Я был ее самой большой ошибкой в жизни, и она отплатила мне тем же.
Гарри опустил голову и схватил себя за горло. Как могла она подумать, что он когда-нибудь позовет ее обратно? А с другой стороны, что еще он мог сделать в такой ситуации? Он не может потерять ее, только не сейчас, когда он все еще немного тонет и его мозг завис в сумятице, а Карли продолжает настойчиво повторять: «Скажи, что ты меня любишь».
Конечно, он любит, черт возьми, любит. И не может отрицать свои чувства. Но все это не имело никакого смысла. Неужели она действительно думала, что их брак был возможен, если бы он взял Карли в жены? «Нет, конечно, нет». Он отвернулся, снова оглядел комнату, думая о том, как вчера напился до отключки. За ужином он мог еще разбираться в своих мыслях и чувствах к Карли, но потом все пропало, и он пил, пока не вырубился.
Почему-то Гарри больше всего заботило то, о чем он совсем позабыл. Если он не возьмет Карли сегодня ночью, то не будет иметь понятия, о ком думает, пока снова не проснется.
И, Господи, как трудно не дать волю рукам. Нет, он не позволит себе целовать эту девушку, пока они не договорятся, как им быть дальше. Он будет ждать, пока она не созреет для серьезного разговора. Ведь он не знает, какие отношения на самом деле у нее с Кристал.
Но, черт, почему эта проклятая головная боль? Когда она начала появляться у него после женитьбы? И почему именно в тот момент, когда нужно сосредоточиться на грядущем празднике?
Карли потянулась за ночным халатом, не потрудившись натянуть его, и, откинув одеяло, шагнула в темную спальню. Подбросив в огонь поленьев, она добрела до темной, как чернила, ванны и повалилась в нее. Да, в последнее время ей чертовски не хватает света.
Даже несмотря на то, что в спальне было темно, Карли сразу вспомнила шум волн, бьющихся о берег, и тысячи бабочек, кружащих в ее голове. Она закрыла глаза и улыбнулась. Надо же, вспомнить! Пожалуй, такая роскошь никому не приснится в мрачные годы.