И сделал предложение, от которого невозможно не отказаться.
В охоту всяк приходит по-разному. Кто родился у тайги и живет с нее, как дышит. Кто с детства готовит себя к лыжным походам, стрельбе, интересуется самоловами и повадками зверей и птиц, читает охотничью литературу, после - научную, затем поступает в институт и заканчивает его. И затем занимается тем же, что и первый. Разве, чуть систематичнее.
Ранее путь в тайгу вселенцев был много проще – собирай котомку, бери аванс, иди в промысловики и будь здоров. Да, с угодьями тогда были проблемы, почти не было свободных. Как сейчас есть проблемы с ценами: и входа в промысел, и процесса. И творится непонятное с ценой продукции – как там, у классика – «невидимые руки рынка» шарят по карманам трудящихся. И на этом поле пока не рискует только посредник.
Хотя пустые угодья нынче есть, но прáва на них все еще нет. В пути прáво. А пока оно временное, разовое, только на дичь и за конские деньги. А потом право то не для всякого, наверное, будет. Когда соберутся парнишки с силами, соберут мозги и глаза в кучу, и перестанут путаться в формулировках, терминах и порядке цифр, и оттопырят таёжку себе, на будущую продажу.
Но это дело далекого будущего. Путь туда долгий, и на том пути возможно всякое. Или ишак или падишах.
А пока промысловые охотники озабочены – куда девать свои умения, свои силы, «свои» угодья и энтузиазм.
Наш рассказ об одном пути эволюции промысла – трофейной* охоте.
Аутфитер** Вова (так сам себя он называл, по самоощущению и имени) заехал в тайгу другим путем. Зачитываясь с детства произведения Джека Лондона, ассоциировал себя с героями его рассказов, предприимчивыми, но потом разбогатевшими, оттого счастливыми. Это потом он придумает, что зачитывался ими по охотничьей причине, хотя - какая там, у ДЛ охота.
По окончании детства поступил Вова в педагогический. «В иняз, в дамское царство» - говорил он, закатывая глаза. Какие отдаленные мотивы имел? «Потому что за рубежом шмотки, а у интуриста бабки» - это он сам формулировал, не считая мотив постыдным.
Это был нормальный эгоизм. Есть люди, заточенные жить хорошо. Так, как они это выдумали себе. Это были 80-е, когда ломалось общественное на пользу частному. А Вова был всегда впереди на полшага.
И как-то, Вова, сопутствуя и переводя гостю-охотнику, где-то на русской равнине, на излете 80-х, вспомнил детское чтение. Справедливо рассудив, что в нашей стране тотального незнания языков, обилия трофеев, наличия местных специалистов и таежного колорита, чудовищной недооцененности рубля (что делало внутренние цены курам на смех), лучшим бизнесом станет посредничество между импортным клиентом и местным аборигеном.
Поскольку посредник может сам себе платить за несколько «услуг»: маркетинг, трансфер, продукты, напитки. А еще он толмачит, «организует местное население», зачем меняет валюту, расплачиваясь рублями + наценка на все. И вот оно – богатство. Примерно такие арифметические мысли посетили пытливый ум Вовы.
И он оказался прав. Бизнес его заработал к середине 90-х, Вова оказался не одинок, и ему пришлось влиться в группу с такими же: мировоззрением и интересом. Именуемую на русском языке, примерно как: «клуб переводчиков у охоты». Это закономерно: если есть сегмент клиентов, будет и группа обслуживания клиентов. С умениями, нужными клиентам. С поведением, приятным для клиентов.
Этот клуб «переводчиков народного добра» (по меткому выражению другого нашего гостя) процветал. Поскольку не гнушался методами нормального бизнеса - давить конкурентов. На сочных направлениях.
Конкурентов давили просто, то тиснут в стране клиентов статейку, что медведя били с вертолета. Импортным же все равно, что с полу ежедневно видишь по десятку зверя, зачем вертолет. Их возмущает не принятый в их среде факт. А «свободной» прессе, а особенно скандалу, вера есть.
То прикормит специального человека, который на лицензиях сидит, или того, что с проверок живет. Это нормально. Бизнес, который не социальный, ну, тот, что тупо про деньги (асоциальный, бишь), должен быть с зубами и кулаками. «Расшаркивание в танцах хорошо», как ни скажет наш дед Морозов, всюду вставляющий свои сентенции из царских времен.
Доподлинно методы нам не известны, да только все способы отжать - возможность или ресурс, именно таковые, однообразные и откровенные. Ну, хорошо, пусть - подлые. «У денег не надо щелкать клювом» - говорил Вова у огня.
Все это нормально и терпимо, пока не отжимается территория. А территория не отжимается по их простой логике: зачем кормить население территории в межсезонье и меж- трофейное время. Забирался только трофей. И сохранялась пауза, пока оставшаяся дичь не дорастет до трофейного состояния. Даже тут была стратегия - платить придется населению разово – «деньги счет любят» - это опять Вова. (А профессионалы, если заплатить им раз, нужного зверя приберегут на другой раз).
Ну да ладно, у буржуев свои привычки, отвыкать от них они станут, когда удовлетворяться кол-вом собственности или денег – такова субъективная реальность, и такова их скушная, однообразная жизнь, нам ее не понять, не нам о ней и судить.
