Думаю, многим известен Пётр Бернгардович Струве, начинавший как марксист, один из основателей РСДРП, затем кадет и в конце жизни - человек уже более правых взглядов. С приходом к власти большевиков, он выступил против них и принял активное участие в сопротивлении. Струве принимал участие в "Национальном центре", а также выступил редактором и одним из авторов сборника "Из глубины". В августе 1918 года ситуация внутри захваченной большевиками части России стала весьма ухудшаться, поскольку чекисты активно боролись против защитников России. Стало ясно, что скоро они могут схватит и отправить в свои застенки всех лидеров сопротивления, включая Струве. Поэтому ему было необходимо как можно скорее бежать из столицы и спрятаться от рук красных палачей. К тому же тогда по стране гуляли самые разные слухи и, в том числе, о том, что союзники России по Антанте высадились на Севере и двигаются на Москву. Высадка действительно произошла в самом начале августа, но далеко войска союзников и отряды белых не продвинулись. Слухи же говорили, что совсем скоро англичане будут в Вологде, если уже не там. Но это было не так, до Вологды оставалось ещё довольно большое расстояние. Однако в Москве об этом не знали и верили слухам. Принимается решение отправить Струве на Север.
В качестве помощника Национальный центр приставляет к нему Аркадия Альфредовича Бормана (1891 - 1974), агента разведки Добровольческой армии, находившегося в Москве с марта и сумевшего внедриться во Внешторг.
"Будучи чиновником нового режима, он без труда добыл документы, освобождавшие его от армейской службы и позволявшие беспрепятственно путешествовать по стране. Для Струве Национальный центр изготовил паспорт на имя Николая Васильевича Белицая, жителя Киева. Согласно замыслу, Борман должен был взять Струве-Белицая в официальную командировку в качестве личного секретаря. Глебу Струве предстояло временами сопровождать их, а иногда передвигаться отдельно. Он также путешествовал по подложным документам".
Ричард Пайпс. Струве: правый либерал, 1905-1944. Том 2.
С Борманом Струве был знаком давно, точнее, очень хорошо был знаком с его матерью - известной либеральной деятельницей Ариадной Тырковой-Вильямс, с которой они вместе работали в "Союзе Освобождения". Аркадий родился в 1891 году в Петербурге от первого брака с инженером-кораблестроителем Альфредом Николаевичем Борманом. Аркадий жил с матерью в эмиграции в Париже и там же учился в местной школе. Струве часто бывал у Тырковой, они юбыли близки по взглядам. Именно воспоминания Аркадия являются основным источником основных сведений о том, где же находился Пётр Бернгардович с августа по начало декабря 1918 года. Именно на них опирался при написании биографии Струве Ричард Пайпс, которого я буду цитировать в моей статье.
Итак, в августе 1918 года Струве, его старший сын Глеб, студент Петроградского Политехнического института, и Борман сели в поезд на Петроград. Однако в сам город они не поехали, а сошли на станции Вергежа, которая в 50 верстах к юго-востоку от Петрограда на реке Волхов. Причиной схода именно здесь, было то, что неподалёку находилось семейное поместье Тырковых.
"Здесь они провели несколько дней. Тихое местечко, утопающее в садах и рощах, находящееся вдали от любопытных взоров, Вергежа была идеальным убежищем. Но неудобство этого места состояло в том, что оно находилось слишком далеко от предполагаемого маршрута британского корпуса, и потому оставаться здесь было бессмысленно".
В середине августа, оставив здесь Глеба, Борман и Струве отправились к Вологде. Для этого им пришлось вернуться в Петроград, сделать пересадку и уже только потом выехать в Вологду. Однако обосновались они не в самом городе, где находился штаб большевицких сил на Севере, а в более спокойном и тихом месте. В то время власть большевиков проникла ещё не всюду, не повсеместно.
"Ее главными артериями стали железные дороги, кишевшие воинскими эшелонами, матросскими патрулями и чекистами. А в районах, лежащих в стороне от магистралей и обслуживаемых гужевым и водным транспортом, как будто бы царили тихие довоенные дни. Трудность, однако, заключалась в том, что путь в спокойные гавани пролегал как раз через железные дороги"
Впрочем, Струве повезло, его не узнали и не арестовали (а ведь могли расправиться и без всяких формальностей - расстрелять тут же на месте). И здесь мы приступаем к тому месту, где нашёл убежище выдающийся мыслитель и политик.
