Рок завистливый бедою
Угрожает снова мне...
Пушкин работает над стихотворением «Предчувствие» в начале августа 1829 года, в те же дни, когда готовит черновик-заготовку показаний по делу о «Гавриилиаде».
А ещё раньше, как будто предчувствуя грядущие события, он в свой день рождения напишет одно из самых мрачных своих стихотворений:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Я не буду анализировать пушкинскую "безбожную" поэму, бесспорно, кощунственную по содержанию, но, столь же бесспорно, блистательную по исполнению. Не знаю, к месту ли, но не могу не привести воспоминание, которому уже без малого полвека: во МХАТе (тогда ещё не разделённом) была поставлена «Медная бабушка» Л.Г.Зорина, одна из сцен происходила в кабинете Николая I (его играл О.А.Стриженов), который весьма выразительно произносил: «А я “Гавриилиаду” читал. Два раза читал. И каждый раз – с отвращением»… (представьте себе восторг зрительного зала!)
Итак, немного о поэме. Она была, написана, видимо в Кишинёве. Некоторые исследователи по настроению связывают её со стихотворным посланием В.Л.Давыдову, датируемым 1—10 апреля 1821 года, тоже весьма вольным, где Пушкин, в частности, пишет:
Я стал умён, я лицемерю —
Пощусь, молюсь и твердо верю,
Что Бог простит мои грехи,
Как государь мои стихи.
Известно, что летом 1822 года знакомый С.А.Соболевского С.С.Петровский сообщал ему «новости литературные»: «Выходит А.Пушкина поема Кавказский пленник; говорят, что превзошёл Бейрона в описании диких величественных картин природы и простых нравов жителей горных Кавказа... Написана А.Пушкин. поема Гаврилиада или любовь арх. Гавриила с Девой Марией».
1 сентября 1822 года Пушкин отправил поэму П.А.Вяземскому, сообщив в приписке: «Посылаю тебе поэму в мистическом роде — я стал придворным» (намек на увлечение Александра I и его двора мистикой), поэма была князем получена (он писал А. И.Тургеневу: «Пушкин прислал мне одну свою прекрасную шалость» - с цитатами из поэмы), но неизвестна судьба этой рукописи. Сохранилась только запись Вяземского: «У меня должен быть в старых бумагах полный собственноручный Пушкина список “Гавриилиады“, им мне присланный. До́лжно сжечь его, что и завещаю сделать сыну моему». Неужели сжёг?
Во всяком случае, поэма была неплохо известна тесному кругу друзей Пушкина – и не более того. Всё меняется в мае 1828 года.
29 мая митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим получает прошение дворовых людей отставного штабс-капитана В.Ф.Митькова (кстати, младшего брата декабриста): Н.Денисова, М.Алексеева и С.Ефимова, «что господин их развращает в понятиях православной веры, прочитывая им из книги его рукописи некоторое развратное сочинение под заглавием “Гавриилиада"», и отправляет и прошение, и приложенную к нему рукопись («рукопись, в коей между многими разного, но буйного или сладострастного содержания стихотворениями... помещена поэма под названием Гаврилиада, сочинения Пушкина», исполненная «ужасного нечестия и Богохульства») статс-секретарю Н.Н.Муравьёву.
Начинается новая история… Муравьёв направляет полученные бумаги во временную Верховную комиссию, учреждённую Николаем I на время своего пребывания в армии. Затем император пошлёт предписание: «отставного штабс-капитана Валериана Митькова допросить Петербургскому военному ген.-губ. совместно с митрополитом, бумаги его опечатать и разобрать обер-полицеймейстеру совместно с чиновником III Отделения; Митькова после допроса, по усмотрению ген.-губ., либо арестовать, либо оставить под надзором полиции без права выезда из Петербурга до рассмотрения его дела»; а также «дать нужную защиту и покровительство» доносчикам-дворовым. Комиссия (кн. А.Н.Голицын, гр. В.П.Кочубей, гр. П.А.Толстой) решит Митькова освободить от следствия и дальнейшего надзора, взявши с него подписку, чтобы он не наказывал своих дворовых, так как они донесли на него, «желая тем очистить совесть и при том обратить... господина своего на путь истины».
Однако теперь внимание обращено на Пушкина: петербургскому военному губернатору предписано спросить у Пушкина: «а) Им ли была писана поэма “Гавриилиада”? в) В котором году? г) Имеет ли он у себя оную и если имеет, то потребовать, чтоб он вручил ему свой экземпляр, д) Обязать Пушкина подпискою впредь подобных богохульных сочинений не писать, под страхом строгого наказания». Это решение принято 25 июля, а 28-го, напомню, было вынесено предписание иметь за Пушкиным «в месте его жительства секретный надзор» по делу об «Андрее Шенье».
