За своё недолгое существование императорская яхта «Ливадия»
не оставила о себе заметных следов в истории Российского флота.
Лишь успешный отрыв от преследовавших её неприятельских кораблей
во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов да посадка на камни
у берегов Крыма, приведшая в итоге к гибели судна,— вот, пожалуй,
и всё, что приходит на память при упоминании о ней, да и то без особых подробностей.
В связи с этим редакция сборника сочла возможным познакомить своих читателей с двумя публикациями, появившимися на страницах изданий «Всемирная иллюстрация» и «Нива» за 1878 год, рассказывавшими
о посадке яхты на камни у Тарханкутского маяка в октябре того же года.
Статья «Крушение императорской яхты "Ливадия"»
из журнала «Всемирная иллюстрация»
за 1878 год в № 518 и 520
В ночь с 21‑го на 22 октября несчастье постигло одно из красивейших
и быстрейших судов наших — императорскую яхту «Ливадию», которая
в полуверсте от Тарханкутского маяка, находящегося близ Одессы, стала на мель, на подводные камни.
«Ливадия» начала строиться в 1871 году со всеми удобствами
и усовершенствованиями согласно последнему слову морской науки; легкая и грациозная, она имела только 4 орудия и машину в 460 сил,
позволявшую ей ходить по 13 узлов в час. Постройка ее обошлась
в 1.347.609 руб., но зато убранство ее было великолепное:
повсюду в каютах, украшенных дорогою мебелью, виднелись позолота, бархат, шелк, палисандровое дерево и зеркала.
В начале последней русско-турецкой войны «Ливадия» была отдана
в распоряжение главного командира Черноморского флота и совершила несколько удачных крейсерств, причем однажды ей пришлось уходить
от двух сильных турецких броненосцев. Военные бури пощадили ее,
но роковая случайность была причиною ее гибели.
21 октября текущего года императорская яхта «Ливадия», приняв
на ялтинском рейде великих князей Сергея и Павла Александровичей, отправилась в Севастополь, куда благополучно прибыла около пяти часов вечера. Здесь великий князь Павел Александрович высадился на берег, чтобы сесть на поезд Лозово-Севастопольской железной дороги, после чего «Ливадия» отошла от пристани и направилась в Одессу.
На яхте с великим князем остались сопровождавшие его генерал-адъютант граф Шувалов, эскадр-майор Его Императорского Величества генерал-адъютант Сколков и подполковник генерального штаба Степанов.
![Яхта «Ливадия» на рейде Ялты перед уходом в Севастополь. Гравюра А. Зубчанинова по рисунку А. К. Беггрова, выполненному по наброскам «г[оспод] Федорова и других»](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/5235961/pub_60e5bf7e28eae162a08b8479_60e5c3145cbffc1d4d52605c/scale_1200)
Когда яхта вышла из Севастопольской бухты, часов в 8 вечера, погода была совершенно тихая и ясная. Командир «Ливадии» флигель-адъютант Кроун рассчитывал, по вычислению, пройти Тарханкутский маяк около часу пополуночи, в расстоянии трех миль (маяк находится в расстоянии около 70 миль от Севастополя по направлению к Одессе).
Наступила полночь, и вскоре должен был открыться маяк, но вследствие сильного тумана он не был виден; яхта, уменьшив ход и отдалившись немного по направлению от берега, продолжала идти. Около половины второго часа пополуночи был почувствован легкий толчок яхты
о подводные камни, и хотя в ту же минуту была застопорена машина
и дан полный ход назад, но яхта остановилась на подводных камнях,
не трогаясь с места.
В первые минуты вследствие тумана не было возможности рассмотреть места, где стояла «Ливадия», а потому начали жечь фальшфейера, пускать ракеты и стрелять из орудий, что обозначало просьбу о помощи. Вместе
с тем была спущена на воду шлюпка для измерения глубины вокруг яхты
и осмотра берега; через несколько минут туман разошелся и ясно обозначился скалистый берег, от которого в 30 саженях (около 64 м.) стояла яхта; Тарханкутский маяк виднелся саженях в 250 (около 532 м.) влево. Не медля ни минуты были приняты все меры и средства, которые нашлись на яхте, для стягивания ее с мели, но все было напрасно: громадная яхта не трогалась с места; между тем ветер начал свежеть
с той стороны, откуда угрожала наибольшая опасность, — именно с юга.
