После возвращения из реанимации я долго не могла прийти в себя. Одолевали разные мысли и чувства.
Во-первых, я была счастлива, что ребёнок жив, и что я его увидела.
Во-вторых, после переваривания информации от неонатолога накрывал страх за его жизнь. Особенно меня пугала информация о сердце. Как этой крошке будут делать операцию? А если что-то пойдёт не так? Если он её не перенесёт? В общем, много разных пугающих мыслей проносилось в голове.
А, в-третьих.... В-третьих, только сейчас потихоньку начинало приходить осознание реального положения дел. Ведь до того, как я всё увидела своими глазами, у меня были весьма смутные представления о процессе выхаживания младенцев. В общедоступных источниках обычно описывались просто факты и цифры. И даже мамы на форумах, посвящённых данной теме, зачастую апеллировали цифрами возраста и веса.
И получалась такая не очень уж и страшная картинка: вот родился какой-то малыш на 25 неделе 500 грамм, потом его поместили в специальную капсулу, повыхаживали, и вот он уже 2 кг, и все за него рады. То есть о том, что пережил этот малыш, что у него, к примеру, из-за недоношенности выявились какие-то непоправимые проблемы со здоровьем, что какие-то органы могли не дозреть без утробы матери и приходилось делать операции - об этом как-то упоминалось вскользь. Ну, или в тот момент, когда я читала, моя психика включала защитный механизм, и я просто так фильтровала информацию, не видя этих вещей. Не знаю.
Можете считать меня дурочкой, что я имела такие нереальные представления по данной теме. Но в своё оправдание могу сказать, что потом, общаясь с разными людьми, далёкими от этой проблемы, я пришла к выводу, что не у меня одной создалось такое "лёгкое" представление о выхаживании малышей. Я часто слышала от людей такие фразы: "Ой, подумаешь килограмм весит. Вон писали, что выходили 300-граммового. Так что не переживайте." И люди искренне верили, что это какой-то простой и отработанный процесс без последствий и проблем. А то, что получаются инвалиды, многие связывают с внутриутробными патологиями, а не с самим процессом выхаживания и незрелостью органов и систем ребёнка.
Вот и я только теперь после увиденного в тот день стала немного лучше осознавать степень проблемы. И то, если вы заметили, я всё равно пока переживала только за жизнь своего ребёнка, а не за его здоровье.
Потому что полное понимание всех осложнений, с которыми мы могли столкнуться, пришло гораздо позже. На тот момент я ещё не знала о том, что сам процесс выхаживания создаёт условия для возникновения расстройств здоровья:
- от длительного пребывания на ИВЛ страдают лёгкие, и у детей в дальнейшем остаются проблемы (у кого-то вплоть до инвалидности);
- от ИВЛ же возникают пневмонии, для борьбы с которыми используют сильные антибиотики;
- от применяемых антибиотиков часто страдают уши, и дети остаются глухими, да и на остальные органы и системы это сильнейшая нагрузка, приводящая к их заболеваниям;
- от высоких доз кислорода, да и просто в силу незрелости органов зрения часто страдают глаза, и дети становятся слепыми (да, делают операции, но не всегда и не всем помогает);
- и много чего ещё случается в процессе выхаживания.
Здесь всего и не перечислишь. Да я всего и не знаю.
Я специально не стала вдаваться в научные подробности и медицинские названия диагнозов, а написала простыми словами, как мне объясняли в своё время врачи, чтобы было проще воспринимать информацию и легче представлять, что бывает с детьми в процессе выхаживания.
И опять: я здесь не даю оценку целесообразности выхаживания младенцев. Я лишь описываю свой путь к пониманию всех сложностей и рисков, связанных с этим процессом.
И вот только тогда, когда я всё это узнала и увидела на примерах, я стала желать своему ребёнку не просто выжить, а выжить без последствий для здоровья. Но это было позже. А в тот день я опять желала сыну выжить, не смотря ни на что.
***
На следующий день мы пошли навещать нашего мальчика вместе с мужем. Муж тоже был в шоке от увиденного. Когда мы вышли, его потряхивало. Мы немного посидели вместе и разошлись переживать свои чувства по отдельности: он домой, я в палату. Муж потом признался, что до этого момента таких эмоций он не испытывал никогда.
Ещё каждый день звонила мама, и ей тоже нужно было рассказывать состоянии нашего ребёнка. Разговор обычно был тяжёлым. Я переходила на плач. Хорошо хоть в этой ситуации мама меня поддерживала нормальными словами, без нравоучений.
Состояние нашего малыша не улучшалось: он терял вес, эффективный антибиотик так и не подобрали, артериальный проток не закрывался. Так прошло два дня.
Вечером в воскресенье было принято решение везти ребёнка в кардиоцентр на операцию.
Всю ночь я практически не спала. Опять в голову лезли разные предположения о судьбе моего сына. Было страшно и тошно от того, что я ничего не могу сделать в этой ситуации.
-------------------------------------------------------------------------------------------------
Знакомство.
Начало.