Олег Чертов – омский поэт и философ.
Родился 20 октября 1958 года в г. Омске в семье инженера и учительницы. Окончил школу №19 и исторический факультет Ленинградского университета. Работал преподавателем на кафедре философии Омского технологического института. В 1985 г. поступил в очную аспирантуру философского факультета Ленинградского университета, в 1988 г. защитил кандидатскую диссертацию, посвящённую политическим учениям английского Возрождения.
По окончании аспирантуры Олег Владиленович в качестве политолога сотрудничал с различными командами столичных аналитиков, действовавших в «горячих точках» страны. С 1989 г. возглавлял кафедру экономики и управления ИПК Нефтехим, развернув активную преподавательскую и консультационную деятельность по реорганизации Омских производственных объединений нефтехимии.
В 1991 г. О. Чертов по приглашению руководства Клемсонского университета (Южная Каролина, США) уезжает преподавать в Америку. В Соединенных Штатах Олег Владиленович читает лекции по перспективам политического и экономического развития России в целом ряде университетов, включая знаменитый Гарвард. В 1992 г. Олег Чертов работает в известной британской школе бизнеса Холлборн-Колледж. В Лондоне он становится членом Международного Русского Клуба. Цель Клуба – патриотическая помощь России в сохранении положения великой державы и восстановлении российской экономики.
Член Смитсониевского института (Вашингтон, США). Опубликовал значительное количество научных публикаций в стране и за рубежом. Популярный аналитик и экономический обозреватель средств массовой информации.
29 февраля 1996 года погиб от руки наёмного убийцы.
В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Тане
Как скрипит перед бурей этот ивовый лес!
Как горчит бытия недоеденный хлеб!
Я глаза свои выглядел, будто ослеп,
Но ни краски кругом – только пепел и тлен.
Всласть напейся хоть раз, всё равно ведь конец,
Хоть воды нет живой – много мёртвой воды.
А безглазых существ на манок-бубенец
Прямо к яме скликают слепые вожди.
Будут ночи длинны, будут дни коротки.
Ивам сбрасывать листья, под ветром дрожать.
И от мёртвой воды потемнеют зрачки,
Просветлеет душа, станет легче дышать.
Но в лесу, где бродил неулыбчивый князь,
Коль почувствуешь жажду – не кликай беды:
Из копытного следа не пей, наклонясь,
Подсолённой отчаяньем горе-воды.
4 августа 1986
ЛЮБИМОЙ ЖЕНЕ
Лунным мальчиком по городу пройду,
Заплету по переулку санный след.
Заскрипят полозья саночек о снег –
В лад моих неторопливых лунных дум.
Слишком часто в прежней жизни был я слеп.
Лунным мальчиком пройду среди людей,
Не задену никого и не толкну,
Никого не соблазню, не обману.
В кулаке моём верёвка от саней,
Я за ними забирался на Луну!
Избавлением от тягот и забот –
От земного, от чужого отучу,
Переделаю тебя, как захочу,-
Потому, что я вернулся за тобой –
В лунных саночках тебя я прокачу.
Декабрь 1981
* * *
Попросил я друга Великана:
«Дай хлебнуть из твоего стакана!
Что ты пьёшь, забравшись высоко?»
Великан ответил: «Молоко.
Ты попробуй, вкусное какое
Молоко нездешнего покоя.
Видишь, в небе плещется река
Звёздно-голубого молока?
Всласть упившись этим молоком,
Время спит над Млечным родником».
Великан задумался на миг:
«Мой стакан для смертного велик».
Он бокал свой наклонил слегка –
Выплеснулась капля молока.
Пролетая мрак и пустоту,
Молоко застыло на лету.
До Земли добраться нелегко,
Много дней летело молоко:
Путь от Водолея до Земли
От весны летело до зимы.
Я в окошко глянул наугад:
Снегопад? Да нет, молокопад!
И вбираю я одним глотком
Снег и вечность вместе с молоком.
Январь 1983
* * *
Леса ёжик зелёный поглажу рукой –
Будто спящий ребёнок, безмятежный и сонный.
Как во сне просветлённы – и тот, и другой.
Смотрю удивлённо.
Мы по санному следу отправимся вспять.
Ветви дочке навстречу шелестят благосклонно,
Будто ангел нагнулся поправить ей прядь.
Смотрю удивлённо.
В этом спящем лесу отдыхает душа.
На молочном пригорке – леса ёжик зелёный.
Дочка спит. Сани едут. Иду не спеша.
Смотрю удивлённо.
Февраль 1984
* * *
Я на деревья смотрел снизу вверх
Двадцать четыре года назад.
Долго глядел уходящему вслед
Двадцать четыре года назад.
Чувствовал свет из-под замкнутых век
Двадцать четыре года назад –
Маленький братец всесильных планет
Двадцать четыре года назад.
Видишь, малыш, я уже поседел,
Горше душою, мрачнее лицом.
Ангел заплакал и улетел,
Время замкнулось тяжёлым кольцом.
И захлебнулся… Он поднял глаза,
Медленно варежки тёплые снял,
Пальцами тонкими нити связал –
Это движенье пронзило меня.
Связь! Вижу свет из-под замкнутых век
Двадцать четыре года спустя…
Маленький брат мой в круженье планет –
Двадцать четыре года спустя.
Февраль 1983
* * *
Тане
Коридорами затенёнными
И аллеями, в день Суда,
Над деревьями наклонёнными
Тишина стоит – как вода.
И по речке, в день Судный, истинный,
Не проскальзывает волна.
По-над омутом, по-над быстриной,
Как вода, стоит тишина.
В доме каменном, в доме замершем
Пахнет речкою и сосной.
В струйке вечной, неиссякающей,
Пополам вода с тишиной.
Беспокойная, быстротечная
Подытоживается жизнь во мне.
На пороге Суда и вечности,
Как в чистилище – в тишине.
14 сентября 1981
* * *
Тот день отдалённый, как будто сегодня,
Запомнился мне наизусть,
Когда изволеньем своим и Господним
Я на плечи принял свой груз.
Сперва, с непривычки, бывало не сладко,
Но долг свой исполню сполна.
И стала от груза уверенней хватка,
И стала прямее спина.
Когда ж устаю я и хочется плакать,
И сил уже нет для борьбы,
Тогда, ободряя, хватают за локоть
Упругие пальцы Судьбы.
7 апреля 1984
* * *
Угрюм, Земля, и душен тесный плен твой.
Но над юдолью, горестной и тленной,
Скользит душа – девчонка с белой лентой.
И как не надоест ей так скользить?
И как на языке неизъяснимом
Ей объяснить своё прощанье с миром
И в яблочко, с чуть кровяным наливом,
В отравленное, зубки погрузить.
Катись по блюду, чудо наливное,
И воскреси ушедшее земное.
Всмотрись, душа, что прежде было мною,
И вот – не уцелело ничего!
Пока ж ещё не иссякает милость,
И пёрышко в руке не преломилось,
И зеркальце ещё не замутилось
От смертного дыханья моего.
Март 1986
ПАСХАЛЬНОЕ
Мы приближаем День Господень,
Когда нас побеждает плоть,
И пусть от Господа уходим –
Не оставляет нас Господь.
И после зимнего мытарства
Грехопадений и невзгод
Он покаянное лекарство
В пасхальной ложке нам даёт.
Христос, сидящий одесную,
Молитве горестной внемли!
Замкни петлю мою земную
И душу отпусти с Земли.
Молчит… Но что-то озарилось
В забытом тёмном уголке:
Я болен. Детство. Мать склонилась,
И – ложка с каплями в руке.
1985
