- А я свой первый бой вел пару недель, и проиграл.
- Нормально так держался.
- Ну, все куда прозаичнее, на самом деле, я, не подумав, назначил «стрелку» самому сильному парню во всех параллельных классах. Он меня все время задирал, ну знаешь, где пинка даст, где щелбана, и я не выдержал, я решил, хватит это терпеть! Ну и ляпнул, не подумав. В первый же день я перенес бой, потому что у моей сестры был день рождения.
- На самом деле дня рождения не было.
- Верно, так же как и сестры, во второй день я перенес бой на другой день, потому что был день рождения у тети.
- Тети тоже не было?
- Нет, была, но родилась она двадцать девятого февраля, так что нет, год бы не високосный, был январь. И подобным образом я все откладывал, откладывал и откладывал драку пока, наконец, у меня не закончились родственники.
- Какой кошмар.
- На деле, эта ситуация меня многому научила. Пару недель спустя я все ещё страшно боялся этого боя, откладывал его я по той же причине, мне было страшно и подчас меня колотило от одной только мысли, что я буду непросто побежден, но и унижен публично. Однако, две недели спустя интерес публики к ситуации угас, большинство об этом попросту забыло и в поле вышли трое - я, он и его друг. Трое, считая зрителей. Он тоже охладел и не испытывал ко мне сильной злобы. Ещё когда мы шли на место, где собственно и состоялась драка, я спросил его: «А как это будет?», и он сказал: «Ну, если ты не будешь сопротивляться, то я просто пару раз тебя уроню, и на этом закончим», и я сказал: «Мне это подходит». В итоге мы вышли в поле, он пару раз кинул меня, и я упал в снег, не почувствовав ни боли, ни унижения, он не почувствовал ни удовлетворения, ни интереса, и на том и разошлись. Позже мы героически отвечали людям, которые спрашивали, подрались мы или нет, что «мы все уже решили».
- Не так страшен черт, как его малюют?
- Именно! Я понял, что подчас мы боимся вещей, которых и бояться-то должно быть стыдно. Более того, я боялся боя ещё и потому, что не знал, что на нем произойдет, самое пугающее для человека это всегда неизвестность. Но, как сказал Экзюпери: «Пугает только неизвестность. Но когда человек уже столкнулся с нею лицом к лицу, она перестает быть неизвестностью».
Наступила тишина, тишина в которой и Пастернак, и Фет осознали, что ещё никогда они не чувствовали себя так хорошо, как сейчас. Они ощущали рядом не просто знакомого, а друга, человека, который не только плывет с тобой в одной лодке, но и того человека, которому действительно можно доверить абсолютно все тайны и секреты. Через пару минут вышел хирург и сообщил, что Игорь в порядке, отделался сотрясением мозга и парой швов. Услышав это, Чак попросил Пастернака и Фета остаться с Гоголем, пока сам он пойдет навестить вновь обретенного друга.
_______________________________________________