По-моему, это вопрос из серии «Толстой или Достоевский?». Или там «Смотреть или читать?». Поклонники разных лагерей идут друг на друга с вилами. Фанаты повести Галины Щербаковой «Вам и не снилось» ругмя ругают Илью Фрэза: легковесно! Поклонники фильма «Вам и не снилось» морщатся от грубости и жесткости книжного первоисточника. Я, как всегда, где-то посредине. Ведь на самом деле мы имеем два вполне хороших независимых произведения, связанных друг с другом чисто сюжетно.
Просто Илья Фрэз — человек иной эпохи и эстетики, чем Галина Щербакова. И даже иной темы. Фактически, произошло перекраивание довольно жесткой повести, называвшейся сперва «Роман и Юлька» (привет Шекспиру), под стиль фрэзовского же фильма «Я вас любил…». И хотя я очень люблю и этот стиль, и Фрэза, и нежный лирический фильм, но эти три вещи гораздо ближе мне в повести:
1. Персонажи
Нет, речь не о том, что героиню зовут Катей, а не Юлькой, как в повести. Имя, по легенде, заставил сменить киночиновник со словами: «Вы что, возомнили себя Шекспиром?». Но запретить лепить сильный и яркий образ чиновник не может. Дело не в том, что Аксюта не может сыграть сильный характер. Она может, доказательство тому – ее роль в "Сказке странствий".
Просто режиссёр Илья Фрэз не поставил перед ней подобной задачи. Героиня Аксюты Катя Шевченко – вполне усредненная милая девочка-девочка. Нет-нет, я вполне верю, что это кроткое существо можно полюбить. Можно привязаться к ней со всем пылом молодого благородного мужчины, жаждущего защищать. Но я ни за что не поверю, что эта робкая пташка могла так бороться за свою любовь, как боролась Юлька в повести. Например, собраться к любимому человеку в Ленинград, не дожидаясь маминого разрешения (в книге Юлька уже приняла это решение к моменту разговора с мамой). Или в отсутствие родителей привести его к себе и соблазнить…
А ведь это она, а не Ромка, – двигатель всей любовной истории.
Так же видоизменились Ромкин отец и Сашка. Ушла тема любви Сашки к Юльке-Кате, сам этот сложный характер сведен к функции. Ну а что касается отца – думается, режиссера возмутил книжный образ человека, пошедшего на поводу у душевной лености, раздавленного властной женой и с радостью списавшего свое бездействие на возрастные болячки. Вот и родилась кульминационная сцена фильма: «Ты что же это наделала?! Да тебя убить мало!». Но такое изменение характера меняет и...
2. ...Основной посыл.
Из повести при экранизации убраны все (абсолютно все) «недетские» отсылки. И уже упомянутая связь с «Ромео и Джульеттой» в том числе. Фильм – детская история о том, как любовь «побеждает ффсё», даже злых родителей. Книга – о том, как люди из благих целей уничтожают тех, кого любят. Как добро, прущее танком, давит других людей. Нанесенный вред здесь инфернально страшен – и узнаваем. Давно умершая мать продолжает «жить» в голове дочери, отравляя её личную жизнь. Любящая мамочка, «богиня материнства», ради сохранения домашнего очага превращает мужа в безвольного слизня, а сына лишает права на любовь. Добренькая ленинградская учительница, «имеющая принципы», до последнего не видит, что ее втянули в отвратительный обман...
Фильм куда более бытовой, милый, благодушный. И папа-то тут хороший, и мама вредная и смешная хлопотунья, и мама Танечки жива и промывает ей мозги во вполне себе бытовой реальности.
И, конечно, тут не мог не измениться...
3. ...Финал.
В википедии и прочих источниках утверждается, что Роман в финале книги «теряет сознание, и финал остается открытым». Да? Почему тогда всю книгу сопровождает настойчивый рефрен: «Потом он/она скажет: как, мол, я был(а) неправ(а), зачем это сделал(а)…».И каким образом «потеря сознания» в финале вскрывает губительность навязчивого доброхотства, непрошибаемой житейской мудрости? Нет уж, герой натуральным образом гибнет, как и хотела Щербакова, – она лишь смягчила последние фразы, дабы избежать придирок к «мрачности» финала – подите, мол, докажите, что мальчик погиб.
А здесь и мальчик точно не погиб, и любовь торжествует, и звучит прелестная воздушная музыка, и даже – посмотрите-ка – к героям подходят милые положительные дети и смотрят на них, как бы извлекая урок на всю оставшуюся жизнь.
А ведь на эту музыку положены слова. И слова эти, как мне кажется, резко диссонируют с тем, что нам показывают. Да, я знаю, что песня существовала задолго до фильма. Что Рыбников написал дивную мелодию, а потом внезапно наткнулся на стихи в романе Тагора «Последняя поэма», которые почти идеально легли на написанный мотив. Но песня в фильме не может существовать просто так, для красоты. Вслушайтесь: «Последняя поэма» - песня-прощание. Так в романе, так и в фильме. Если Ромка в финале фильма погибает - все становится на свои места. Но в связке с жизнерадостным финалом песня становится насмешкой над всей идеей картины. Ах, словно говорят финальные кадры, любовь вечна, она побеждает все, все преодолевает, «долготерпит, милосердствует»… А что пелось в начале фильма?
Может, когда-нибудь с дальнего берега дальнего прошлого
Ветер весенний ночной принесет тебе вздох от меня…
Это же натуральное прощание с иллюзиями! По-своему такой оттенок смысла мог бы быть и прекрасным («слава безумцам, готовым любить, зная, что это не продлится вечно»). Но не в этом же фильме, где он перечеркивает все и делает очевидной правоту мамы и бабушки Лавочкиных.
© Ольга Гурфова
--
<<Следующий пост | Предыдущий пост>>
Удобный путеводитель по моим постам - здесь .
--
Спасибо моим читателям!
Если вам понравилась статья, буду очень благодарна за комментарии, лайки и перепосты. Подписывайтесь на мой канал здесь или в телеграме и получайте больше историй о театре и кино!
Ну и как же без бан-политики: вся информация о ней – вот тут))