Начало XVII века для России было катастрофически тяжелым. По разным причинам цари менялись чаще, чем модели айфонов. Примерно к 1610 году цари кончились, потому что их было мало, а бояре еще оставались – этих всегда было много. Самые наглые образовали небольшой клуб по интересам – Семибоярщину, и начали решать, где им взять еще царя. А тут как раз поляки рядом, вот и решили спросить – нет ли у них? У поляков нашлось.
Вообще, к этому моменту у поляков уже была традиция возить царя в Москву – себя показать и людей посмотреть. Первая поездка в 1605-06 сначала шла по пятизвёдному разряду, потому что бояре хорошо их привечали и даже отдали царский трон Лжедмитрию I aka Григорий Отрепьев. Уж было решили, что насовсем остались, но Гриня повел себя невежливо — обидел всех, до кого дотянулся: и боярских, и служилых и крестьянских. Поэтому Отрепьева вернули обратно, выстрелив им из пушки в сторону Польши. Долетел или нет – неизвестно, но бахнуло знатно.
Несмотря на пушечный чартер руководителя тургруппы Лжедмитрия I, полякам поездка в целом понравилась, и вскоре они организуют еще одну, с 1608 во главе с Лжедмитрием II aka Тушинский вор. При политической и вооруженной поддержке польского короля Сигизмунда III , новая поездка получилась очень веселой. Поляки пять лет барагозили на пол-России: сначала против тогдашнего царя Шуйского, который по ходу дела договорился со шведами о военной помощи в обмен кое-какие северные земли, потом против первого ополчения, которое слил Заруцкий. И хотя осенью 1610 Лжедмитрия II грохнули в княжеской разборке за касимовского хана Ураз-Муххамеда, поляки решили продолжить турне.
Лжедмитрий II также Тушинский вор или Калужский царёк самозванец, выдававший себя за будто бы чудом спасшегося царя Лжедмитрия I. На пике своего влияния самозванец владел значительной частью Русского царства, хотя ему не удалось взять Москву, которая оставалась под контролем администрации официального царя Василия IV Шуйского.
Пока одна часть бояр организовывала вооруженную анимацию гостям c Лжедмитрием II, другая, самая наглая часть с Мстиславским, в 1610 вынесла царя Шуйского из Кремля в монастырь, послала нахер шведов и договорилась с Сигизмундом III о назначении царем его старшего сына Владислава. Поляки таки заселились в Москву all-inclusive, а Сигизмунд III на радостях уехал домой. Шведы обиделись и двинули в Новгород.
Все веселье, включая польские фейерверки и шведский стол, оплачивал народ. От этого он стремительно нищал, потому что посреди войны работать, пахать, сеять и жить некогда. Да и работящие мужики в этих разборках тратятся стремительно. Когда в 1611 стало ясно, что этот бардак сам по себе не прекратится, земский староста Минин и князь Пожарский собрали в Нижнем Новгороде ополчение и пошли в Москву. Под Москвой к ним присоединились казаки с князем Трубецким, очень опытным воякой.
Уже осенью 1612 народная группировка Трубецкого, Минина и Пожарского популярно объяснила пшекам разницу между туризмом и эмиграцией, и полякам из Москвы пришлось съехать. Сигизмунд III такого поворота не понял, отправил на подмогу Москве гетмана Ходкевича и осадил Волоколамск, в надежде потом перебраться в столицу на постоянку. Не потянул. Ходкевич не успел, а у Волоколамска по ходу осады казаки спи….ли у поляков дюжину пушек и от души вломили им их же картечью. Пришлось полякам совсем возвращаться домой. Неизвестно, понравилась ли им вторая турпоездка – на tripadvisor отзывов нет.
Итак, осенью 1612 в Москве и окрестностях было многолюдно. В Москве «временное правительство» Семибоярщина, ополчение Минина, служилые Пожарского, казаки Трубецкого и ни одного царя. А он нужен. Решили выбрать, благо желающих было дохрена. Тут надо отметить, что приснопамятный царь Иван Васильевич IV еще при жизни для решения архиважных государственных вопросов завел мероприятие с названием – Земский Собор. То есть, Очень Большое Собрание всех представителей со всех земель. Удобная вещь для такого случая вещь, — решили Пожарский с Трубецким и стали организовывать этот древнерусский съезд народных депутатов.
Технология с тех времен не сильно изменилась, с учетом скорости информационного обмена. Сначала отослали гонцов во все города. На местах региональные сходки выбрали, собрали и отослали самых уважаемых и ответственных делегатов в Москву – царя выбирать. Сначала сбор планировали на декабрь, но в разоренной стране тяжело было даже просто добраться до столицы. В итоге все делегаты съехались только к январю 1613 и аккурат на Крещение начали. Большая редкость, но о том событии есть отдельный письменный исторический документ «Повесть о Земском соборе 1613 года», что позволяет составить почти достоверное представление о том, как все было.