В первых числах августа Пушкин даёт письменные показания в присутствии Петербургского военного губернатора П.В.Голенищева-Кутузова, в рапорте которого изложено основное: «поэма написана не им, что имел список её в Лицее и переписал для себя, но потом потерял, сейчас списка поэмы не имеет». Комиссия не удовлетворена и требует новых показаний: «от кого получил он в 15-м или 16-м году... находясь в Лицее, упомянутую поэму, изъяснив, что открытие автора уничтожит всякое сомнение по поводу обращающихся экземпляров сего сочинения под именем Пушкина».
19 августа к Пушкину является петербургский обер-полицеймейстер, обязавший его «подпискою, дабы он впредь никаких сочинений без рассмотрения и пропуска оных цензурою не осмеливался выпускать в публику», и передавший новое приглашение к губернатору для дачи ответов на вопросы о «Гавриилиаде».
Показания Пушкина сохранились: «Рукопись ходила между офицерами Гусарского полку, но от кого из них именно я достал оную, я никак не упомню. Мой же список сжёг я вероятно в 20м году». В черновике можно различить ещё: «Знаю только, что её приписали покойному поэту Кн. Дм. Горч[акову]». Есть и приписка: «Осмеливаюсь прибавить, что ни в одном из моих сочинений, даже из тех, в коих я наиболее раскаиваюсь, нет следов духа безверия или кощунства над религией. Тем прискорбнее для меня мнение, приписывающее мне произведение столь жалкое и постыдное».
Поэт-сатирик Д.П.Горчаков, умерший в 1824 году, которого называли «русским Ювеналом», известен в основном рукописными сатирами и, кстати, первым ввёл в русскую литературу жанр «святок», то есть подражаний французским ноэлям.
Отрекшись от авторства, Пушкин прекрасно понимает, что ничего ещё не кончено, и в письме Вяземскому от 1 сентября напишет: «Мне навязалась на шею преглупая шутка. До правительства дошла наконец “Гавриилиада”; приписывают её мне; донесли на меня, и я, вероятно, отвечу за чужие проказы, если кн. Дмитрий Горчаков не явится с того света отстаивать права на свою собственность. Это да будет между нами» (Вяземский позднее ответит: «Сердечно жалею о твоих хлопотах по поводу Гавриила, но надеюсь, что последствий худых не будет, лично Фон-Фок скажет Музе твоей: “Стихородица, дево радуйся, благословенна ты в женах и прочее”»).
Странное письмо! Ведь ровно шесть лет назад поэт направил тому же Вяземскому свою поэму «в мистическом роде», а сейчас отрекается от неё. Исследователи (в частности, Н.Я.Эйдельман) считают, что, хорошо представляя себе, насколько велико недоверие власти к нему, Пушкин рассчитывал, что письмо вскроют на почте.
Показания Пушкина доводятся до сведения императора, который накладывает резолюцию: «Г. Толстому призвать Пушкина к себе и сказать ему моим именем, что, зная лично Пушкина, я его слову верю. Но желаю, чтоб он помог Правительству открыть, кто мог сочинить подобную мерзость и обидеть Пушкина, выпуская оную под его именем».
2 октября мнение государя было объявлено Пушкину, вызванному к главнокомандующему графу П.А.Толстому. В протоколе заседания Временной верховной комиссии от 7 октября 1828 года записано: «Главнокомандующий… требовал от Пушкина, чтобы он, видя такое к себе благоснисхождение его величества, не отговаривался от объявления истины, на что Пушкин по довольном молчании и размышлении спрашивал, позволено ли ему будет написать прямо государю императору, и, получив на сие удовлетворительный ответ, тут же написал к его величеству письмо и, запечатав оное, вручил его графу Толстому. Комиссия положила, не раскрывая письма сего, представить оное его величеству».
В архивах сохранилась (и была найдена уже в середине ХХ века) копия этого письма поэта, сделанная зятем Толстого А.Н.Бахметевым: «Будучи вопрошаем Правительством, я не почитал себя обязанным признаться в шалости, столь же постыдной, как и преступной. - Но теперь, вопрошаемый прямо от лица моего Государя, объявляю, что Гаврилиада сочинена мною в 1817 году.
Повергая себя милосердию и великодушию царскому есмь Вашего императорского Величества верноподданный,
Александр Пушкин. 2 октября 1828. С. Петербург». Отметим, что Пушкин «состарил» поэму на четыре года, отнеся её ко времени до Южной ссылки (может быть, рассчитывая на снисхождение к «грехам юности»).
