Мин-Су пришёл в себя в незнакомом месте среди незнакомых людей. Хотя нет, не совсем. Одного из них он точно где-то уже видел… Русоволосого мальчишку. Тот не преминул ему поддакнуть, напомнив как лечил его, будучи лекарским учеником. А затем и вовсе огорошил слугу вопросом о Принцессе. Вспомнив про неё, Мин-Су хотел тотчас же подскочить и бежать к ней, моля всевозможных богов и даже демонов, чтобы она была жива. Но у него ничего не вышло — слуга был слишком ещё слаб из-за потери крови.
— Ну что за проблемный больной! — с неудовольствием воскликнул русоволосый, что назвался Юном.
— Я понимаю, что ты не можешь так сразу довериться нам, мальчик, — со вздохом сожаления заметил древний старик по имени Джун Со.
Довериться? Недоверие к людям буквально ржавчиной въелась в душу Мин-Су за эти кошмарные полгода. Это когда-нибудь закончится? Есть ли вообще возможность вызволить Принцессу из проклятого подземелья?
Мин-Су полулежал на высоко взбитых подушках. Он крепко зажмурился, из уголков глаз скатилась по вискам пара слезинок, оставив мокрые пятна на наволочке. Трое людей, что окружали его постель, с беспокойством что-то забормотали, но слуга к ним не прислушивался. Он так устал. Видит Небо, как же он устал! Устал от бессилия, от постоянного страха. Устал никому не верить… Мин-Су не открыл глаз, но его губы задвигались сами собой, и он рассказал этим людям всё, что знал. В эту исповедь слуга вложил всю боль, отчаяние и страх за дорогого человека; всю бесконечную ненависть к пустоглазому, холодному чудовищу… А под конец, при воспоминании о генерале Клана Ветра, среди мрака безнадёги, крошечной звездой, зажглась робкая надежда.
***
Когда слуга выговорился, он чуть ли не сразу заснул, совершенно измученный. Бедняга…
В комнатушке некоторое время стояла напряженная тишина. Затем Джун Со подскочил, и принялся ходить туда-сюда, схватившись за бороду.
— Отец? — Сонг Мин выглядел обеспокоенным. Впрочем, как и Юн.
— Тот человек, — бормотал старик. — Несомненно! Но… неужто все эти десять лет он так терпеливо выжидал? Невероятно!
— Ты о чём, отец?
— Эти люди называли себя Свидетелями. При первом, так сказать, «знакомстве» с ними считалось, что эта тайная организация совсем молодая. Однако, порывшись в своё время в архивах, по приказу ныне покойного Императора Ила, я нашёл упоминания о них в документах аж двухтысячелетней давности. Да, этот орден умудрился просуществовать чуть ли не до нынешних времён. И этот человек, от которого пострадал этот бедный юноша, весьма вероятно, один из Свидетелей. Хотя я до сих пор поверить не могу, что он не только смог уцелеть, но и таился, возможно, даже под носом самого Ила, настолько долго, выжидая удобный момент.
— Да кто они такие?! — в нетерпении воскликнул Юн. — И какое это отношение имеет к принцессе?
Джун Со устало опустился на стул.
— Десять лет назад Свидетели пытались её убить. Они тоже смогли выбрать для этого весьма подходящий момент. Но им, каким-то чудом, это не удалось. Хотя теперь я понимаю, что это за чудо. Молодой генерал Клана Ветра… Это воистину промысел Небес!
— Но зачем им это делать?! — хором воскликнули Сонг Мин и юный лекарь.
— Убить перерождённого Красного Дракона — смысл существования Свидетелей. Эти еретики считают его злом, чудовищем, что приведёт мир к закату. Тот лжепророк, наверняка, имел к ним отношение, хотя какое-то время и считалось, что он и есть первопричина сотворения сего ордена. Безумная и совершенно богохульная причина! Однако затем Ик-Су сказал, что Небеса молчат, словно застыв в ожидании, а теперь и сама Принцесса, со слов этого юноши, назвала себя… Дитя Зари.
