Семнадцать лет прошло с момента смерти мамы, но день, когда её не стало я помню так, как будто это было вчера. С утра и до самого вечера я могу расписать, что я делала, как пыталась уложить её поспать, и как пришёл папа и сказал мне, что она не спит. Просто её не стало.
Говорят, со временем боль от потери уходит, но эта потеря не относится к таковым. Эта потеря ощущается каждый день, сколько бы времени не прошло. И заставляет задуматься о том, что жизнь такая недолговечная, что не стоит тратить её на пустое:на ссоры, обиды, пустые слова и встречи.
Перебирая вещи, которые папа закинул на чердак, как ненужные, я случайно обнаружила коробку с мамиными вещами, среди которых лежала небольшая записная книжка. Эта-то книжка и поведала мне историю о проклятом зеркале, которое вот уже семнадцать лет висело у нас в доме, храня свою тайну. Тайну, о которой знала только мама, а теперь узнали и мы с Анькой.
Моя мама и мама Аньки были давними подругами. Мы жили в одном доме, и ещё наши мамы работали в одной организации. Мы с Анькой ходили в садике в одну группу.
Наши папы же практически не общались между собой, а только когда мы собирались вместе. А бывали вместе мы не очень часто. Например, ездили в Турцию вместе.
Сколько я себя помню, мама всегда носила с собой эту записную книжку. То рецепт записать, то адрес, то номер телефона. Но, похоже, последний год перед смертью она вела полноценный дневник с подробным описанием всего, что происходило.
Листая ежедневник я всё больше и больше погружалась в её мир, в её заботы. Теперь я по-другому понимала некоторые её действия и слова. И не могла оставить без внимания эту историю, которая раскрыла нам с Анькой глаза на происходящее.
Итак, начнём, пожалуй.
История начинается с того, что в субботу мама пришла к тёте Люде, маме Аньки, чтобы договориться с ней вместе отправиться по магазинам. Она подошла к двери их квартиры, которая находилась в нашем подъезде этажом выше и нажала на дверной звонок. Ничего не произошло. Звонок не работал. Тогда она постучала в дверь. Никто не ответил. Мама осторожно толкнула дверь и та распахнулась. Мама вошла в квартиру, сняла обувь в коридорчике и прошла в кухню, где по утрам они с подругой частенько обсуждали последние новости за кружечкой крепкого свежесваренного кофе. На кухне, как ни странно, никого не было. Мама задумалась. Неужто спят до сих пор? Время девятый час.
Она потихоньку подошла к двери спальни и постучала.
-Люда, Коля, вы спите ещё, что ли?
За дверью послышался шум и неясные голоса. Мама оставалась за дверью. Мало ли, что они там делают. Может, молодость вспомнили, как валялись по субботам в кровати, когда детей ещё не было. Сейчас все разъехались. Аня учится, Максим, сынок их уже работает, вот и решили они наедине побыть.
Тут из комнаты вышел Николай, на ходу надевая шорты.
-Здравствуй, Вера, чего это ты так рано? Сегодня суббота вроде.
-Здравствуй, Николай, да, вот с Людмилой хотела на рынок сбегать, она не приболела там, чего не выходит?
-Так она на дачу уехала, вот уже два дня. Она ж в отпуске, вот и поехала порядки там навести.
-Так я голос слышала только что, в комнате, с кем это ты... - она не договорила и заглянула Николаю за спину. И сразу забыла, зачем она здесь. В комнате спешно одевалась молодая женщина .
Мама встала в дверях, шокированная увиденным.
-Кто это, Коля? - она с неприязнью посмотрела на женщину.
Отпираться было бесполезно, да и не стал Николай этого делать. Он прошел мимо незнакомки, сел на кровать и закрыл лицо руками.
-Не говори Люде, - попросил он маму, - я сам уже давно хочу ей рассказать, да всё никак не получается.
-Что же ты, Коля... - мама посмотрела на женщину.
-Я Надя, - бросила та, поймав её взгляд, - я тоже постоянно говорю об этом Коле, чего мы, словно школьники по углам прячемся? А он и слышать не хочет, всё скоро, да скоро, а я уже так лет семь-восемь жду, - она надула губы.
-Надя, да не могу я ей сказать, у нас же дети, - проговорил Николай тихо.