По разным точным оценкам профессиональных историков собралось от 500 до 800 делегатов, из примерно 60 городов России. Легитимность Собора обеспечивалось тем, что в составе региональных делегатов были все – родовая аристократия, боярство, дворянство, стрельцы, казаки, купцы, ремесленники, духовенство, и даже немного крестьян, которых именовали «уездными людьми». Холопов и крепостных не было. Немало для разоренной поляками столицы, но разместились как-то.
Согласно «Повести», заседания Собора проходили в Успенском соборе Кремля. Учитывая его размеры (43х29х21), вероятно там проходили только заседания самых-самых главных бояр и князей. Остальные участники собирались где-то еще, в профильных комитетах по сословиям и регионам, и приносили в Успенский собор уже единогласное решение по вопросу повестки дня. Единогласное, значит никакого большинства или кумулятивного голосования или еще какой евро-демократической херни – принятое решение означало, что с ним согласны все.
Повестка Земского собора формировалась сообразно цели – выбрать царя. Участников выдвигали делегаты и в них недостатка не было. В «Повести» записано так: «Князи ж и боляра московские мысляще на Росию царя из вельмож боярских и изобравше седмь вельмож боярских: первый князь Феодор Ивановичь Мстиславской, вторый князь Иван Михайловичь Воротынской, третей князь Дмитрей Тимофиевичь Трубецкой, четвертой Иван Никитин Романов, пятый князь Иван Борисовичь Черкаской, шестый Феодор Ивановичь Шереметев, седьмый князь Дмитрей Михайловичь Пожарской, осмый причитается князь Петр Ивановичь Пронской, но да ис тех по Божии воли да хто будет царь и да жеребеют. А с казаки совету бояра не имеющи, но особь от них».
Поляки со своей стороны вошли уже во вкус русского царствования и предложили кандидатуру – сына Марии Мнишек, Лжедмитрия III aka Ворёнок. С креативом у них уже тогда было не очень. За компанию и шведы выдвинули герцога Карл-Филиппа, сына Сигизмунда III.
Но главный вопрос был не «кого выбрать», а «как выбрать» – то есть, кто вообще может быть царем на Руси. Решая этот вопрос, делегаты Собора сформулировали следующие критерии, на мой взгляд, вполне разумные:
первое, «царем на Руси может быть только русский»;
второе, «царем может быть только родственник последней династии Ивана Калиты»;
третье, «царем может быть только тот, на ком единогласно сосредоточатся желания «всея земли» (что означало абсолютное единогласие всех делегатов).
По первому критерию сразу отпали иностранцы. Шведы не сильно расстроились, поляки обиделись.
Как верно подметил классик словами Коровьева: «вопросы крови – самые сложные вопросы в мире!», поэтому по второму критерию дебаты были самые жесткие.
Сначала фаворитом предвыборной гонки считался князь Трубецкой, но проиграл. Несмотря на реальные боевые заслуги в умножении поляков на ноль и популярность в народе, в предвыборной кампании он решил заручиться поддержкой казаков. Однако, с политтехнологиями знаком не был, потому вместо нормальной агитации полторам месяца банально поил и кормил их из своего кармана в обмен на обещания поддержать его кандидатуру. Казаки пили, закусывали и нихера для него не сделали, не считая его своим. И вообще, он никак не попадал во второй критерий отбора: не известно ни одного брака, который связал бы напрямую род Трубецких с Московским монаршим домом. Поражение Трубецкой пережил по-русски – бухал три месяца, забив на дела.
Главным конкурентом Трубецкого был князь Федор Иванович Мстиславский (не путать с Милославским!). Своей знатностью превосходил других кандидатов рода Гедиминовичей, Голицына и Трубецкого. Один из его предков был женат на внучке Ивана III Великого – то есть на тот момент князь Мстиславский считался самым крутым аристократом в России. Только возникло одно большое «НО». Мстиславский возглавлял Семибоярщину – клуб самых наглых, в мутные времена вынес из кремля царя Шуйского, был коллаборационистом Сигизмунда III, назначил царем польского Владислава и ваще… крепко обмочил свою репутацию. Ну какой же теперь из него царь-то?
Остальные кандидаты тоже замазались в разборках с поляками, потому общего, всенародного доверия к ним не было. Нужен был кандидат с безупречно чистой биографией за период с 1598 по 1612. И тут протрезвели казаки: «атамань же казачей глагола так – отрок Михаил Федорович Романов». Будущего царя выдвинули казаки.