Больших усилий стоило упросить великого князя Сергея Александровича оставить яхту и отправиться на берег, так как усиливавшийся ветер мог сделать сообщение с берегом невозможным, хотя яхта и находилась
в 30 саженях от берега.
По съезде в 7 часов утра великого князя и с ним графа Шувалова
и подполковника Степанова работы продолжались, но были безуспешны. Около 10 часов из-за маяка показались пароходы Русского общества пароходства и торговли: сперва «Воробей», а вслед за ним «Прут», которые, услыхав выстрелы с яхты, подошли для оказания помощи.
Но и их усилия оказались тщетными: ветер продолжал усиливаться,
и к шести часам вечера «Ливадия» была уже в таком опасном положении, что командир ее, Ф. Е. Кроун, видя, что все средства к спасению яхты иссякли, приказал спасать команду.
Это было необходимо потому, что «Ливадию» начало покачивать и бить
о камни. Вся команда села на шлюпки и с офицерами отвалила от яхты
при огромной зыби и сильном юго-восточном ветре. Не без опасности добрались гребные суда к берегу по другую сторону маяка, где за рифом, идущим от маяка, было тихо и пристать к берегу было удобно. Последними оставили яхту командир ее, флигель-адъютант Ф. Е. Кроун,
со старшим офицером капитан-лейтенантом Вульфом.
«Прут» и «Воробей» остались вблизи у яхты; на них было перевезено несколько офицеров, матросов и багаж с яхты; ветер усилился
и к полуночи дошел до шторма.
«Ливадия» всю ночь была в очень жалком положении: большие волны
с яростью разбивались, окачивая и приподымая яхту, ударяя ее каждый раз о камни; всю ночь ревел страшный ветер, и хотя к утру начал стихать немного, но послать шлюпок не было никакой возможности.
Около 9 часов утра на яхту отправилось несколько храбрецов из матросов вплавь, и, добравшись благополучно, подали оттуда тонкие концы (веревки), а потом и перлинь, на котором и устроили переправу со скалы; эта переправа, несмотря на все ее опасности, принесла очень много пользы, так как дала возможность послать на «Ливадию» еще несколько человек команды, которые начали спасать сперва серебро и ценные вещи, а потом все, что попадалось под руку.
Офицеры, отправившиеся на яхту по этому пути, по возвращении оттуда рассказывали, что царская рубка вся разломана и мебель, находящаяся
в ней, которою некогда все любовались, больше не существует;
что касается нижних отделений, то в них был такой хаос, что трудно
и объяснить: осколки мебели, куски обивки, куски пианино — все это смешалось в кучу у левого борта, так как яхта начинала валиться на левую сторону. Царского трапа не существовало, часть наружного борта была выломана, и левый колесный кожух с подкрылком был разбит; машина поломана; впрочем, надежды на спасение яхты еще не потеряли, потому что пробоин при осмотре ее не оказалось.
В течение этих работ на берегу присутствовал великий князь Сергей Александрович, который поместился в доме смотрителя маяка. Предметы, спасенные с яхты, отправлялись на маяк и складывались
в сараи или палатки, наскоро выстроенные командой. Все с нетерпением ожидали прибытия пароходов, вызванных по телеграмме из Севастополя, Николаева и Одессы.
Не станем описывать в подробности всех работ, предпринятых для спасения «Ливадии». К несчастию, неблагоприятная погода мешала успеху, заставляя работать с перерывами. Несколько раз были завозимы канаты и цепи с целью кренить яхту, но они не выдерживали и лопались, хотя некоторые из канатов имели до 9 дюймов в окружности.
По осмотру водолазов оказалось, что под всем левым кожухом тянется сплошная пробоина, глубины которой, впрочем, нельзя было определить. Правый борт оставался, по-видимому, целым, но и в нем внутренние повреждения вследствие сотрясения яхты и удара волн предполагались значительные. Вследствие этого вице-адмирал Руднев, поднимавший «Ливадию», нашел ее совершенно в безнадежном состоянии, так что ограждать ее ряжами было бесполезно. В телеграмме своей от 25 ноября он сообщил, что намерен снять в случае хорошей погоды с кормы, боков
и носа ценные медные вещи.