Мама стояла, словно громом пораженная, и молча смотрела на эту парочку. Кто бы мог подумать, что Николай, столько лет проживший в счастливом, как казалось со стороны браке, вырастивший наравне с супругой двоих замечательных детей, вот уже несколько лет обманывает свою жену. Бедная Людмила!
-Да вы как можете так нагло влазить в чужую семью? - сказала строго мама, - они столько лет в браке, как не стыдно.
-Всем счастья хочется, - сказала Надежда, - и мне тоже, пока не старая, хочется кусочек отхватить.
-Так и искала бы себе не женатого! - с чувством сказала мама, - как не стыдно на чужом горе счастье - то строить.
-А не ваше это дело, как я счастье строю, - сказала Надя, - я в вашу жизнь не лезу, так и вы в нашу нос не суйте.
-Я-то не буду, - сказала мама тихо, - а вот вам потом это всё вернётся, - мама развернулась, собираясь уходить.
Николай поймал её за руку в коридоре.
-Вера, ты Люде-то не говори.
Надя вышла из комнаты.
-Да, пусть и скажет, - она повысила тон, - сколько можно ждать, Коля? - она посмотрела на Николая, - то у тебя сын учился, потом дочь подросла.
-Не могу я сейчас семью бросить, Анечка недавно в институт поступила.
-Ну и что? - почти кричала Надежда, - Анечка твоя не маленькая уже, я же не прошу её бросать, я прошу с женой развестись, как ты и обещал!
-Надя, хватит, я тебе уже объяснил, что пока Аня институт не закончит...
Надя повернулась к зеркалу, висевшему в коридоре и посмотрев в него закричала:
-Аня, Аня, только и слышу, да пусть сгинет твоя Аня, дочечка любимая на век! Из-за неё и мне счастья нет никакого! Только Анечку свою и любишь, а я совсем не нужна. Будь проклята твоя Аня, если бы её на свете не стало, всем бы хорошо было!
Она кричала и смотрела в зеркало, которое словно бы содрогнулось, принимая её слова, а потом его поверхность словно застыла. Надежда закрыла лицо руками и разрыдалась.
Николай стал утешать свою любовницу, а мама вышла за дверь и пошла домой, всё ещё не решив, стоит ли рассказывать всё, что она видела и слышала Людмиле, или оставить всё на совести Николая.
Единственное, что больше всего напугало её, это то, что Надежда наговорила сгоряча про Аню. Нельзя вот так словами бросаться. Это она точно знала. Такие сильные слова в гневе сказанные, физическую форму обретают, и вправду навредить могут.
Моя бабушка, мамина мама была целительницей и ясновидящей. Всю жизнь она пыталась помогать людям, хотя и не все знали, чем она иногда занимается.
Мне мама про её способности рассказала лишь когда мне лет шестнадцать исполнилось. И уж никогда она мне не рассказывала про то, что и сама лечить, да ворожить может. А мама могла. И даже папа об этом не знал. По началу.
Она решила, что надо бы раскинуть карты на Анькину судьбу, дабы избежать негативного воздействия слов, брошенных в гневе любовницей её отца.
Мама гадала на обычных картах, словно раскладывала пасьянс. Сколько я помню, вечерами она частенько сидела за столом, разложив на нём игральные карты и вглядывалась в них, словно что-то читала. Я, маленькая, подбегала к ней, усаживалась на колени, а она никогда не разрешала мне брать свои карты в руки.
-Эти карты одни руки помнить должны, - всегда говорила мне мама, а я не понимала, что это значит. Тогда не понимала. Мама всегда говорила мне, что просто раскладывает пасьянс. И когда, по её словам, он сходился, она ходила в церковь. Это я точно помню. Но сходился он нечасто, поэтому и в церковь мама ходила редко. И меня с собой никогда не брала.
Так вот, она разложила пасьянс и увидела, что слова Надежды очень тяжело на судьбу Аньки легли, а всё потому что Надежда их в гневе сказала, да ещё и перед зеркалом. Они в зеркале отразились и ещё большей силой обладать стали.
Через месяц после этого случая мы с Анькой как раз приехали домой на выходные. У мамы Аньки был день рождения. Анька просто летала в поисках подходящего подарка маме.
-Пойдём в торговый центр, - предложила она мне, - я ведь даже не представляю, что ей подарить!
Мы ушли в магазин. Моей маме было неспокойно. Слова Надежды грозили перерасти в что-то зловещее.