"Борман привез своего спутника в поместье Алятино, находившееся приблизительно в 40 верстах к югу от Вологды и принадлежавшее родителям его школьного друга. Владельцы, хорошо зная, кем был Струве и какому риску они подвергают себя, предоставив ему приют, все же согласились оказать гостеприимство. Революция еще не пришла в эти края, и присутствие в усадьбе двух гостей (чуть позже к ним присоединился и Глеб) ни у кого не вызывало подозрений: ведь внешне Струве и его товарищи просто предавались отдыху в деревне. События, происходившие в Москве и Петрограде, сюда доносились в виде отдаленного эха, иногда как слухи, а иногда — как рассказы редкого гостя, ссылавшегося на собственные впечатления. Даже пища, которой так не хватало в городах, здесь была в изобилии. В Алятино имелась прекрасная библиотека, и Струве с головой ушел в книги. Особенно интересовал его Пушкин, воплощавший, как полагал Струве, все лучшее и обнадеживающее, что было в русской культуре. Он проштудировал пушкинское собрание сочинений от корки до корки и сразу же задумал новую книгу: трактат о Пушкине и его значении для русской жизни. Книга, разумеется, так и осталась ненаписанной. Но подборка пушкинских цитат и пушкинский словарик, составленные им тогда, время от времени всплывали в работах периода эмиграции. После прибытия Глеба Струве начал также практиковать несвойственные ему физические упражнения — он заготавливал дрова. А вечера, как вспоминает Борман, проходили в обществе хозяев, за обычными интеллигентскими разговорами, в основном о «путях и судьбах родины»".
Итак, Борман доставил Струве в имение Алятино, о котором далее и поговорим. Разумеется, что узнав название этого места, я принялся искать о нём информацию и, прежде всего, попытался выяснить его местонахождение. Усадьба Алятино (сельцо Олятино или Алятино) принадлежало к Алятинскому сельскому обществу (включавшее в себя деревни Барово, Курово, Мальино, Мужбуха и Царево), которое было частью Мальинской волости Вологодского уезда. Ныне это - Угольское сельское поселение Шекснинского района Вологодской области. В сельце числилось 4 двора и население в 9 - 11 человек. На современной карте дорога от Леонова к Марьину имеет только начало и конец, а а вот что между ними - на карте не обозначено, поэтому нам неизвестно, что сейчас там находится. Вероятно, с тех пор усадьбы там давно уже нет, нет и деревни (но всё же, если кто-то пожелает, то может попытаться добраться дотуда и сообщить всем, что теперь в этих местах).
Алятино относилось к приходу Спасо-Угольской церкви, чьи сохранившиеся документы помогли мне установить ряд важных сведений для данного исследования. До 1867 года настоятелем был священник Аркадий Колпаков, отец вологодского священника протоиерея Николая Колпакова, настоятеля Введенской кладбищенской церкви. С 1868 по 1900 годы настоятелем храма был священник Михаил Петрович Образцов. С 1900 по 1911 годы в храме служил его зять (женат на Людмиле Михайловне Образцовой) священник Валентин Захарович Аранович, уроженец Тотьмы, сын крещёного еврея, тотемского фельдшера (в 1933 году был репрессирован). С августа 1911 года настоятелем был иерей Алексий Александрович Попов (о его судьбе после 1918 года мне пока неизвестно). С 1866 года в церкви служили псаломщик Анемподист Иванович Студенцов и диакон Василий Евфимиевич Спасоломский. В феврале 1918 года в сей церкви венчался вологодский мещанин Василий Илиодорович Шахов (по воей профессии - иконописец) с Асенефой Анемподистовной Студенцовой. При церкви с 1880 года действовала школа, где в 1904 году учительницами были Раиса Акиндиновна Белова (дочь священника Крестовоздвиженской Угольской церкви Акиндина Арсеньевича Белова) и Елена Михайловна Образцова.