К сожалению, погода продолжает стоять на Черном море неблагоприят-ная. Вот последняя телеграмма вице-адмирала Руднева, от 7 декабря:
«В продолжение 1 1/2 месяца были принимаемы для спасения яхты "Ливадия" все возможные меры и приложены к этому все человеческие усилия и знания как командиром и офицерами, так и командою;
но, к несчастию, постоянные свежие ветры с огромным волнением совершенно парализовали все усилия и постепенно разрушили яхту. Смотритель маяка не помнит за 11 лет подобных погод.
В настоящее время я отправил команду берегом в Ак-Мечеть,
где и сядем на суда для отправления в Николаев, потому что дольше жить под брезентами при холодах и постоянных дождях уже невозможно.
На маяке оставлено 15 человек с офицером».
Статья «Императорская яхта "Ливадия"»
из журнала «Нива» за 1878 год № 51
Снявшись из Севастополя с его высочеством великим князем Сергеем Александровичем для следования в Одессу, яхта «Ливадия» прошла вехи и Херсонесский монастырь около восьми часов вечера 21 октября.
В двенадцать часов ночи… сделался туман, почему уменьшили ход
и по временам давали свистки. В 12 1/2 часов, считая себя в расстоянии около восьми миль от маяка, но не открывши еще его огня, изменили курс на 1/2R влево, так что должны были пройти его уже в 4 1/2 милях.
Туман по временам расходился немного, но снова находил густою массою, а маяк все еще не открывался.
В один час 25 минут яхта, испытав три небольшие содроганья, встала
на мель, как оказалось впоследствии, на ровную и гладкую каменную плиту в 300 саженях по юго-восточную сторону от Тарханкутского маяка
и саженях в 40 (около 85 м.) от обрывистого каменистого берега, который мог быть рассмотрен только несколько спустя, когда расчистился туман. Немедленно при постановке яхты на мель была остановлена машина
и дан полный задний ход, но яхта не тронулась с места. Туман был так густ, что, кроме него, ничего не было видно вокруг. Около 1‑го часа 45 минут туман вдруг поднялся.
Тогда только определилось положение яхты, но огня маяка все-таки
не было видно. Как оказалось впоследствии, в это именно время на нем поправляли лампу. Тотчас после постановки яхты на мель с нее начали спускать ракеты и палить из пушек, чтоб привлечь какой-нибудь пароход, идущий, может быть, невдалеке.
После первых выстрелов прибежал к яхте смотритель маяка, которому было приказано немедленно телеграфировать в Севастополь, Николаев
и Одессу о случившемся несчастье и о немедленной присылке пароходов для оказания помощи. Но, возвратившись вскоре, смотритель объявил, что телеграф из Евпатории на вызов не отвечает и телеграмм нельзя передать немедленно; это обстоятельство привело к тому, что яхте
не была подана своевременная помощь сильными пароходами,
которые, несомненно, стянули бы ее на глубину.
В шесть часов утра, после усиленных просьб эскадр-майора генерал-адъютанта Сколкова и командира, его высочество великий князь Сергей Александрович со свитою изволил съехать на берег и расположился
в помещении смотрителя маяка, но почти все время проводил у яхты, наблюдая за всеми усилиями, употреблявшимися для ее снятия с мели. После восхода солнца были усмотрены одна за другою две баржи Русского общества пароходства и торговли, «Воробей» и «Прут»,
которые на выстрелы из орудий, делавшиеся при их появлении, подошли
и в течение всего дня оказывали ей деятельную помощь, не давшую,
к сожалению, положительного результата как по их слабой силе,
так и по причине перемены погоды. Все усилия их вместе со всеми средствами яхты оказались безуспешными.
После полудня ветер, задувший с восхода солнца от берега, начал свежеть и переходить к юго-западу, вследствие чего с каждым часом становилось затруднительнее производить работы на яхте.
Ветер крепчал, и волнение увеличивалось, бурун у берега обмывал яхту кругом и начал ее бить. Баржи Русского общества пароходства и торговли, стронувшие яхту немного с места, сошлись между собою
и на увеличившейся зыби сами еле подняли якоря и отошли от берега. Командир решился приступить к перевозке команды на своих гребных судах на баржи и на берег, тем более что наступала уже ночь,
а обстоятельства погоды изменялись к худшему.
При этом нельзя не упомянуть, что, когда перевозка команды уже приходила к концу и на яхте осталось несколько человек, они, видя,
что командир все еще остается, стали просить, чтоб и их оставили разделить с командиром могущие быть случайности и даже гибель. Только получив уверенность в том, что командир съедет последним, люди эти прекратили свои просьбы и съехали. Последняя шлюпка свезла командира.
