прополка – мое самое ненавистное занятие, а к клубнике равнодушны почти все мои одноклассники, которые собирали ее тогда в Краснодаре), а вот отдыхать – очень даже. Нас свозили на три или четыре (не помню точно) дня в Геленджик на море, это было классно. Когда мы небольшими группками выезжали в город, местные жители, не знаю даже по каким приметам моментально угадывавшие в нас гомельчан, отсаживались подальше, называя «чернобыльскими ежиками» и боясь, что мы заразим их радиацией. Руководители совхоза «Пашковский» заботились о нас как могли: кормили всякими, с их точки зрения, вкусностями, пока мы к концу первой недели не взмолились: дайте нам картошки! Они, помню, очень удивились: мы тут так стараемся, а они простой картошки хотят! Ну, мы же из Беларуси, нам картошка нужна. Было много смешного и веселого – дискотеки, влюбленности, танцы под дождем, девочки, не стеснявшиеся сидеть на коленях у мальчиков в трясущемся автобусе, несмотря на грозный окрик Нины Михайловны: «Девочки, это неприлично!». А нам было смешно и не до приличий.
Но ничего этого в моей первой опубликованной заметке нет (только немного про работу и Геленджик). Перечитала ее только что и подумала: вот как, как человек, который еще никогда не писал в газету (победы на всяких конкурсах сочинений и писание рассказов в толстую тетрадь не считается – тетрадь, кстати, сохранилась), умудрился написать с таким количеством штампов? И про «сердечную теплоту», с которой нас встречали на Малой земле (конечно, встречали, но можно ведь найти другие слова), и про «поработаешь с отдачей, зато и отдохнешь с настроением» (боже, откуда во мне, 16-летней, эта фигня? Или редактор постарался?), и про «даже жалко, что так быстро летят дни». Я, кстати, из лагеря тогда сбежала вместе с одноклассницей Мариной – за нами даже специально ее брат из Москвы приехал, одних бы нас, понятно, никто не отпустил. Но разве вы узнаете об этом из моей бодрой комсомольской реляции с упоминанием о «социалистическом соревновании»? Нет, не узнаете.
Это был мой первый журналистский урок: в газетах не всегда пишут правду. Или, точнее, не всю правду – в моей заметки нет ни капли лжи, но и нюансов тоже нет, одна только бодрость и «вперед, к победе коммунизма!». Несмотря на то, что я с детства мечтала быть писателем, мне никогда не приходило в голову поступать на журфак, так что профильного образования у меня нет. И я ни разу об этом не пожалела, но и сейчас читаю книги о профессиональном мастерстве – литературном и журналистском: занимаюсь самообразованием.
С этой заметки я отсчитываю свой приход в журналистику, хотя, конечно, это просто для того, чтобы цифра была побольше. Ого! 35 лет! Но на самом деле я пришла в профессию – на этот раз совершенно сознательно – через пять лет, когда в 1991 году в газете «Вечерний Минск» была опубликована моя первая статья о балетах Валентина Елизарьева – «Танец, наполненный смыслом». Так что о балете вообще и балетах Елизарьева в частности я пишу 30 лет. Целая жизнь.
Хочу сказать спасибо маме моей одноклассницы Алине Федоровне Клыге, в то время зав. отделом в газете «Гомельская правда»: это она попросила меня написать эту заметку про ЛТО в Краснодаре. А пять лет спустя это она позвонила знакомой в «Вечерний Минск» и сказала, что «есть девочка, которая неплохо пишет про балет». С тех пор пишу, не переставая, хотя журналистика стала моей профессией только 20 лет назад.