Рассказ
На память об отце осталась мне шуйская гармошка. В идеальном состоянии и совершенно бесполезная: я в руки ни разу её не брал. Отец играл на гармошке в деревенском своём детстве, в Лучках, что на Сажном Донце. Был "первым парнем на деревне" — гармонисты всегда были нарасхват: какие праздники, гулянки, посиделки — все зовут...
В память о детстве а Лучках отец и купил себе гармошку, когда жил уже в Белгороде, был жителем городским. Но играл мало, иногда, если попросят, играл гостям «страдания», можно сказать, почти не играл, и мне никогда даже не предлагал научиться. Но деревенская гармошка, как я сейчас понимаю, сыграла большую роль в его жизни, поэтому он и купил себе шуйскую. А в моей жизни шуйская гармошка сыграла свою роль.
Характер у Ивана Степановича был тяжёлый, сажновский и «военный». Мальчишкой «прошёл» он войну в Лучках: был в оккупации, спасался с матерью от обстрелов в подвалах, не раз мог погибнуть под обстрелами, мог стать «сыном полка», когда наши освободили Белгород, но ему повезло после войны закончить школу в Лучках и поступить в Харьковский институт инженеров железнодорожного транспорта, - это всё равно, что сегодня выиграть миллионы в лотерею, - и успешно его закончил. Невысокого роста, широкий в кости, крепкий сельский парень, с характером и с головой на плечах, не пропал один в миллионном Харькове.
Его отец, мой дед, Степан Макарыч был железнодорожником, работал в Белгородском вагонном депо, и это как-то помогло, наверное, получить ему высшее железнодорожное образование. А гармошка, опыт выступления с нею на публике, хоть и в селе, наверное, помогла ему в работе с людьми на железной дороге, когда он стал инженером путей сообщения. Работа инженера-«движенца» - вся «на горле». Отец это умел, умел держаться на людях, не тушевался, хорошо, веско говорил, как на гармошке играл. Но так же он говорил и дома, как приказывал. И начались трения с женой, и у меня, и моей сестры близкие отношения с отцом тоже не сложились.
Иван Степаныч «сделал себя сам» - я тоже должен был «сделать себя сам»: «У тебя должна быть своя голова на плечах!» Такой вот сажновский казацкий характер был у него, как я сейчас понимаю. После окончания школы в Белгороде я тоже поступил в один из харьковских вузов, закончил его и... не вернулся в домой, не тянуло. Забросило меня аж на Волгу. В Белгороде бывал только наездами.
Был отец сыном своего времени - убеждённым, «романтическим» коммунистом, не раз слышал от него такое вот заявление: «Всем хороша советская власть, только дуракам досталась». Это было его кредо и план спасения. И бывший «первый парень на деревне» писал письма в ЦК КПСС о недостатках в работе железнодорожного транспорта, - рассказывала мама и приговаривала: «Умный же человек, а вот писал такое, и куда!?»
Не боялся отец сказать правду и в глаза, за что и поплатился. На одном большом совещании крупный начальник из обкома партии разносил железнодорожников, учил жизни, что главная их задача — подавать вовремя «шалоны», куда скажут. Отец не выдержал, и коротко, но веско поправил: «Не «шалоны», а эшелоны». И стал «врагом обкома». Пришлось уходить со станции, искать другую работу, устроился, по знакомству, инженером в один белгородский институт, но профессиональную карьеру свою потерял.
В перестройку он стал ярым демократом, ходил на митинги, выступал, «топил» вовсю за Бориса Ельцина и его «молодую команду»: «Молодые, умные ребята, они всё сделают как надо». Когда Ельцин и «умные ребята» обманули его ожидания, замкнулся в себе, политикой больше не интересовался. Потерял интерес и к жизни, и шуйская гармошка со "страданиями" Ивану Степановичу не помогла.
Я вернулся в Белгород, когда отец уже уходил. Скоро ушла и мать, и я стал наводить свой порядок в квартире и наткнулся на гармошку: зачем она мне? Смотрел я на эту гармошку, вспоминал отца. Вот сейчас я на его месте, и ситуация примерно такая же, и осталось не так уж много... Эта гармошка переживёт и меня. Хотел продать/отдать её кому-нибудь, а потом подумал: почему бы не научиться играть, по самоучителю, отец же играл.
Самоучитель — это долго и скучно, стал искать живого гармониста, чтобы взять у него уроки мастерства. Не нашёл, но в поисках оного попал на фольклорный хор и стал его участником, стал петь, и с удовольствием, народные песни — вот никогда бы не поверил, если бы мне кто такое раньше предсказал.
Шуйскую гармошку я всё-таки немного освоил, по самоучителю, научился играть частушки, но не за это я ей благодарен.
Виктор Каменев
28.06.2021