Теперь же перейдём к владельцам усадьбы. Источники сообщают, что в 1901 и 1904 годах владелицей была жена генерал-майора Е.Д. Ильина. При усадьбе действовала Алятинская частная школа г.Ильиной, впоследствии превратившаяся в Алятинскую начальную школу. Там преподавали, по воспоминаниям, барыня Наталья Александровна и её дочь Варвара Осиповна. Однако я продолжил поиски и, наконец, сумел выяснить подробности. Итак, владелицей усадьбы оказалась Елена Дмитриевна Ильина (1852 г.р.). Её мужем был генерал-майор Александр Никифорович Ильин (1840 г.р.), который в 1865 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба и с 1876 по 1884 годы был Череповецким уездным воинским начальником. Их сыном был инженер-технолог Дмитрий Александрович Ильин (1872 - после 1930), который в браке с Верой Михайловной (1874 г.р.) имел сыновей Олега, Бориса и Георгия (в будущем станет анархистом и подвергнется репрессиям) и дочь Елену (будет биологом и доктор сельхознаук). Дмитрий Александрович в Вологде входил в круги местных революционеров и вольнодумцев, был связан с ссыльными, входил в руководство общества "Помощь", которое, фактически, являлось одной из революционных организаций в городе. Дочерью их была Наталья Александровна Шнейдер (1870 г.р.). Во втором браке с Иосифом Шнейдером она имела дочь Варвару (1900 г.р.). А в первом она имела сына Михаила Николаевича Джаксона (1891 г.р.). Потомственный дворянин, он закончил юрфак Императорского Санкт-Петербургского университета (что позволило позже работать народным судьёй), имел чин подпоручика, в годы Первой мировой стал секретарём металлического отдела Военно-промышленного комитета. Женился на Инне Николаевне Лашкевич (1893 г.р.). С 1923 работал заведующим статистическим подотделом учебно-статистического Геологического комитета в Ленинграде. В ноябре 1928 года был арестован по делу Геолкома, в сентябре 1929 года сперва приговорён к МН, но приговор был заменён на 10 лет лишения свободы со строгой изоляцией. На 1931 год находился в Свирлаге, работал в Особом геологическом бюро в Мурманске. дальнейшая его судьба неизвестна.
Собственно, именно к Джаксону и прибыл сюда Борман - они были ровесниками и однокашниками по юрфаку Петербургского университета. Также стоит отметить, что в 1918 году Ильины, по воспоминаниям Георгия Дмитриевича, жили в имении, которое находилось вблизи железнодорожной станции, чьё название напоминало Шексну, которая как раз находится в том самом направлении.
В октябре Борман отправляется на разведку - узнать, что там с продвижением британцев. Он на пароходах и поездах объездил многие северные города, включая Вологду, но нигде союзников не было - они застряли в Архангельской губернии. Борман решает переправить Струве поближе к Архангельску.
"Проезжая на обратном пути через Вологду, он с помощью своего чиновничьего удостоверения выписал в местном совете командировку в район лесозаготовок. Его секретарь, естественно, должен был ехать с ним. Борман вернулся в Алятино в конце октября".
Там он смог убедить Струве и отправился с ним в путь. Побывали в Вятке, где Пётр Бернардович повидался с женой и тремя своими детьми, после чего расстались на целых два года. Затем двинулись к Архангельску. Ехали на поезде, слезли в Котласе, пересели на пароход, шедший по Северной Двине, и высадились неподалеку от Великого Устюга. Затем, после краткого пребывания там, возвратились в Котлас, где погрузились на другой пароход, доставивший их в Сольвычегодск. Здесь они сняли комнату на окраине города, поближе к лесу и стали ждать англичан. Но через неделю им пришлось покинуть город, спасаясь от местных властей, которые чуть не приняли их за дезертиров.
"Путники ненадолго вернулись в Алятино. К тому моменту стало ясно, что англичане, если они вообще когда-нибудь придут, в зимние месяцы точно не снимутся с места, а посему дожидаться их в северных лесах бессмысленно. В связи с этим Борман собрался перевезти Струве и его сына в Петроград, а потом попытаться перебросить их за пределы советской России, в Финляндию".
В конце ноября Струве, Глеб и Борман прибыли в Петроград. Здесь они провели примерно две недели, пока готовился побег за границу. Наконец, по ветке Охта-Сердоболь (Сортавала), 9 декабря 1918 года группа в составе Струве, бормана, неизвестного студента и проводника с сыном отправилась в Финляндию. Всё прошло благополучно.
Так Пётр Струве в 1918 году несколько месяцев находился на территории Вологодчины.