16 октября Толстой, вызвав Пушкина, сообщает ему, что император прочёл его письмо и дознание о «Гавриилиаде» прекращается.
А 31 декабря царь наложил на докладную записку статс-секретаря Муравьева о новых распоряжениях к отысканию автора «Гавриилиады» резолюцию: «Мне это дело подробно известно и совершенно кончено».
Да, конечно, кончено. Но, видимо, не раз потом припоминалось…
Сохраню ль к судьбе презренье?
Понесу ль навстречу ей
Непреклонность и терпенье
Гордой юности моей?
Хорошо известно свидетельство П.В.Нащокина, что Пушкин «не любил вспоминать Гавриилиаду» - вероятно, мировоззрение поэта изменилось со временем. Есть и другие свидетельства этого. М.В.Юзефович вспоминал: «Я помню, как однажды один болтун, думая, конечно, ему угодить, напомнил ему об одной его библейской поэме и стал было читать из неё отрывок. Пушкин вспыхнул, на лице его выразилась такая боль, что тот понял и замолчал. После Пушкин, коснувшись этой глупой выходки, говорил, как он дорого бы дал, чтобы взять назад некоторые стихотворения, написанные им в первой легкомысленной молодости».
Много лет спустя, в 1865 году, А.В.Никитенко записал в дневнике: «Июнь 16. Опять был у меня Норов [А.С. Норов - путешественник и писатель]... Вчера он, между прочим, рассказал мне следующий анекдот об А. С.Пушкине. Норов встретился с ним за год или за полтора до его женитьбы. Пушкин очень любезно с ним поздоровался и обнял его. При этом был приятель Пушкина Туманский. Он обратился к поэту и сказал ему: “Знаешь ли, Александр Сергеевич, кого ты обнимаешь? Ведь это твой противник. В бытность свою в Одессе он при мне сжёг твою рукописную поэму”.
Дело в том, что Туманский дал Норову прочесть в рукописи известную непристойную поэму Пушкина. В комнате тогда топился камин, и Норов по прочтении пьесы тут же бросил ее в огонь.
“Нет, — сказал Пушкин, — я этого не знал, а узнав теперь, вижу, что Авраам Сергеевич не противник мне, а друг, а вот ты, восхищавшийся такой гадостью, как моя неизданная поэма, настоящий мой враг”». Речь снова идёт о «Гавриилиаде»…
*************
Может быть, кому-нибудь интересно, что случилось с «распространителями» поэмы?
Для них всё закончилось вполне благополучно, хотя поначалу Митьков, приказав выпороть Денисова и Ефимова, отдаёт их в рекруты. Денисов пишет новые жалобы: «4 сентября подавал лично государыне-императрице просьбу о доведении до сведения его императорского величества о безбожии помещика своего», - а 4 октября – царю: «Подобную той книге, которую он, Денисов, представил митрополиту, имеет и родной брат помещика Митькова, находящийся в Москве в батальоне кантонистов, майор Платон Фотич Митьков».
В результате 11 декабря следует окончательное царское распоряжение о доносчиках: «Государь император высочайше повелеть соизволил оставить их в военном ведомстве, но с тем, чтоб не были употреблены во фронтовую службу, а в нестроевую в каких-либо заведениях, к чему по усмотрению военного начальства способными окажутся» (предполагают - поварами, сторожами, мелкими служителями).
Платону и Валериану Митьковым поставлено на вид. Платону, бывшему на военной службе, несказанно повезло, что его делом было поручено заняться его непосредственному начальнику генералу И.А.Набокову, женатому на сестре И.И.Пущина и сделавшему всё, чтобы спасти своего подчинённого, находящегося, к тому же, в родстве с «государственным преступником». Полагают, что под наблюдение братья были взяты, но никаких преследований не было.
**************
В заголовке статьи – пушкинские строки. Да, Пушкин писал «собралися». Я уже получила массу комментариев, обвиняющих меня (подчас очень грубо) в безграмотности за заголовок «Как изменилася Татьяна».
Предлагаю всем этим ревнителям направить свою энергию в мирное русло, перечитать Пушкина и не заставлять коверкать его слова. И предупреждаю, что тех, кто будет на основании этих заголовков писать о моей «безграмотности», отправлю в бан так же, как отправляю сплетников и пошляков. Уж простите за резкость, но надоело писать, что так у Пушкина, и всё равно читать вновь и вновь, что безграмотна я.
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал.
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Навигатор по всему каналу здесь