Ольга — очередная героиня моего канала. Про таких людей говорят «она — автор собственной жизни». Общаясь с этой сильной, самодостаточной женщиной, сложно представить, что в школе она могла и не выжить. В течение двух с половиной лет Ольга каждый день боролась за своё право быть. Окружающим взрослым, которые должны были бы обеспечить безопасность девочки, было всё равно. Ситуацию переломила учительница. Без морализаторства, без лекций и наставлений она примером собственной жизни повлияла на целый класс, а Ольге спасла жизнь.
В детстве моя семья жила в Казахстане, в городе Павлодаре. Когда я училась во втором классе, меня перевели в новую школу, потому что родители развелись. Мама, я и мой брат переехали.
Новая школа представляла собой деревянный барак. Она была жутко переполнена. Мы сидели по три человека за партой. В самом классе было сорок пять человек. Это было тяжело чисто физически. Меня, новенькую, мои одноклассники восприняли, как дополнительное неудобство. Не удивительно, в такой конкуренции за пространство.
На следующий год нас расформировали по нескольким классам, мы стали учиться в три смены. У нас появился свой кабинет, у каждого ученика — собственное место за партой. Пришли восемь новых ребят, в этой массе новичков я растворилась. На меня не обращали внимания.
Коллектива не было. Те дети, которые учились вместе с первого класса, объединились в группы по пять-шесть человек, в них влиться было нереально. Новички существовали сами по себе.
Все мои неприятности начались в четвёртом классе. Это были семидесятые. Застой, патриотизм и коммунистическая идеология царили в обществе. Я всему этому искренне верила. Классическая отличница, активистка и молодец. Нашей классной руководительницей стала учительница, которая работала в моей первой школе. Она меня узнала и выделила из общей массы. Постоянно противопоставляла меня и класс. Часто упоминала наше старое знакомство. И вот тут пошёл негатив. Меня стали называть «заучкой», «выскочкой». К тому же я не давала списывать. Как правильный пионер я считала, что можно объяснить, научить, но только не решать за кого-то.
К довершению моих проблем я резко выросла и оформилась. Пошла физическая травля. Меня щипали, дёргали за что придётся. Я не могла спокойно пройти из дома до школы.
Всё было словно вчера. Выйти из дома, пройти четыре подъезда, потом по грунтовке, вот и школьный двор. Обратно так же. Эти короткие двести метров казались бесконечно долгой пыткой. В какое бы время я ни шла, меня ждали мальчишки. Это были одноклассники, старшеклассники. Потом подключились совсем неизвестные парни из соседних районов. В самых унизительных формах делали мне непристойные предложения. Это очень мягко сказано, в реальности всё было очень некрасиво, мерзко, грубо. По десять человек меня отлавливали, рвали на мне одежду. Я дралась насмерть. Помню, одного мальчика швырнула так, что он ударился головой о стену. Потом ходил с металлической пластиной в черепе.
Мне было так страшно. И одновременно омерзительно. Это было невозможно пережить. Эти ощущения до сих пор не прошли. Дикое чувство неуверенности в себе осталось на всю жизнь.
В здании школы ничего не заканчивалось. Могли просто на уроке, проходя мимо, меня за что-то схватить. Сейчас это называется травлей, абьюзом. Я всегда, абсолютно всегда давала сдачи. Мне было неважно, идёт ли урок, сидит ли на уроке комиссия, директор, хоть председатель горкома партии. Я неизменно била по голове. Учительница не обращала никакого внимания на начало потасовки. Сидела, и дёргала из подбородка волоски. Но мою реакцию она видела. Зачинщицей считали меня. У меня сформировался имидж психованной и бешеной. В какой-то степени это помогало. Меня побаивались. До самого страшного не дошло. Девочки физически не участвовали, но распускали слухи, что я с десяти лет занимаюсь древнейшей профессией.
Начались двойки за поведение. В том, что реально происходило, не разбирался никто, ни школа, ни мама. Мама дома ещё и наказывала. Мои проблемы она считала незначительными. Кусок мяса не оторвали от меня, значит, могу пережить. Кажется, ей вообще было плевать, как я живу. Её вызывали в школу. Я же всё время кого-то травмировала. Отец пил. Трезвым его застать можно было нечасто. Потом у него появилась женщина, которой я явно была не нужна в их доме. По сути дела, я никому не была нужна. В этом аду я жила два с половиной года.
В какой-то момент спасением стали книги. Я читала запоем, реальный мир будто перестал существовать. До сих пор литературный мир мне более интересен, чем реальный. Обожаю фантастику.
Потом наша учительница ушла в декрет. Новую классную звали Марина Александровна. Она изменила всё. Она появилась очень вовремя. Скорее всего, ещё год, и случилось бы самое страшное. Все уже подросли, становились сильнее меня. Я справлялась с трудом.
Она такой светлый человек. Казалось, она этим светом выжигала всё плохое вокруг, к ней грязь просто не липла. Когда кто-то совершал какой-то неблаговидный поступок, она настолько искренне выражала изумление, как будто впервые сталкивалась с таким, как будто в её мире люди просто неспособны на зло. Она просто не допускала мысли, что может быть намеренная подлость. И сама жила начисто. Всё злое рядом с ней не уживалось.
На нас она тратила невероятно много времени. Мне кажется, она с нами жила. Она была первым человеком, который с нами заговорил об уважении, о ценности личности, о влиянии поступков на самовосприятие человека. В восьмом классе первое сентября началось с того, что она сказала: «Многим из вас исполнилось 14 лет. Вы уже взрослые и можете от нас, учителей требовать обращения на «Вы». Она не называла нас по фамилиям. Только по именам. В классе вместе со мной было ещё пять Оль. И всё равно фамилий от Марии Александровны мы не слышали. Мы как-то по интонации понимали, к кому она обращается.
Помню, когда у неё родился третий ребёнок, мы ходили помогать ей по дому. Нам просто хотелось ей помочь, сделать доброе дело.
По сути дела, она дала мне то, что не дала мать. Она открыла для меня совершенно новую жизнь. Отвечала на любые мои вопросы. Я могла даже спросить, как она познакомилась с мужем. Её участие, её интерес к моей жизни стали для меня переломными. Если бы не она, не знаю, что бы со мной было. Я с ней дружила лет восемь, поддерживала отношения и после школы.
Травля постепенно сошла на нет. Мария Александровна меня рассмотрела, увидела, что я хочу учиться, что я готова помогать. Часто делегировала мне объяснять какие-то темы одноклассникам.
Начался период перестройки, экспериментаторство, детям давали вести уроки. Я тоже вела уроки. Выяснилось, что я умею говорить, а детям нравится меня слушать. Потом я обнаружила, что у меня получается организовывать внешкольные мероприятия, распределять роли и задачи. В конце восьмого класса я поймала себя на том, что класс не принимает решений, пока я не выскажу мнение. До такой степени поднялся мой авторитет, я даже не заметила, как это случилось.
Что со мной произошло в школе, я поняла только по прошествии двадцати лет. В моменте я этого не осознавала. Когда твои границы нарушают и в школе и дома, рамки дозволенного и недозволенного стираются.
Мне очень повезло встретить хороших людей в моей жизни. Главное, что сделала для меня моя учительница — она дала мне понять, что не нужно менять себя для того, чтобы найти людей, которые посчитают меня нормальной. В итоге я встретила мужчину, который принял меня такой, какая я есть. Потом меня довольно мощно формировали книги, которые я читала, самоанализ.
На маму, на моих агрессоров обиду я не держу. Я поняла, что моя жизнь одна. Можно вечно цепляться за детские обиды, а можно выбрать жизнь. Я ничего не забыла. Но я понимаю, что я никак не могла повлиять на то, что со мной происходило. Я в этом не виновата. Значит, это не моя проблема. Это их проблема, тех, кто совершал гадкие поступки. Я — то, что я есть. Мою сущность не определяют поступки других людей. Если кто-то об меня решил самоутвердиться, это на его совести. Меня это не может ущемить. И потом... жизнь всё расставляет по местам.
Я не жертва и не выживший. Я человек живущий. Я живу. Моё хобби, кроме книг — ходить в горы, в лес. Палатка, спальник, еда. Я ухожу на несколько дней, соединяюсь с природой. У меня есть любимая поляна, где я просто ложусь, нахожу в ночном небе Млечный путь. Смотрю на него, и, мне кажется, я вглядываюсь во Вселенную.
Если вам понравилась статья, подписывайтесь на мой канал. Здесь вы можете прочитать другие истории травли и не только. Ещё и жизненные истории. Например, эта.
Книгу "Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли" можно заказать тут