ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Зеленый ящик
Я предпочитаю не останавливаться на ужасе того убийства в ночи. Тайна смерти Ван Берга не поддается разгадке. Вспоминая это трагическое событие, я могу вновь запечатлеть четкую картину: сэра Лайонела Бартона, одетого в пижаму нейтрального цвета и старый халат, с растрепанной гривой седых волос, глубоко посаженными глазами - двумя сигналами опасности, он стоял массивный и пораженный над мертвым человеком.
Кровать была убрана – это было очевидно, и вокруг нее сильнее, чем где бы то ни было, царил странный запах мимозы. Посторонних в помещении не было. В этом мы были уверены. А поднять тридцатифутовую лестницу к окну комнаты и убрать бесшумно без нашего ведома было совершенно невозможно.
И все же Ван Берга ударили ножом сзади в сердце - явно при попытке защитить зеленый ящик: попытка, которая увенчалась успехом. Но, за исключением того, что ставни его комнаты были открыты, не было никакой подсказки ни о личности его убийцы, ни о способах входа и выхода последнего.
"Я не слышал ни единого звука!"
Я помню, как шеф бормотал, глядя на меня изможденными глазами.
«Я не слышал этого проклятого вопля - он мог мне что-то сказать. Как бы то ни было, Гревиль, он умер, выполняя свою работу, и поэтому он ушел, куда бы ни пошли хорошие люди. Его смерть на моей совести».
"Почему, шеф?"
Но он в ответ лишь отвернулся ...
Мы выполнили требования суетливых местных властей, но помощи от них не получили. Вскоре после полудня г-н Стрэттон Джин из американской миссии в Тегеране прибыл самолетом в сопровождении капитана Вудвилла, офицера британской разведки.
Когда они вошли с посадочной полосы недалеко от древнего города, я подумал, что длина караванного пути составляет почти двести сорок миль, и что в прежние дни для такого путешествия потребовалась неделя.
Это было странное собеседование, отчасти являвшееся следствием по делу мертвеца. Это происходило в комнате бедного Ван Берга, которая всегда служила своего рода офисом в то время, когда мы жили в этом доме в Испахане.
В углу у окна стоял большой стол, нагруженный неописуемыми вещами, начиная от доспехов Давида и заканчивая стопками фотографий и окаменелыми черепами. Был еще и довольно красивый флакон из синего стекла времен правления Гарун-эр-Рашида и несколько хороших глазурованных плиток. Прекрасная иллюминированная рукопись, очень ранняя, части Дивана Хафиза, одного из недавно приобретенных сокровищ сэра Лайонела, все еще лежала раскрытой на столе, поскольку Ван Берг был занят, делая заметки к тексту в течение нескольких часов после его смерть.
Аптечка доктора, его ботинки для верховой езды и другие интимные напоминания о его добродушном присутствии валялись на полу, поскольку, кроме передвижения тела, ничего не было потревожено.
Роковой зеленый ящик, на котором уже высохли пятна крови, стоял на том месте, где я его нашел. Пол все еще был в пятнах ....
Мистер Стрэттон Джин был худощавым бостонцем, седым, с желтоватым и невыразительным лицом, как у индейца племени сиу. Капитан Вудвилл являл собой довольно типичного офицера британской армии лет тридцати пяти или около того. Если не считать сбивающего с толку косого взгляда, который я заметил раз или два, который сам по себе показал - по крайней мере, для меня, поскольку у него была традиционная скучающая манера, - что он был человеком очень острого ума.
Мистер Стрэттон Джин определенно принял позицию коронера, и под его воздействием шеф заметно забеспокоился, расхаживал взад и вперед по длинной узкой комнате, как будто белый медведь в клетке. Рима, сидевшая рядом со мной, нервно сжала мою руку, поглядывая то на двух присутствовавших персидских чиновников, то на своего знаменитого дядю. Она знала, что надвигается буря, как и капитан Вудвилл, потому что дважды я замечал, что он прячет улыбку. Наконец, в ответ на вопрос:
- Минутку, мистер Джин, - сказал сэр Лайонел, повернувшись лицом к следователю.