Все попавшие на берег расположились на маяке, вытащив уж с большим трудом гребные суда на берег по другую его сторону. На другой день подошло несколько пароходов Русского общества пароходства
и торговли, но за свежестью ветра и величайшей зыбью не могли приступить к работам. В 10 1/2 часов они ушли в Севастополь,
оставив при яхте пароход «Александр».
В 11 часов пришел пароход «Эльборус», который вместе с «Александром» пробовал стащить яхту, пока погода, изменившаяся к худшему,
не заставила прекратить работы. Усилиями их яхта была немного тронута с места. Утром в этот же день несколькими смельчаками из команды, переправившимися вплавь, были поданы на яхту концы, и с помощью
их было устроено сообщение яхты с берегом по перлиням.
По ним сгружали царское серебро и другие, более ценные вещи,
а также провизию для команды. Во все последующее дни погода, неблагоприятная для работ по съемке яхты, заставила бездействовать.
За это время доставали с яхты все вещи, необходимый для устройства помещений команды, состоявшей на яхте в числе около 200 человек
и проводившей первые ночи под открытым небом.
25 октября целые сутки яхта выдерживала шторм от юго-запада, которым ее бросило по каменьям ближе к берегу и сильно повредило.
26 октября пришел главный командир Черноморского флота, генерал-адъютант Аркас, с несколькими пароходами, и все вновь принялись
за работу. Но засвежевший к ночи на 27 октября ветер заставил бросить все работы, и суда разошлись, оставив яхту на боку около скалистого берега.
23 октября утром по желанию его высочества был вытребован
из Акмечета священник, который отслужил благодарственный молебен
за спасение всех находившихся на яхте. Его высочество, во все дни деливший со всеми лишения, отказался от предложенного ему парохода, не желая отнять от яхты хотя бы малейшее средство спасения.
После усиленных просьб свиты, видя, что невозможно дождаться никакого положительного результата, его высочество изволил отправиться берегом через Евпаторию на Симферополь.
Историческая справка
Колесная императорская яхта «Ливадия» была построена в Николаевском адмиралтействе по проекту капитана Корпуса корабельных инженеров
Л. Г. Шведе.
Строительство её началось 1 июля 1869 года, официальная закладка состоялась 19 марта следующего года, спуск на воду — 30 ноября
1872 года (до этого момента на её постройку ушло 735 тыс. руб. сер.). Причем при подготовке яхты к спуску на воду в Николаевском адмиралтействе впервые приняли меры по предотвращению нежелательного перегиба корпуса судна при его сходе со стапеля.
С этой целью Л. Г. Шведе устроил в средней части корпуса яхты
на протяжении около 36,58 м целую систему раскосин из толстых сосновых брусьев, скрепленных угольниками и болтами.
Водоизмещение яхты составляло 1964 т; длина наибольшая — 92,66 м, ширина — 10,97 м, углубление — около 4,57 м; мощность главной энергетической установки, стоимостью 292 тыс. руб. сер., изготовленной на заводе Карра и Макферсона (будущий Балтийский завод)
в С.‑Петербурге — 450 номинальных сил.
Первая проба механизмов яхты «Ливадия» состоялась 19 июня 1873 года и, как отмечал журнал «Нива» за тот же год, она «дала для первого испытания вполне удовлетворительные результаты несмотря на то, что производилась при некоторых неблагоприятных обстоятельствах относительно работы у топок котлов, потому что при употреблении
в топливо антрацита молодые, ещё неопытные кочегары не могли держать» ровного давления пара в котлах, который постоянно падал
с 1,9 до 0,84 кг/см2 , и паровая машина не имела равномерного числа оборотов.
Повторная проба её механизмов проводилась 8 июля и также показала весьма удовлетворительные результаты. Как об этом сообщалось
в журнале «Всемирная иллюстрация» за 1873 год (№ 240. С. 99),
пар во время этой пробы «держался ровно, в особенности в двух передних котлах, вследствие постановки новых вентиляторов, усиливших тягу
в топках». Средний ход яхты с почти полным запасом угля на борту,
при углублении 6,83 м ахтерштевнем и 4,34 м форштевнем, составил
на мерной миле 12,8 уз.
В августе того же года «Ливадия» была сдана в казну, а уже с рассветом
11 сентября император Александр II отправился на ней в Севастополь.
Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов яхта перешла
в распоряжение главного командира Черноморского флота генераладъютанта адмирала Н. А. Аркаса, была приспособлена для ведения боевых действий и приняла участие в различных крейсерствах.
Одним из наиболее известных её походов стало плавание к Варне,
куда «Ливадия» под командованием капитана 1 ранга Ф. Е. Кроуна вышла
из Очакова 11 августа 1877 года в 12 ч 30 мин. Сначала она направилась
к мысу Калиакрия, а на следующий день в 10 ч 30 мин взяла курс
на Варненский залив. У Коварны с её борта заметили стоящий на якоре
в 11 милях под берегом большой двухмачтовый броненосный фрегат
под адмиральским флагом, «другой двухмачтовый броненосец и фрегат со спущенными брам-стеньгами без паров».
Миновав их, яхта проследовала далее к Варне.
Подойдя к ней на 5,5 миль, с неё увидели 15 кораблей и судов:
«два двухтрубных военных парохода, один малый броненосец и один малый пароход; остальные коммерческие пароходы».
Оценив положение противника, «Ливадия» повернула обратно. По пути она остановила встреченное двухмачтовое турецкое судно и сожгла его, предварительно отправив команду с личным имуществом на берег
на их же шлюпке.
Только она завершила это дело, как у Коварны показались дымы, и вскоре флагманский броненосец неприятеля (предположительно «Ассари-Тевфик») стал сниматься с якоря, а затем двинулся на пересечку курса «Ливадии». Однако из-за невысокой скорости противник оказался
по левому борту яхты в 30 кабельтовых, из-за чего стрелять не стал,
а подвернул и вновь попытался опередить. Когда не удался и этот маневр, броненосец лег на параллельный курс, будучи на левой раковине «Ливадии».
Меньший по размерам броненосец (предположительно «Неджими-Шевкет»), двигавшийся довольно быстро, старался выйти по правому борту яхты, чтобы взять ее в два огня. Однако и он отставал, будучи
на правой раковине «Ливадии» приблизительно в 40 кабельтовых от нее. Между тем и яхта, котлы которой из-за малой тяги на тот момент находились не под полными парами, не могла сразу дать полный ход.
К счастью, пар в котлах «Ливадии» медленно, но поднимался, росло число оборотов колес, к тому же ради облегчения судна командир приказал выбросить за борт около 3000 пудов (49 т) угля и вылить пресную воду
из 20 цистерн, так что турки едва сумели сократить дистанцию до 27–28 кабельтовых, а затем стали постепенно отставать, после чего меньший броненосец вступил в кильватер большому.
Погоня продолжалась всю ночь, и к утру неприятель отставал уже миль
на шесть, а к тому времени, когда яхта пришла на севастопольский рейд, отставание доходило до 36 миль. Преследование «Ливадии» продолжалось более 18 часов, причем «никто из противников не открывал огня, хотя все к тому было готово; у неприятеля люди
с ружьями были на реях и борта (орудийные порты) были открыты». Упустив яхту, турки все же подошли к Севастополю и около двух часов дня обменялись несколькими десятками выстрелов с береговыми батареями, после чего развернулись и отправились обратно в сторону Варны. Позднее выяснилось, что погоней руководил адмирал Гобарт-паша — главнокомандующий турецким флотом.
В дальнейшем до окончания боевых действий с яхтой ничего особенного не происходило. Однако спустя немногим более полугода с момента подписания Сан-Стефанского мирного договора (19 февраля 1878 г.)
она погибла в навигационной аварии у берегов Крымского полуострова.
В настоящее время информация о недолгой службе императорской яхты «Ливадии», кроме материалов в РГАВМФ, в основном сохранилась
на страницах периодической печати второй половины XIX века,
где публиковались и гравюры с её изображением, есть также ограниченное число дошедших до наших дней фотографий, а также модель судна, выставленная в экспозиции Центрального военно-морского музея в Санкт-Петербурге.
© Публикация Л. А. Кузнецова, Р. В. Кондратенко,
Перед Вами фрагмент сборника "Гангут" №122/2021
Ещё больше интересной информации и сами книги у нас в группе https://vk.com/ipkgangut
Друзья, если статья вам понравилась - поддержите нас лайком и/или репостом, напишите комментарий. Наш канал - молодой, нам очень важно ваше мнение и поддержка!