Выслушав известия о последних порядках в городе, я передал солдату свой разговор с Хаджи Махмудом и обрисовал ему положение турецких войск. Солдат, как и я, не имел представления о том, что следует делать, как быть дальше.
Мы решили найти в доме какую-нибудь одежду и перебраться в цитадель.
Двое или трое солдат, взяв под руки обоих женщин, присоединились к нам. Другие остались на улице.
Мы вошли в дом и увидели Хаджи Магомеда. Он сидел у огня и разговаривал с двумя или тремя солдатами. Солдаты внимательно его слушали и мне казалось, что они рады случаю послушать его. В это время хозяйка внесла поднос с чаем.
Чай подали, и солдаты, с удивлением посмотрев друг на друга, продолжали прерванный разговор.
"Дай-ка я ему на память монетку", сказал один из них. Они оба принялись шарить в карманах, отыскивая монету. Один из солдат, по-видимому, самый старший, предложил:
Ну, брат, дай-ка нам пятерку!
На что второй только усмехнулся и бросил на стол три монеты.
Спустился вечер. Надо было идти на выручку Махмуда. Завязался военный совет.
Нам удалось найти в темном углу возле кухни старую одежду, кое-как перешитую и подпоясанную самодельным ремнем из какой-то жестянки. На этой одежде и в таком же точно одеянии, как у солдат, мы стали похожи на турок.
Раздались первые выстрелы. В ответ на них мы увидели группу солдат, несшихся к цитадели. А всего в 10-15 шагах от нас, в тени деревьев, лежали убитые и раненые.
Нас с женщинами отправили в центр города, по Дороге Баниас. При выходе из крепости нас нагнали еще несколько солдат, окруженных толпою женщин. Женщина, идущая рядом со мной, оскорбилась:
Что ты делаешь, тебя тоже убьют! Мы здесь все можем погибнуть!
Я объяснил ей, что мы не в силах помочь Махмуду, что это нам не под силу и что мы, пока не увидим турок, останемся в городе.
Она пропустила меня вперед, но вслед за мной прошла в крепость и остановилась на женской половине. Здесь одни женщины плакали, другие, не взирая на опасность, с любопытством смотрели на нас.