Старик замолчал, сгорбившись и переведя дыхание. Юн предупредительно поднёс ему пиалу с водой. Тот благодарно кивнув, осушил её до дна.
— Это весьма тёмная история, — наконец, продолжил бывший архивариус. — Во времена пришествия Хирью, был некто под эти именем. Немногие сохранившиеся ветхие источники говорили об этом человеке весьма противоречиво и мрачно… Но зато они все сходятся на том, что он был убит самим Хирью.
Тут Юн поднялся, и прошёлся взад-вперёд, как недавно делал сам Джун Со, взявшись пальцами за подбородок.
— Тогда… почему принцесса так себя назвала? — с недоумением пробормотал мальчик, и вопросительно уставился на побледневшее лицо старика.
— Я не знаю… И поэтому… Ты всё подготовил, сын мой?
Сонг Мин кивнул и… тяжело вздохнул. Всё то, что они задумали было крайне рискованно, но… пора уже, наконец, переходить к решительным действиям. Настрой отца передался и ему, и, казалось, даже Юну. Тот понимающе с ними переглянулся:
— Сегодня ночью, да?
— Да. Это наш последний шанс.
***
Она если и удивилась, то совсем чуть-чуть. По крайней мере, так показалось Хаку. Задумчиво накрутив локон на палец, Йона подняла взгляд на него, не на шутку встревоженного.
— Тебя это пугает?
Громовой Зверь нерешительно протянул руки, коснувшись её волос. Она внимательно следила за его движениями, и огонь факела отражался в её глазах.
— Ты ведь это ты? — вместо ответа спросил Хак.
Уголки её бледных губ чуть приподнялись, и на её исхудалом лице он впервые увидел некое подобие улыбки. Её неясную тень.
— Да. Почти.
— Что… — выдохнул было генерал, но Йона вдруг резво подошла к саркофагу. Зено издал придушенно-испуганный возглас, а Хак, чертыхнувшись, мгновение ока оказался рядом, словно боясь, что всё повторится.
— Это надо закрыть, — просто сказала девушка, решительно взявшись за крышку.
Но Громовой Зверь, вновь вполголоса выругавшись, бесцеремонно её отталкивает, вручает факел и бросает взгляд на Зено:
— Поможешь, воин-дракон?
Тот сразу понял, что от него требуется. Вдвоём они споро водрузили крышку на причитающееся ей место. Вернее, в основном, это сделал сам Хак — этот бессмертный оказался на удивление слабым.
— Так что ты имела ввиду под этим «почти»? — отдышавшись, наконец, переспрашивает вновь молодой генерал. Он думал, что она сделает вид, что ничего такого не говорила — иначе с чего бы ей, ни с того ни с сего, захотелось закрыть этот саркофаг? Однако, Йона прижала хрупкую ручку к худой груди, и тихо ответила:
— Он одновременно здесь, рядом, и в тоже время позади. Мы держимся за руки, при этом не касаясь.
— И что же это значит?!
«О Небо… И во что я ввязался? Она так самого меня с ума сведёт! Если уже не свела…».
Похоже, девушка поняла состояние Хака. Она мягко положила ладошку ему на невольно напрягшееся плечо.
— Это лишь значит то, что я более не при каких обстоятельствах не останусь одна. Он всегда будет рядом… Но ты не волнуйся, ни с тобой, ни с кем-либо ещё, он никогда больше не заговорит. Я остаюсь собой, но я изменилась. По крайней мере, той принцессой, что я была, уже нет. Той девочки, с которой ты уже когда-то встречался, уже нет.
Тут она осекается и опускает голову, и видно лишь её взъерошенную макушку.
