Меня мои читатели иногда упрекают, что я пишу про какие-то идеальные истории, что я не вижу современной жизни (в 77 лет!), что это всего лишь ностальгия.
Нет, мои дорогие, это не ностальгия — это стремление рассказать, что люди могут оставаться людьми и в трудных ситуациях. И не всегда решают деньги, как себя вести, и, что, если мы погрязли в неуёмном потребительстве и ноем, как нам тяжело, не грех вспомнить или узнать, что не нам первым трудно. Бывали у людей ситуации и пострашней, но они выходили из них людьми! — людьми повзрослевшими, поумневшими, научившись ценить жизнь, дружбу, дорожить любовью, как даром Божьим!
Вот о чём пишу я, старая, страшно больная женщина, которой пришлось вступить в схватку с тяжелейшей болезнью с намерением одержать верх. Сейчас, когда я общаюсь с разными (ох, разными!) врачами, вспоминаю свою дорогую свекровь Марию Дмитриевну.
Она была очень хорошим терапевтом. Когда свёкра перевели служить в Одессу, её пригласили работать в Одесскую Обкомовскую больницу. Надо сказать, что везде "отцы города" своё драгоценное здоровье поручали только очень хорошим врачам, а уж в Одессе...
Она получила свои палаты, и больные и коллеги скоро почувствовали, что пришёл действительно знающий, добросовестный, милосердный врач. Она была доктором немногословным, очень пунктуальным и была человеком Великой Доброты.
В Одессе Медицинский институт в разговорах называли Медином. Так вот, однажды два профессора из Медина привезли третьего — своего товарища — и попросили, естественно, положить в палату к хорошему врачу, утверждая, что здесь надо бы полечить пневмонию.
Мария Дмитриевна приняла больного, осмотрела, послушала, поговорила, сделала все, возможные для того времени обследования, а было это в первой половине 50-х годов.
Она пришла к выводу, что это никакая не пневмония, а рак, и вылечить пациента невозможно.
Всё это она изложила Главному врачу, и он согласился с её выводами.
Когда господа профессора узнали про диагноз, они примчались в больницу, стали размахивать руками (в кабинете главврача!), орать говорить, что эта тётка ни черта не знает и там, где обычная, затянувшаяся пневмония, придумала, видите ли другое.
Требовали поменять врача и, не стесняясь, повторили всё это, когда она пришла. Они медики, профессора Медина что — не могут разобраться с диагнозом?
Главврач остался на стороне Марии Дмитриевны и, не обращая внимания на их ор, попросил её действовать согласно диагнозу. На главврача Обкомовской больницы не очень-то попрёшь, так что профессора удалились разгневанными и обозлёнными.
И вот наступил момент истины. Больной завершил свой земной путь, и М.Д. встретилась со своими оппонентами. Она была очень маленькой, тоненькой, изящной, а рядом стояли два крупных, уверенных в себе дядьки, которые сейчас зададут "трёпку" этой "безграмотной врачихе".
Специалист выполнил свою работу и объявил, что диагноз М.Д.
в е р е н.
Представляете, какой груз упал у неё с души? Да, она была уверена в диагнозе, но мало ли что ...
Ни один совестливый врач не хочет профессиональных ошибок.
А что же господа профессора? Они, конечно, пережили ужасный стыд за свою ошибку и за то, как вели себя с этой маленькой женщиной, говоря о ней и ей самые неприятные вещи. И вот тут-то произошло то, что и должно было произойти.
В неприятные истории попадают и абсолютно приличные и порядочные люди — важно, как они из них выходят. А наши профессора, хоть и вели себя экспрессивно, но были приличными людьми. ПРИЛИЧНЫМИ !
Они, проглотив стыд, подошли к Марии Дмитриевне и сказали примерно следующее :
— Уважаемая Мария Дмитриевна, Вы понимаете, что нам сейчас очень неловко — мы, два медика, оказались самонадеянными индюками: наши знания оказались меньше, чем Ваши знания и опыт. Мы просим Вас простить нас за всё то, что мы за это время Вам наговорили. Вы, действительно, прекрасный врач.
- Извинения приняты. Вы так не переживайте — ведь все мы люди, все можем ошибаться. Всё прошло. Извинения в морге принимаю.
Они намёк поняли и умчались. Когда М.Д. пришла в кабинет Главврача, там были профессора и две медсестры — старшая и просто медсестра. Главный, поприветствовав М.Д., сказал, что он в курсе событий, а те добавили, что они хотят, чтобы коллектив всё знал (видимо, для этого были приглашены медсёстры — больница всё узнает через 10 минут!).
Мария Дмитриевна доброжелательным тоном сказала, что всё завершилось благопристойно и вообще-то она здесь уже по другому поводу. Профессора откланялись, а два врача стали обсуждать уже проблемы других пациентов.
В том, что она была хорошим и любимым врачом, я убедилась много лет спустя.
1970 год. После месяца в Одессе я с двухлетней дочерью и свекровью лечу в Москву. Нас уже подвезли к самолёту, уже стоит трап, но не запускают, а по самолёту ползают парни в спецовках тех. обслуживания. Свекровь говорит:
— Какая-то шишка летит.
И тут из толпы выходит огромный д я д ь к о и идёт к нам. Крупный, лицо сильно загорелое, ручищи огромные, кулак наверно со старый советский телефонный аппарат. Подходит к нам и со словами:
— Здравствуйте, дорогой доктор!— хватает своими огромными руками её малюсенькую руку и целует.
— Как я рад Вас видеть! В Москву?
— Да, вот лечу к младшему сыну с невесткой и внучкой (он нам кивнул), а Вы в Москву от дел оторвались зачем?
— Да вот, лечу на сессию Верховного Совета СССР. Как Вы поживаете, как муж?
— Мужа уже нет, а я вот живу пока.
— У Вас квартира хорошая? Может надо улучшить? Вы скажИте — я помогу.
— Нет, нет всё хорошо — квартира хорошая, я живу с семьёй старшего.
— Ну доктор, как же я рад Вас видеть. Не забывал. Спасибо. Кажется, сейчас будут запускать.
Раскланялись. Когда он достаточно удалился , я глазами спросила, кто это.
— Это Посмитный.
Да, это был знаменитейший тогда директор с о в х о з а - м и л л и о н е р а , дававшего небывалые урожаи, человек мощный, влиятельный и, конечно, депутат Верховного Совета страны — Макар Анисимович ПОСМИТНЫЙ.
Я сейчас волею судьбы вынуждена общаться со многими врачами. Одних будешь помнить всю жизнь за их внимательность, заботу, за то спокойствие, которое появляется в измученной душе после общения с ними. А некоторых хочется выбросить из памяти сразу же и навсегда.
ДОКТОРА! Все ли вы выбрали своЮ профессию!? Может лучше поменять или ...поменять отношение к больным — ведь к вам идут люди в страданиях. А ваша профессия должна начинаться с
м и л о с е р д и я .
( Не надо сейчас про деньги - статья-то не об этом.)
Автор:#олимпия_засухина , 77 лет