-Осторожнее там, девочки, - сказала мама, обняв сначала меня, а потом притянув к себе и Аньку.
Анька удивилась, но ничего не сказала, - и купите мне кофе в зёрнах, - прибавила она, не отпуская руку Аньки.
Мы помчались в магазин.
Анька моталась от одного магазина к другому, в поисках чего-то необычного.
-Купи ей подвесочку, - сказала я, когда мы были в ювелирном, - смотри, какая прикольная. Подвеска была выполнена в виде маленького четырёхлистника, на манер клевера, с камнями циркония на одном листике. Смотрелась она очень изысканно, но в то же время неброско.
Анька задумалась, повертела подвеску в руках, приложила к шее.
-Чуть пониже, - сказала я ей, - цепочка у неё длинная, как раз около груди ляжет.
Анька наконец решилась.
-Да, хорошо, - сказала она и вытащила деньги.
-Ты что банк грабанула? - удивилась я.
-Да, так, папа попросил и он него что-нибудь подарить.
-А что он сам не может выбрать? - удивилась я. Чтобы папа доверил мне выбрать маме подарок? Да, никогда! Он часами мог расхаживать по магазинам, выбирая ей букет на восьмое марта, не то, что подарок на день рождения. Это он делал в течение нескольких дней.
-Не знаю, - пожала плечами Анька, - вообще мне кажется между ними что-то происходит, вот только не пойму что.
Она купила подвеску. Мы возвращались на стоянку, где нас ждал мой отец. Спускаясь на эскалаторе, мы веселились как могли. Анька дурачилась и перегибалась через перила. Неудачно перегнувшись, она вдруг соскользнула и приземлилась с другой стороны, не естественно подогнув под себя ногу. И закричала оь боли. Я в одно мгновение перепрыгнула через перила и оказалась рядом с ней.
-Нога, - поморщилась она. Нога на глазах опухала и синела.
-Перелом, - заключила я, - сейчас позову папу, он отнесет тебя в машину и поедем в больницу. Анька застонала.
-Не хочу, как ты в гипсе ходить.
Я пожала плечами:
-Как придётся, - я погладила её по голове. Вокруг столпились люди.
Я сбегала на стоянку за отцом и мы вместе поехали в больницу.
Пока Аньке накладывали гипс, приехали наши мамы с Анькиным отцом. Он был хмурый. Моя мама то и дело поглядывала на него, а мама Ани крутилась возле дочери. Улучив момент, мама подошла к Николаю.
-Завтра у Люды день рождения, а она сказала, что ты уезжаешь. В командировку... Коля, ты же едешь к Наде, правда?
Николай пожал плечами.
-Вера, не лезь не в своё дело. Это моя жизнь и распоряжаться я буду ею сам.
Мама вздохнула.
-Чем же Люда заслужила такое, да ещё и в день рождения? Чем Аня такое заслуживает?
-Причём здесь Анна? - Николай говорил тихо, чтобы никто не услышал, - я не отказываюсь от дочери и сына.
-Аня в опасности, - зашептала мама.
-Что за чушь, Вера? - Николай прокашлялся, - это несчастный случай, перелом несерьёзный, доктор сказал, через две недели гипс снимут.
-Это только начало, - сказала мама.
Николай махнул рукой.
-Хватит выдумывать.
Мама подошла к нему ближе.
-Хотя бы расскажи Людмиле правду. Разведись с ней, если хочешь быть с Надеждой. Будь, наконец, мужчиной.
-Всё, Вера, ничего не хочу слышать. Оставь меня в покое, занимайся своей семьёй.
Николай подошёл к Аньке, которой уже наложили гипс.
-Поехали домой, - сказал он и пошёл к выходу.
Мама невесело смотрела ему вслед.
-Хотя бы костыли есть, - сказала я Аньке, пытаясь её утешить, - больно?
Она посмотрела на свою ногу.
-Нет, не очень, мне обезболивающее укололи, чтоб я ночью поспала.
-А пойдём к нам, - вдруг предложила моя мама, - я турку новую купила, кофейку сварю, посидим попьём кофе с плюшками, я только утром напекла.
-Почему бы и нет, - сказала мама Аньки, Коль, ты пойдёшь?
-Я занят, - буркнул Николай, - а ты что на завтра уже всё приготовила?
-Да мы ненадолго, - поспешно сказала моя мама, - а потом я Людочке помогу.
Мы зашли в подъезд и поднялись к нам в квартиру.
