Предыдущая статья «Красная таблетка» от «Вселенной 25» высветила интересные вопросы. Наш мир в XXI веке уже попал во «Вселенную 25» Джона Кэлхуна, раз не может договориться о решении глобальных проблем, даже о мирном сосуществовании? Мировые лидеры, словно они на войне, стремятся единственно к своей безоговорочной победе. Другой вопрос: что такое загадочная «пассионарность» человека? Которую показывает на исторических примерах Лев Гумилёв?
"Лучше помучиться»
Созданный Кэлхуном в огромной бочке экспериментальный «рай для мышей» самоуничтожился, словно в нём включилась какая-то программа самоликвидации. Мы предположили, что в этом «рае» мыши утратили пассионарность, внутреннюю энергетику, словно в них непроизвольно включилась какая-то программа, которая уничтожила пассионарность всей популяции животных. Одни жители «рая» впали в депрессию, другие — в агрессию, они потеряли даже половой инстинкт и погибли. Так повторилось 25 раз. Но так же ведут себя и люди-субпассионарии в определённых исторических условиях.
В нашем, ещё не в «райском», но уже в «шоколадном» мире, на фоне общего благополучия в депрессию вгоняет своих активных пользователей интернет, цифровой мир. Люди, зависнув в «сети», тоже словно теряют пассионарность, то есть интернет и цифровой мир являются для нас программой, которая как бы поглощает нашу пассионарность. Кстати, многие старые, признанные интеллектуалы не выносят интернет, не хотят овладевать даже простенькими компьютерами.
Получается, мы непроизвольно создали цифровые технологии, которые в своём развитии могут нас уничтожить, разрушив нашу психику, и это будет не искусственный интеллект, или чей-то злой умысел. Компьютерные технологии получили прямой, постоянный доступ к каждому человеку через его мобильный телефон, они стали неотъемлемой частью нашей жизни: мы уже не можем от них отказаться. Однако они же подавляют нашу пассионарность, разрушают нашу психику, и мы... идём в свою «Вселенную 25»?
А ведь в истории был похожий «технологический» прецедент: в Древнем Риме изобрели свинец, оловянная посуда со свинцом пришла в каждый дом. Некоторые исследователи считают, что это технологическое достижение подорвало здоровье римлян, и вскоре они пали под ударами варваров.
На всё это есть один универсальный ответ: наш мир - действительно эксперимент, Бог весть чей, Природы или ещё Кого. Тогда, что в этом эксперименте зависит от нас? Тем не менее, как говорил товарищ Сухов: "Лучше помучиться", отдохнуть всегда успеем.
«Но страшен миг, когда стремленья нет»
Что мы имеем на сегодня? Технологии постоянно меняют мир и человека, выживет ли человек как человек в мире всё более «сумасшедших» цифровых технологий, им же созданных под себя любимого? Для своего поистине райского существования? Не станет ли технологический цифровой «рай» нашей будущей "Вселенной 25"? Тенденции настораживают...
Дело заключается, похоже, в природе нашей пассионарности, но этот вопрос тёмен и у Гумилёва. Рождаемость, признак высокой пассионарности, сегодня высока у доиндустриальных народов, но с приходом "цивилизации" она у всех падает, у китайцев в городах падает. В компьютере все одинаково «зависают»: и европейцы, и азиаты, и арабы.
Лев Гумилёв не придумал феномен пассионарности, как успокоительно думают некоторые, но исторически описал этот феномен, который многие видели и до Гумилёва. Недавно встретил бунинские строки из стихотворения «Ритм» (1912 год):
… Всё ритм и бег. Бесцельное стремленье!
Но страшен миг, когда стремленья нет.
В этом стихотворении молодой Иван Бунин размышляет о неизбежном конце жизни человека, когда он утрачивает свои «внутренние стремленья», словно садится его «батарейка». И ничего с этим не поделать. Может быть, такая же «батарейка» есть у нашего мира, и она тоже садится?
Виктор Каменев
11.07.2021