Мы сели за стол, не смотря на уговоры принять ванну.
– Ну-с, – я только сейчас вспомнила, что так до сих пор и не поужинала, не говоря уже о романтике.
– Рассказывай.
– Что? – непонимающе спросил Эрилив.
Лирелл пожал плечами.
Я же выразительно закатила глаза. И да – ему нужно было, чтобы я устроилась поудобнее на диване и начала рассказывать.
Распределила бутылки, выдвинула стул из-за стола, тоже уселась и просто рассказала…
– А ты, – интересовалась я, пока мы ужинали, – а ты-то что за зверь?
Эльф смутился и на лице появилась хитрая ухмылка.
«А ты – не зверь?» – прозвучал в голове вопрос.
Это был опасный вопрос. Я очень хорошо помнила этот день, вот только когда это было.
И сколько лет прошло? Мне очень не хотелось вспоминать тот жуткий день.
Раздумья были недолгими.
Много лет тому назад я была ещё совсем зелёным эльфом и едва вышла из подросткового возраста. И наша семья была очень, очень бедной.
А у меня были горящие глаза и, как это не удивительно, я считала, что в мире существует добро.
На меня просто дико давила мораль, что мне просто обязательно надо жить, обязательно надо получить образование, чтобы стать хорошей женой… Так что я ушла из дома, ничего толком не объяснив родителям, пришла на конюшню, где и начала помогать конюхам. Уже взрослым я поняла, что прокормить лошадь – это так же трудно, как и ребёнка. Однако мне было обидно, что меня не понимают родители, не понимают, с каким трудом мне даются эти лошади, какие большие нагрузки я на них испытываю, и как трудно в случае с лошадью выезжать на ней, а не стоять часами и не держать в узде.
Помню, как я плакала, не видя никакого выхода. И как тогда со мной случилось чудо. В тот день умерла лошадь.
Родители пытались расспросить конюхов, что случилось, почему вдруг лошадь умерла, но им никто не сказал.