Мама быстро смолола ароматный кофе и поставила турку на газ. Запах стоял неповторимый. Она разлила по кружкам ароматный горячий кофе. Мы пили его с плюшками и вафлями и говорили о завтрашнем празднике.
-А много людей пригласила, Людочка? - спросила мама, попивая кофе.
-Да, не очень, - отозвалась Людмила, - сестра с мужем и племянниками, вы с Анатолием и Танюшкой, и мама, конечно.
-Как неудачно с Анечкой вышло, - посетовала мама, - а ты, Аня, будь осторожнее, - обратилась она к Аньке, - так можно не только ногу сломать.
Анька поморщилась.
-Да это не специально вышло, - она вертела ногой в гипсе в разные стороны, - ступенька из-под ног ушла. Анька допила свой кофе и подала мне кружку.
-Помоешь и мою, когда допьешь?
Мама поспешно отобрала у неё кружку.
-Я сама всё вымою, вы идите, девочки, погуляйте. Люда, я к тебе через полчасика приду, забыла совсем в магазин сходить.
-Так давай вместе и сходим, - предложила Людмила.
-Нет, - отказалась мама, - я сама схожу.
Мы с Анькой вышли из дома, Анькина мама пошла к себе, а мама взяла Анькину кружку и стала пристально смотреть в самое дно. То, что она увидела, до того напугало её, что она присела за стол и накапала себе валерьянки.
-Ну и ну, - наконец сказала она, - значит, всё серьёзнее, чем я думала. Это проклятие на смерть. Что же делать?
Мама долго сидела за столом и всматривалась в кружку.
-Я должна ей помочь, - мама наконец встала и прошла в кладовку. Она подставила маленькую стремянку и залезла наверх.Там, на верхней полке , среди банок и кастрюлек она нащупала толстую книгу в твёрдом кожаном переплёте.
Она вытащила книгу и понесла её в кухню.
-Где-то тут был заговор на снятие проклятия, - бормотала мама, - я должна её спасти. Бедная девочка, вот так пострадать ни за что.
-Что ты там бормочешь? - громко спросил вошедший в кухню папа.
От неожиданности мама уронила на пол книгу и покачнулась на стуле.
-Ты с ума сошёл, Толя? - она схватилась за сердце, - ты зачем так пугаешь?
Папа рассмеялся и поднял книгу, которая выпала у мамы из рук. Потом он нахмурился.
-Ты зачем её достала? - он злился, - я же сказал тебе её сжечь.
-Это мамина книга, - запротестовала мама, - я не могу её сжечь.
-Это дурная книга, - настаивал отец, - и вообще я думал ты помогаешь Люде.
-Я и помогаю, - вздохнула мама.
Ничего не поняв, папа вышел из кухни, бормоча про себя :
-Надо выбросить эту чёртову книгу.
В этой книге были собраны магические обряды, ритуалы снятия порчи и проклятия, страшные проклятия, наложить которые означало навсегда изменить жизнь проклятого и свою собственную, ведь наложение порчи, проклятия, тёмного заговора или приворота на человека отражалось на ауре самого проклянувшего. Навсегда изменяя цвет ауры, притягивая неудачи и опасности порчи и проклятия обязательно возвращались к человеку, который их наложил. Или к его детям или даже внукам. Именно поэтому мама, не обладающая сильной магической силой никогда не брала в руки эту книгу, а особенно после того, как чуть было не сделала отворот от меня на Серёжу. Он ей никогда не нравился. Папа знал про это, а когда Серёжа умер, он почему-то решил, что умер он именно из-за этого маминого ритуала. Поэтому он запретил ей доставать эту книгу и пользоваться ею.
Мама принялась пролистывать страницу за страницей, ища действенный способ аннулировать нечаянное проклятие Надежды.
Она нашла нужный ей заговор, но проводить его нужно было только в полнолуние. Как назло месяц убывал.
-Ну, ничего, - сказала мама, - держись, Анечка. Я тебе помогу.
Мы отпраздновали день рождения Анькиной мамы и уехали. Мама ждала полнолуния и пыталась поговорить с Надеждой, любовницей Николая.
-Коля, мне нужно поговорить с Надеждой, твоей ээ..., - мама запнулась, - в общем, это важно и касается твоей дочери.
-Вера, не надо приплетать сюда Аню, - Николай злился, - слушай, сколько можно тебе повторять, оставь ты нас в покое, - он развернулся и ушёл.