Вот такой аутфитер и приехал к нам «окучить охоту». Как попал при наших-то фильтрах – уже и не вспомнить (кажется через ТПП и/ или администрацию).
Но нешто мы станем обижать человека. Все показали, все рассказали, что-то добыли, всем накормили. В дорогу гостинца собрали.
Аттракцион начался при спуске. Неожиданно наступила жара, и с гор понесло воду. На шивере волна стояла в рост человека, а ждать пока вода спадет, что-то не захотелось.
Вниз ехать веселее, не вверх пилить, мотор мощный, лодка деревянная. На скорости, добавленной течением, да на волне, лодка сильно билась плоским днищем, а аутфитер бился о дно, о чем и был предупрежден заранее. Правильные, скошенные на 45 градусов борта лодки ловко разрезали волну на два мощных вала. Которые шумными стенами проносились мимо, окатывая брызгами.
Ниже, езда по кривым заостровкам, с висящими деревьями на резких поворотах, тоже добавляли динамики и веселия в спуск. А чего стоило бревно, выныривающее у борта с мощным «ууу-х» - играет течение с хлыстами, замытыми на струе.
А что такого – вода велика, лодка хорошо управляется, ее инерция известна, за румпелем опытная рука, скорости иногда хочется. Весело же. Да и по такой волне на такой лодке только так.
Вот после этой поездки и сказал Вова – «вы все сумасшедшие, у вас нет трофейного зверя, у вас нет удобств, нет того, нет сего, нет этого… вам каскадеров надо сюда возить, а не бюргеров». А и без надобности. Мы только друзей да союзников возим.
Кстати, откуда узнал про трофейных – не понятно. А то, что у нас свой посредник за бугром имеется, мы как-то забыли сказать. Посредник с понятием о совести, и без первобытной жажды бабок. И без пафоса, и их местечковых, клубных – непредсказуемости и угроз (рисков).
Как Вова уехал, из притоков выехали мужики с гостями, весна же – кратка охота весной, а завозиться лучше сразу группой – им дешевле. А в «буханку» их семеро легко входит, со всем скарбом, если на крыше багажник попросторней. Выехали мужики, прокатив с шиверы, словно с горки, и комфортно, а где-то даже нудно, спустились. К тому же самолету, рейс которого отложили (что-то отвалилось у того – долго, говорят, летал за бугром, пока наши бизнесмены его не купили).
Аутфитер понял, что ему что-то не договорили, когда с нашими клиентами в диалог вступил. Но другой раз возвращаться не стал, обиду затаил и написал в каком-то журнальчике заметку про нашего брата.
Мол, лживые и необязательные, и в обед нет на столе бутилированной воды, и еда не вкусная, и пугают клиента, и не хотят вступать в их «клуб всероссийских переводчиков при охоте»,
Что мы не поняли - зачем вода при ухé – рыба потом воду просит. Если надо - черпай из реки да пей, коли чай не чай. А натуральная еда из лососей и лосей такая и есть, не пластмасса. Приправ совсем не любит, к ней привыкнуть надо. Но как-то приехавший в гости ресторатор (уж что-то понимал в еде), хвалил вообще всё подряд. Его даже, как-то от собачьей еды оттеснили – принюхивался к мискам.
Нет, не спорю, косяки были, и вода на столе не стояла у элитарного охотника, и в микроавтобусе кресел не было, откидные лавки только, и дорога шаткая, и перевоз с задержкою, и избушки стрёмные. И вместо душа баня. Это иностранцу все терпимо –если что - и в палатках спят. И дорогу приключением считают. Да и умолчание - не ложь, кстати. В охоте же должна же быть какая-то загадка. Тайна какая-то уместна в ней.
А, впрочем, нам поклеп в элитных журналах и не в обиду. Кто их читает. Да даже на пользу.
Но цивилизация, однако, не оставит своих попыток проникнуть в тайгу. Не так, так этак. Она-то и разрушит тот древний быт, антураж и окружение, которые и есть половина привлекательности. Да что греха – только быт и можно продать задорого. И настроит это всюду однообразное убожество, заточенное на стандартные услуги, как это понимает клубный бомонд.
(*-трофейная охота уместна в Африке, в среде клубных охотников, у меня язык не поворачивается назвать трофейной наш туризм, обозначим его так - этнотуризм на охотничью культуру)
(**-аутфитер – принятая расшифровка - организатор охоты (гид), хотя более всего суть этого явления, раскрывает принятая до недавнего времени в Африке формулировка: «профессиональный белый охотник». Как бы (с некоей долей сарказма), противопоставляя оного профессионалам, которых ранее именовали «профессиональными черными охотниками», а нынче именуют «трекерами». У нас этого нет – собаки трекерами работают, а если углубиться в явление, то и «стопперами» (поскольку зверя изначально останавливает не кочерга, а собачка). В целом, если отвлечься от определений, аутфитер у нас – администратор при импортном клиенте. Профессия, в общем, вымирающая, не успев появиться – интернет, словари, карманные переводчики и осваиваемые кем попало языки (особенно клиентами))