— И поэтому… ты вовсе не обязан быть со мной и помогать мне. У тебя сейчас есть своя благополучная жизнь, ты генерал и приближенный Императора. И если он узнает, что ты мне помогаешь… Твоя жизнь…
— Плевать! — Хак перебивает её, и берёт одной рукой лазурит, что свисает с шеи девушки, а другой — за её подбородок, заставляя взглянуть на себя: — Моя жизнь никогда уже всё равно прежней не будет. И хоть ты кое в чём ошибаешься, но ту «мелочь пузатую», — он усмехается, лицезря, как Йона на этих словах встрепенулась, едва заметно надув губы, — я почти и не знал, а тебя узнать хочу. И как Йону, и как Дитя Зари, и как Хирью. Любую.
***
Мы идём, друг за другом, и держимся за руки. Факел погас, и мы опять оказались в полной темноте. Зено ковыляет впереди, ведя нас в одно ему ведомое место: я держусь за него, а Хак замыкает нашу маленькую процессию.
Моя рука подрагивает в его большой и горячей ладони, а щёки до сих пор жжёт. И слёзы порой наворачиваются на глаза, и я не могу их смахнуть. В который уже раз я радуюсь кромешной темноте.
Мне так радостно, что Хак хочет остаться со мной, несмотря на все эти странности, несмотря на то, чем ему это грозит, хотя это и очень эгоистично с моей стороны. Ведь в первую очередь только благодаря ему я — именно я! — сейчас здесь. Зено, конечно, тоже не надо списывать со счётов, но я ещё могла исчезнуть в ту приснопамятную ночь на Арене, когда моим противником оказалась маленькая девочка. А Хак взял и ворвался туда, ослепляющей молнией, что развеяла сгустившуюся тьму. Но можно также сказать, что тогда он спас не только меня, но и Дитя Зари…
— Спасибо тебе, Хак! — теперь я благодарю и за него тоже, но не собираюсь это уточнять.
— Опять, — тяжело вздыхает он, но, всё же, чувствую, как он вдруг поднимает мою руку, и я… чувствую мягкое прикосновение к тыльной стороне ладони. У меня перехватывает дыхание, и страшно захотелось потереть то место, но это значит то, что мне придётся вырвать руку, а я это не хочу, и посему приходится молчаливо терпеть.
Помещение, в котором стоит саркофаг, было, действительно, огромным. Порой попадались по ногами какие-то камни и обломки, и мы даже пару раз натолкнулись на что-то вроде поваленной колонны. Но вскоре помещение вновь сузилось до тоннеля, что не преминул заметить Хак. Он был выше и меня и Зено, и должно быть ударился головой об, внезапно ставшем низким, потолок.
— Хак, ты в порядке? — обеспокоенно восклицаю я.
— Ну как тебе сказать… Надеюсь, Зено, ты, не ведёшь нас в куда-то ещё более узкое место?
Тот что-то бормочет в ответ, что-то вроде «не знаю». Хак это тоже прекрасно слышит, но на это не делает никаких едких замечаний. Всё-таки, Зено, несчастный Жёлтый Дракон, потерявший себя в этом подземелье, единственная наша надежда. Сейчас он продолжает многое не помнить, но потом его память может проясниться, и он сумеет вывести нас наружу. К свету и Небу…
Интересно, а вообще суждено ли мне когда-нибудь выйти отсюда, и увидеть Небо, голубое и залитое солнцем? Непрошеная мысль сбивает сердце с ритма, и я острее ощущаю ладонь Хака в своей. Ладно я. Я уже привыкла. А он… Я закрываю глаза, что совсем неважны в полной темноте, и про себя читаю молитву, где умоляю Небо вызволить из этой «могилы», если не меня, то хотя бы Хака и Зено. Если надо, я пожертвую собой ради них.
Огромное спасибо, если дочитали до конца! Лайк и подписка приветствуются! :)
В аду. Глава тридцать третья - предыдущая часть
В аду. Пролог и глава первая - начало истории
Другие статьи: