Если это кто-нибудь когда-то прочтёт, знайте, за всё происходящее, начиная с посадки в самолёт, летящий из Москвы в Красноярский край, я снимаю с себя всю ответственность, и заявляю, что был вынужден принимать любые решения под страхом смерти.
Меня зовут Евгений Юрьевич Лозовский. Я научный сотрудник Московского археологического НИИ. Я был назначен руководителем экспедиции в сибирскую тайгу на исследования, связанные с легендами виенов и с возможным поиском их затерянного племени.
Этой экспедиции я добивался у руководства НИИ очень долго. Я много времени провёл, изучая архивы, связанные с этносом и фольклором виенов. Мне на глаза попалась интересная легенда, рассказывающая о великом шамане – Белом Ороне. (Теперь уже она находится под грифом «совершенно секретно» и дабы оставить хотя бы малейшую надежду на спасение, о ней я здесь писать не буду, мало-ли, эти записки попадут в нежеланные руки.) Я не так стар, меня захватил дух авантюризма, я жаждал исследовать коренные народы Сибири, изучать их быт, их предания и фольклор, проводить раскопки там, в суровом и далёком краю.
Руководство НИИ никак не давало мне добро на проведение данной экспедиции, ссылаясь на сложность экспедиции, на дальность маршрута, на недостаток финансирования. Они пренебрежительно открещивались от моих предложений, считая мои амбиции излишними, а меня, скорее, выскочкой.
Так было до тех пор, пока в НИИ не появился неизвестный мне ранее человек, представившийся Пал Палычем. Меня пригласили в кабинет директора рано утром. Мне сказали, что мой вопрос решили сверху и я назначен руководителем научной экспедиции в Сибирь. Но было одно условие. В целях моей безопасности и безопасности группы, нас будут сопровождать люди из госбезопасности. Я, естественно, согласился и немедля начал сборы.
Со мной было два научных сотрудника. Когда мы сели в самолёт, летящий до Красноярска. Пал Палыч сразу же обозначил, что мне необходимо извещать их о любом решении, которое я буду принимать, и лишь получив добро, непосредственно, принимать его.
С этой минуты вся экспедиция уже перестала зависеть от меня. Управляли ей люди из госбезопасности, я пытался им перечить, но мне быстро дали понять, что в тайге очень легко сломать себе шею, упасть с обрыва или быть растерзанным медведем.
В моих планах было найти путь в те самые земли Белого Орона, о которых гласила легенда. Я прекрасно понимал, что путь нужно искать у виенов. К ним я и собирался перво-наперво идти. Но у моих попутчиков планы были несколько иными.
Мы добрались до какого-то бывшего секретного военного городка и взяли провожатых, двух мальчишек, они должны были вести нас два дня по тайге. Но люди, которые нас сопровождают, не отпускают их уже почти две недели. Люди, что сопровождают нас имеют оружие, и мальчиков они ведут под прицелом, на ночь связывают. В конце их убьют, я точно знаю, как, скорее всего, и меня.
Скоро мы дойдём до стоянки, на которой меня ждёт вертолёт и тот самый Пал Палыч, мы разделились с ним в аэропорту. Ему зачем-то надо было попасть в город, а мы с учёными сразу двинулись в тайгу. Сперва мы летели на вертолёте, но дальность перелёта не позволяла долететь до места из-за того, что топливо в вертолёте небесконечно. Нас высадили на какой-то заброшенной военной части, прямо на плац. Там к нам примкнули вооружённые люди, которым велено было доставить нас до лагеря пешком.
В лагере нас снова ждёт вертолёт. Мои нежеланные покровители собираются отыскать земли Орона с воздуха, высадиться там и проводить какой-то штурм. Зачем им там нужен я, я не знаю, быть может, прикрывают свою операцию научной экспедицией, а может быть, хотят воспользоваться моей богатой базой знаний о народах Сибири в своих целях.
Зачем им нужен какой-то штурм, я не знаю. Они утверждают, что это дела госбезопасности и мне совать нос в них нельзя. Мальчишек-провожатых они посадят в машину и увезут куда-то далеко, где и убьют их. Это я знаю точно, я слышал мельком их разговор. Я попытаюсь умолить Пал Палыча об их пощаде, но я уверен, что их убьют.
Один из моих учёных слышал, что их тут две группы. Одна боевая, вторая прикрывающая. Если что-то пойдёт не так, они будут заметать следы. Если что-то пойдет не так, нас всех убьют, сотрут любые сведения о нас и вычеркнут из истории, будто и не существовало нас никогда.
Мне страшно, мне очень стыдно, что из-за моих действий будут гибнуть люди, особенно жаль детей. Но ничего сделать я не могу, пусть хоть это письмо останется здесь, в моем планшете, как исповедь. Планшет я выброшу пока буду лететь на вертолёте. Если кто-нибудь найдёт и прочтёт это послание, постарайтесь забыть и не совать свой нос куда не надо. Мне просто нужно высказаться, пусть даже и так, на бумаге.
Завтра я сяду в вертолёт и полечу на свою верную погибель. Мне кажется, что они вряд-ли найдут то, что ищут, и из-за этого, хотя скорее всего в любом случае, меня убьют. Это лишь вопрос времени. Нас всех убьют. И детей убьют… прощаюсь.
Лозовский Е.Ю. Научный сотрудник Московского археологического НИИ.
ПОСМЕРТНО.
