Купила новый телефон в маленьком магазинчике на окраине Москвы. Изначально я хотела всего лишь докупить карту памяти, но потом поняла, что это полумеры.
– Вы можете взять в кредит, - предложила девушка-консультант, - в месяц платить всего лишь…
Но я принципиально против кредитов, да и телефон был недорогой, поэтому сказала, заплачу сразу.
– Вы точно решились?
Я ответила да. Я тогда еще не понимала, на что тут решаться.
Во-первых, она предложила мне сдать старый телефон и таким образом удешевить покупку. Для этого его нужно было протестировать. Взяла его у меня для технической оценки, он оказался в отличном состоянии. Потом нужно было вытащить сим-карту и оценить его визуально. Дальше она кому-то звонила по телефону, кто-то ей перезванивал, помогал с оценкой, потом ругалась с кем-то, что слишком много работает и не собирается ночевать здесь в магазине. Она работать хочет, чтобы жить, а не жить, чтобы работать.
Посредине зала стоял высокий барный стул, на него я и села, потому что устала стоять. Перед стулом – крохотный столик. Зашли двое парней-гастарбайтеров.
- Какой у вас самый дешевый тариф? Нам сим-карту, самую простую, только звонить.
- 500 рублей.
А я видела, что у них есть тариф и за 400, и за 300. Пока я там сидела-ходила-стояла, я успела изучить все их предложения, ассортимент товаров и прочесть все поверхности, где написаны буквы. У них за всю историю магазина не было такого вдумчивого читателя рекламных буклетов и надписей на стенах. Я хотела подсказать этим парням, что есть тарифы еще дешевле, тем более, что распечатка с этой информацией лежала прямо перед ними. Но они смотрели не на то, что у них перед носом, а на девушку. Я не стала их разубеждать.
Парни положили 500 рублей на стол, она сказала «сейчас», и теперь мы все втроем застыли в ожидании. Я коротала время тем, что иногда вставала со своего стульчика и прохаживалась по залу, в десятый раз рассматривая девайсы и читая их характеристики, а парни просто стояли и маялись, им было некуда себя деть. Хорошо, что это оказались мигранты - они терпеливые. А может, им неловко было забирать со стола пятисотку, тем более, что девушка деловито придвинула ее себе.
Я то возвращалась к своему столику, то шла «погулять» по залу. Стул был такой высокий, что мне приходилось буквально вскарабкиваться на него. Делать это было немного неловко, а парням, видимо, было неловко наблюдать за мной, и они в этот момент отворачивались. На лицах их застыла пугающая своим спокойствием восточная лень. Казалось, они готовы ждать здесь часами. Я не выдержала и спросила: «Может, вы отпустите молодых людей? Я подожду». – «Сейчас», - ответила девушка и продолжила совещание по поводу моего телефона. Он лежал у нее на столе уже раздетый и разобранный.
Наверное, в недобрый час я зашла сюда. Тестирование моего устройства длилось уже около полутора часа. Мигранты стояли по разным углам, понурив головы. Я сидела на высоком стуле в центре зала, как статуя несвободы. «Отпустите, пожалуйста, молодых людей»! - сказала я громко. Думаю, голос мой прозвучал довольно требовательно – девушка нехотя подозвала их, быстро протараторила какой-то текст, вручила им сим-карту, и через две минуты парней здесь не было.
– Замечательно! – сказала она мне. - Вам дадут за него 2200, согласны? телефон в отличном состоянии, но есть пара микроскопических вмятин.
До этого она называла цену на 300 рублей дороже, но это уже были такие мелочи.
– Вы картой будете оплачивать?
– Да.
– А вы не могли бы сделать онлайн перевод?
– Могла бы. Но вы ведь уже удалили там всё и откатили до заводских настроек.
– Ах да. Может быть тогда зайдете через мой? – и она протягивает мне свой телефон со Сбером.
– Пожалуй.. я к этому не готова.
– Что же делать, может быть тогда сходите, снимите наличку?
– У меня идет комиссия, карта другого банка.
– Да? А я вам верну комиссионные, сколько там будет?
Вместе мы насчитали чуть больше 300 рублей.
– Я вам отдам! – заверила девушка.
– Да нет, зачем же.. Давайте я все-таки картой?
– Не беспокойтесь, это нормальная практика.
– Но с какой стати вы будете отдавать свои деньги?
– Это деньги компании.
– Тем не менее.
– Для нас так удобней.
– Даже не знаю. Я что-то перестаю понимать… Вы могли бы пойти со мной?
Меня накрыли усталость и безволие, мозг был выпит. Девушка закрыла магазин и мы вышли на улицу. Без маски у нее оказалась неожиданно мягкая нижняя часть лица, полудетская. До этого я видела только строгие холодные глаза без косметики. Казалось, продолжением таких глаз может служить только твердый упрямый нос. Как-то совсем по-другому человек открылся. По дороге она называла мне какие-то суммы, складывала, вычитала. Я кивала «да-да», но ничего не понимала. В голове пронеслось, что не смогу сосчитать деньги, не справлюсь с банкоматом, я пользовалась им очень давно и не помню, как вставить карточку.
Вместе с походом в банкомат я потратила на покупку 3 часа. Придя домой, я поняла, что не скопировала записную книжку и потеряла все свои записи.