Мама закусила губу. Обидно, но делать нечего, придётся спасать Аню в одиночку.
Наконец-то наступило полнолуние и мама стала готовиться к обряду. Она никогда раньше этим не занималась, однако, почему-то знала, как это делается. Она купила необходимые в совершении ритуала чёрные и белые свечи, новый нож, взяла в церкви святой воды, собранной на Крещение и иконки.
Свечи сразу начали чадить и комната наполнилась сладковатым дымом. Это означало, что на Аньку действительно было наложено мощное случайное проклятие. Мама опустила нож в чашу со святой водой и стала читать заговор. По мере того, как она его читала, вода в чаше становилась всё более мутной. Нож покрыла тонкая прозрачно-зелёная пленочка. В комнате было душно, а от дыма кружилась голова, но мама читала и читала заговор, всей душой желая освободить Аньку от ужасной участи. Когда обряд был почти завершён и оставалось только выплеснуть воду в чёрную землю и там же закопать нож, как в комнату влетел только что проснувшийся папа и опрокинул чашу с зелёной мутной водой прямо маме на грудь .
Мама вскочила, стряхивая с себя воду, но платье её уже пропиталось насквозь и влага коснулась кожи.
-Что ты наделал? - ужаснулась она,-эту воду нельзя было трогать голыми руками!
-Я так и знал, чем ты тут занимаешься! - перебил её папа, - снова какие-то обряды, заклинания, ты о дочери подумала? Всё ведь на неё обернётся!
-При чём тут наша дочь! - вскричала мама перепуганным голосом, - я пытаюсь спасти от смерти её подругу!
Папа посмотрел на пятно на груди у мамы.
-И что теперь будет? - указал он на пятно.
-Не знаю, - обиженно проговорила мама, - возможно теперь придётся переделывать ритуал.
Она задула свечи, взяла нож, сняла с себя мокрое платье, надела майку и джинсы и отправилась на улицу. Там она выкопала под деревом ямку, положила туда мокрое платье и нож, который использовала в обряде, закидала ямку землёй, прошептала молитву и зашла обратно в квартиру. Папа сидел на кухне, положив голову на согнутые руки и спал. Она потрепала его за плечо.
-Толь, пойдём спать, - сказала она нежно.
Папа посмотрел ей прямо в глаза, и поняв, что она уже не сердится поднялся со стула и они отправились в спальню.
Через несколько месяцев мама начала замечать, что сильно похудела и в груди обнаружился какой-то твёрдый шарик. Надавливать на него было больно и неприятно. Папа просил её хотя бы сдать анализы и сделать в нашей поликлинике маммографию. Мама отказывалась, ссылаясь на то, что шарик этот не растёт, значит нет ничего страшного.
Наконец папе удалось убедить её и она сдала кровь и пришла на обследование.
Процедура эта, сказать честно была отнюдь не приятной. Маме было очень больно и она поклялась себе, что папа больше не убедит её сделать это.
Снимок нужно было забрать на следующий день, но мама нарочно или по рассеянности благополучно о нём забыла и вспомнила лишь тогда, когда вновь отправилась в больницу, заболев бронхитом. Она так сильно кашляла и у неё совершенно не было сил на то, чтобы одной дойти до поликлиники, так что папа отправился с ней, чтобы поддержать её в прямом и переносном смысле. Нужно было пройти КТ легких, чтобы исключить пневмонию. Мама сделала снимок и одевалась в комнате, когла рентгенолаборант попросил отца зайти к нему в кабинет.
-Вот, - сказал он, это снимки вашей жены, - он немного помолчал, передавая папе снимки, - это маммография, которую она делала почти два месяца назад, и тут, как бы образование в груди.
-Ну, да, шарик, - подтвердил мой отец, - она говорила, что скорее всего застудила грудь или что-то в этом роде.
-Это не шарик, - парень с сожалением посмотрел на него, - я думаю, что это рак.
-Что? - переспросил папа.
-Опухоль, - парень немного смутился, - я думаю, что она злокачественная.
-Вы что доктор? - накинулся на него папа, - зачем вы ставите ложные диагнозы?
Рентгенолаборант помолчал, а потом отдал папе ещё один снимок.
-А это, - сказал он, - лёгкие вашей жены, - парень опустил голову, - любой доктор скажет вам, что это метастазы рака.