- Если Ван Берг был вашим соотечественником, то он был моим другом и коллегой. Вы выполняете свой долг, и я уважаю вас за это. Но мне не нравится, как вы это делаете.
- Мне просто нужны факты, - сухо сказал Джин.
Я увидел, как лицо сэра Лайонела покраснело, и испугался вспышки гнева. Этого удалось избежать благодаря вмешательству капитана Вудвилла.
- Дело в том, Джин, - лениво протянул он, - сэр Лайонел не привык к военному трибуналу. Он скорее за пределами вашей области. Однако помимо выдающейся военной карьеры, он оказался величайшим востоковедом в Европе.
Я с некоторой тревогой ждал реакции американского чиновника на этот упрек, потому что это было не что иное, как упрек. Она приняла форму улыбки, но очень грустную улыбку, прорвавшуюся сквозь маску неподвижности этих желтых черт лица.
- Вы имеете в виду, Вудвилл, - сказал он, - я слишком скверный чиновник, чтобы выразить словами?
- Возможно, немного чопорно, Джин, для человека с темпераментом сэра Лайонела.
Мистер Стрэттон Джин кивнул, и я увидел новое выражение в его глазах, пожелтевших после долгого проживания на Востоке. Он посмотрел на шефа.
- Если я обидел вас, сэр Лайонел, - сказал он, - пожалуйста, извините меня. Это расследование - одна из самых сложных вещей, которые мне когда-либо приходилось предпринимать. Понимаете. Ван Берг и я вместе учились в Гарварде. Это был ужасный шок.
Это был прямой разговор, и через две секунды шеф схватил Джина за руку медвежьей хваткой и вытащил его из кресла.
- Какого черта вы мне этого не сказали? – требовательно воскликнул он, - Мы работали вместе всего два месяца, но я отдам свой последний шанс на спасение души моей, чтобы поймать свинью, которая его убила.
Воздух очистился, и Рима расслабила нервную хватку моей руки. И то, что началось так формально, теперь продолжалось в дружелюбном тоне. Но когда были вызваны и допрошены все возможные свидетели, мы остались в тупике.
Это капитан Вудвилл затронул тему, о которой, как я знал, рано или поздно придется поднять.
- Это совершенно ясно, Сэр Лайонел, - сказал он своим протяжным тоном, - что ваш друг погиб, пытаясь защитить этот железный ящик.
Он указал на длинный зеленый сундук с белыми инициалами L.B., нанесенными на крышке. Сэр Лайонел громко стиснул зубы и начал расхаживать по комнате.
- Я знаю, - сказал он. Вот почему я сказал тебе, Гревиль, - обращаясь ко мне, - что я виноват в его смерти.
- Простите, Я не могу согласиться с вами, - прервал его Стрэттон Джин.
- Насколько мне известно (я полагаю, капитан Вудвилл лучше осведомлен), вы вместе с покойным доктором Ван Бергом пытались обнаружить место захоронения Эль-Моканны, которого иногда называют Скрытым пророком Хорассана.
- Скрытый пророк, - вставил Вудвилл, - это скорее неправильное название. Собственно, на Моканне была маска. Не правда ли? Сэр Лайонел?
Шеф повернулся и уставился на последнего оратора.
- Это так, - согласился он.
Они обменялись понимающими взглядами.
- Вы знаете все факты. Не отрицай этого!
Капитан Вудвилл слегка улыбнулся, глядя в сторону на Страттона Джина.
- Я знаю большинство из них, - признался он, - но подробности могут быть известны только вам. Собственно говоря, я здесь сегодня, потому что какая-то трагедия такого рода была заранее предвидена. Откровенно говоря, хотя я и не думаю, что рассказываю вам что-то, чего вы еще не знаете, вы создали много неприятностей.
Римма украдкой сжала мою руку. Для ее выдающегося дяди не было ничего нового в том, чтобы создавать проблемы. Его необычные расследования не раз подвергали опасности международное спокойствие.