Ссылки на видео исполнителей, о которых будет говориться в статье:
https://www.youtube.com/watch?v=F20tJE_88B "Великолепный Нет Кинг Кол с лицом похотливой лягушки еще не поет с вкрадчивой разнузданностью проникновенные баллады о любви" Нет Кинг Коул - ощущение, что еще чуть-чуть и просто облизнется - как Лиса Колобка - приглашает доверчивых к себе на язык.
Сегодня мы могли бы отметить столетие кризисного состояния идей и культуры, которое стало отчетливо ощущаться человечеством. В конце XIX века произошло зафиксированное в искусстве умирание предыдущих идеалов. Долгая агония старого мира и напряженное ожидание чего-то принципиально нового, которое все никак не наступит.
Культура# – это эксперимент, основная часть которого кажется уже проведенной. По выражению очевидца начала упадка Освальда Шпенглера - «Умирая, культура превращается в цивилизацию».
Искусство на протяжении XX века – это поиск света в конце тоннеля, который в лучшем случае оказывается по духу лишь спором с новым временем – идеологией внешнего. Китч как смерть кажется лучшим выходом из тупика. Однако, в противовес декадансу идей, случаются яркие всполохи на гаснущем полотне мировой культуры. А хорошая музыка - это как швейцарский ослик князя Мышкина, который помогает не только понять, но иногда и примириться с образами далекого времени. Любая эпоха немыслима без своего саундтрека, без выражения своей сути в ритме и гармонии – чем быстрее ритм и сложнее гармония, тем импульсивнее и тяжелее жизнь, ее породившая.
Чем серьезнее общественные катастрофы, тем сильнее потребность в отвлекающем и развлекающем - самая сентиментальная и веселая музыка, как правило, создавалась тогда, когда она была наиболее контрастна трудному быту. Пасторально-наивные чаяния Остапа Бендера в голодной Советской России, собирательного персонажа из «Двенадцати стульев», весьма емко отражают общее желание молодых людей того времени уйти от тяжелой реальности: «Мулаты, бухта, экспорт кофе, кофейный демпинг, чарльстон под названием «У моей девочки есть одна маленькая штучка».
Пожалуй, самой яркой иллюстрацией потребности публики забыться опиумным сном, устроить пир во время чумы, может послужить феномен становления джаза и/или – свинга – в качестве мейнстрима в совершенно чужеродной среде во время Великой Депрессии и во Вторую Мировую. Свинг - почти эвфемизм от слова джаз – только под псевдонимом можно было протащить презренное негритянское музыкальное явление в среду белых.
Свинг попал в период распространения моды на оркестры, игравшие развлекательную музыку, которые выступали с вокалистом, поэтому свинг часто ассоциируется именно с этой формой джаза. Помните – «Sing, Sing, Sing, Sing, Everybody start to Sing, La dee da, ho, ho, ho, now you're singing with a swing!» – поют русалочьи голоса – это Andrew Sisters, популярное в 30-е годы вокальное трио.
Слово свинг отражает суть джаза – качание, выраженный ритм. Сейчас мало кто догадается, к чему относилась фраза «I don’t` mean a thing, if It Ain't Got That Swing» в популярном треке «Doo Uap, Doo Uap, Doo Uap», лаунджевой группы «Gabin», которая в нулевыее звучала из динамиков в каждом уважающем себя кафе.
Эта фраза – отрывок из песни Луиса Армстронга, положенная на музыку полемика - великий джазмен доказывал, что нельзя отделять свинг от джаза в угоду общепонятным стандартам. «Нет ничего стоящего без свинга!»- говорил Армстронг о джазе, из которого, по его мнению, невозможно убрать его ядро, свинг – словцо для белых, заменяющее джаз, в котором должна быть подчеркнуто волновая пульсация – очень контрастная сильная доля по отношению к слабым – прием свинг.
(Продолжение статьи - в следующей публикации)