У нашего кандидата кровного родства с Рюриковичами не было, однако его предкам удалось малость прислониться к московским царям. Сестра его деда была замужем за Иваном Грозным, а сам дед был женат на Евдокии Горбатой-Шуйской, из рода великих князей Суздальско-Нижегородского дома. Ну, то есть по второму критерию с натяжкой Романов проходил.
В любой предвыборной борьбе, определяющим являлется не персона кандидата с его нужными качествами и биографией, а ресурсы, направленные на достижение цели. В то время это были деньги, поддержка попов и широкая поддержка своего сословия – аристократии.
Кто такие Романовы? Это . Ни царями, ни князьями они не были – это из древних бояр Захарьиных-Юрьевых, служилые люди у московских государей примерно с XIV века, то есть высокий род слуг княжеских. Потому Романова поддержали такие же старинные роды московского боярства, не имевшие царской крови: Салтыковы, Бутурлины Сабуровы, Шереметевы, Вельяминовы, Шеины, Морозовы, Пушкины Плещеевы – для них он свой. Собрали с купечества деньги для казаков, мобилизовали собственных бойцов, проявили дипломатические способности и прессанули недовольных. Шведский полководец Делагарди, следивший за событиями из Новгорода, в одном из разведдонесений королю писал, что «князя Трубецкого и князя Пожарского в их домах осадили и принудили их согласиться ...».
Общими усилиями романовская партия договорилась с властями Троице-Сергиева монастыря, которые предоставили сторонникам Михаила Федоровича московское подворье обители для совещаний, где рулил собраниями келарь монастыря Авраамий Палицын. С его подачи кандидатуру Романова поддержал Освященный собор (главное собрание попов). Очевидно, что с такой поддержкой Михаил Романов проиграть никак не мог.
7 февраля на заседании Собора предложение за кандидатуру Михаила Романова подали келарь Троице-Сергиева монастыря Палицын, донской атаман Межаков, служилые Галича и калужский купец Судовшиков. При общем согласии, решение сразу не приняли и отложили на полмесяца, чтобы делегаты могли съездить в свои города и «проведать», поддержат ли их кандидатуру на местах. В регионах решение поддержали и 3 марта Михаила Романова выбрали в цари, о чем составили Утвержденную грамоту, которую подписали около 300 делегатов (больше подписей не уместилось), объявили на московских площадях и отправили гонцов по городам.
Только вот сам Михаил Романов не только не знал о состоявшемся его избрании в цари, он вообще был не в курсе своего участия в этих выборах. Ему тогда было всего 16 лет и он жил вместе с мамой в Ипатьевском монастыре под Костромой. Следует отметить, что одним из мотивов выбора был, в том числе, юный возраст царя: «Миша-де молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден», баяли в Думе бояре.
Делегаты сразу собрали и отправили в Кострому боярское посольство, которое прибыло в Ипатьевский монастырь 13 марта и предъявило Михаилу Романову результаты выборов. Миша расплакался и потерял дар речи, но его резко обрела мама – инокиня Марфа:
- Вы там шо, в своей Москве там, совсем белены объелись или грибов нанюхались?! Ну какой из него царь? Малой он ишшо, всего шоснацать годков ему. Нашли б кого постарше!
- Ээээ… мамочка. Тут такое дело. Его народ выбрал.
- Что, прям весь народ?
- Ну да.
- Блин… - Марфа задумалась. - Так-то должность выгодная, конешно… соцпакет есть?
- Есть
- Питание там бесплатное, страховка?
- Ну уж царь-то у нас голодать не будет. А страховка, это смотря от чего. Например, переворот или отравление – не страховой случай, профессиональный риск. А лекарь свой есть.
- А с жильем чё?
- Охраняемый коттеджный поселок в центре Москвы, с видом на реку. За счет работодателя.
- Ладно, уговорили. Мишка! Собирайся давай! Мама тебе, лодырю, нормальную работу нашла.
Выборы нового царя означали окончательное закрытие официальной туристической программы для поляков, что их сильно огорчало. Поэтому они снарядили небольшую ДРГ в Ипатьевский монастырь для окончательного решения царского вопроса. Но по дороге в Кострому попались Ивану Сусанину и первый русский навигатор завел их в болото.
В мае 1613 Михаил Федорович приехал в Москву и 11 июня венчался на царство в Успенском соборе Кремля. Народ бухал на радостях три дня, выпил 100500 бочек вина и пива, сколько порвали баянов - неизвестно.