В этот момент в кабинет вошла бледная мама.
-Ну, что там, - слабо поинтересовалась она, - бронхит или пневмония?
-Не знаю, - сказал папа, забрал оба снимка и быстро вывел маму из кабинета,-вот, Верунь, посиди здесь,на диванчике, а я сам отдам снимки доктору, а ты отдохни.
Он поднялся на третий этаж поликлиники.
-Доктор, - он постучал в дверь, и когда за дверью раздалось отрывистое "войдите", вошёл в кабинет и затворил за собой дверь.
-Здравствуйте, доктор, - он протянул карточку со снимками жены, - вот посмотрите, - руки у него дрожали, - у моей жены бронхит, вот, мы снимочки сделали, а этот, ваш парнишка, рентгенолаборант такое наговорил, такое, что прям на голову не натянешь.
Женщина в возрасте минуты две рассматривала оба снимка.
-Не хочу вас расстраивать, - сказала доктор вкрадчиво, - но у вашей жены запущенный рак молочной делезы с глубокими метастазами в лёгкие, - она без сочувствия посмотрела на папу, как будто говорила о погоде. Сколько раз она уже озвучивала этот диагноз с таким же непроницаемым лицом, было совсем неважно.
-Я выпишу вашей жене направление в областной онкоцентр, - сказала доктор, беря в руки ручку, - там они подтвердят диагноз и возможно, назначат лечение, - она что-то писала в карточке, - хотя здесь уже вряд-ли чем-то можно помочь, - она протянула ему лист направления, - поставьте печать в девятнадцатом кабинете и поставьте подпись главного врача.
Папа вышел за дверь, прижался к ней головой и расплакался.
Когда он расказал об этом маме, она даже не удивилась.
-Я так устала, - сказала она,-и это уже не имеет значения, Танюша закончит институт, найдёт себе хорошую работу, выйдет замуж, нарожает детей. Они будут приезжать к тебе по выходным, - мама улыбнулась, - ничего не изменишь. Возможно, проклятие просто выбрало меня, чтобы обезопасить девочек, нашу Танюшку и Анечку. Они ведь с самого детства вместе.
-Это я виноват, - папа заламывал руки, - если бы я не обронил эту чашку с водой тебе на грудь, ничего этого не было бы, - прижался он к маме и заплакал, - прости меня, Верочка, - папа громко рыдал.
-Ты не виноват, - мама гладила его по голове, - всё так, как должно было быть, - она утешала его и улыбалась.
-Что я буду делать без тебя? - рыдал папа.
-Жить, - ответила мама и посмотрела ему в глаза, - ты будешь жить дальше и присматривать за нашей дочерью.
Они сидели на диване, обнявшись и молчали, пока оба не уснули.
Потом они поехали в областной онкоцентр на подтверждение диагноза, и там уже точно им сказали, что жить маме осталось совсем немного, опухоль была уже неоперабельна, а метастазы и вовсе опутали все легкие и поползли дальше. Доктор предложил лечение, способное только максимально продлить маме жизнь, но после первой же химиотерапии и обучения мама написала отказ от лечения, и попросила забрать её домой.
А весной, прямо на Пасху её не стало.
Прочитав через столько лет мамин дневник, я рассказала об этом Аньке, с которой мы ни разу не расставались за все эти годы. И сейчас у неё и у меня уже давно свои семьи, мужья, дети, у меня уже даже второй муж, мы поняли какую жертву принесла моя мама воимя нашей с Анькой дружбы и насколько нужно нам ценить и оберегать друг друга.
Анька попросила меня сходить с ней на могилу моей матери, чтобы через столько лет поблагодарить её за жизнь, которую она ей подарила, отдав вместо неё свою. Анька купила ей красные и белые розы, которые мама так любила и мы пошли на кладбище.
Она долго сидела на лавке у маминой могилы.
Наконец встала, положила цветы на могилу и прошептала :
-Спасибо, тёть Вер, - по щеке её покатилась маленькая слезинка, - спасибо вам, что вы сохранили нашу с Танюшкой дружбу. Мои дети и внуки будут всегда знать и помнить о вас и о том, что вы для них сделали.
Мы стояли возле могилы, держась за руки и пообещали маме и друг другу, что никто и ничто в этой жизни нас не разлучит, чтобы мамина жертва ни в коем случае не оказалась напрасной.
Ссылка на все публикации.