— Можно конечно рассуждать, кто из вас более мерзок и противен… Можно решить, что между вами не было дружбы вовсе. Чуть ли не с первой встречи вы будто только и ищите, только и ждете, как бы задеть друг друга, да побольнее. И лишь это и держит вас рядом: как в той старой истории, по прошествии стольких лет уже никто и не вспомнит, с чего все начиналось, лишь ненависть и злость, жажда мести в ваших сердцах, и закрытия этого счета никогда не произойдет.
Но вот что странно: вы можете сплотиться. Натурам вашим скучно биться лишь друг с другом, они просят обновления сюжета. И оттого так легко и просто вы встаете на одну сторону, дай вам лишь повод. И это мы тоже видели: Илья, слабее вас, отличный от вас по мнению. Человек иного склада, он мыслит по-другому, чем раздражает вас. Не более, чем заноза в пальце, и все же.
И, лишь наткнувшись на подобное явление, ваши сущности, радуясь разнообразию и имея за счет этого возможность немного отдохнуть друг от друга, мгновенно объединяются против нового, общего врага. Было бы также, если бы враг был сильнее? Вряд ли. Но раздавить, заткнуть, поставить на место слабого, вновь ощутив свою силу и превосходство — здесь вам равных нет.
И женщины ваши, давно уже ставшие тенью самих себя, ведут себя также. Выдохнув от ненависти к вам, их души с радостью льют желчью на других — дай лишь повод и жертву. Хоть какая то отдушина, хоть кратковременная передышка. Разучившись видеть, они слепы к чужой боли; разучившись чувствовать, они безучастны к чужому отчаянию.
Он вздохнул и покачал головой. Секундное молчание повисло в воздухе, тишину рвали лишь резкие возгласы певца из какой-то бестолковой песни на фоне. Он подумал, что этот аккомпанемент настолько не ложился ни под ситуацию, ни тем более под его речь, что все происходящее принимало сюрреалистичные черты.
— И как же не затронуть вашу свиту, — он горько усмехнулся, снова заговорив, и глазами медленно скользил по всей компании. Ни на ком не останавливая взгляд он, казалось, смотрит мимо них. — Эти люди — словно специи, что подчеркивают все ваши отвратительные качества. Ваша оправа, помогающая им блистать и раскрываться во всех красках. Они — ваше отражение. Они — ваша подпевка. Ваша массовка.
Чаще они не несут важной роли, лишь дополняя и подчеркивая ваши поступки. Словно вот этот отвратительный фон, что вам так нравится и что играет сейчас. Они — под стать вам, поэтому они тянутся к вам, а вы их принимаете под свое крыло. Хотя иногда они не просто хор, что вторит вам. Порой они становятся катализатором, искрой, хвостиком той нити, что приводит зрителя к минотавру. Но, как и любая массовка, они есть масса неустойчивая. И при любых намеках на опасность рассыпаются, разбегаются и исчезают.
Будучи вашими тенями, им никогда не хватит духу сделать похожее, сказать похожее, решиться на похожее. Но души их не менее черны — в мыслях их все то же, что и у вас, лишь силенок не хватает, чтобы облечь мысли в физическую форму. Потому они и с вами, но столь же легко отвернутся от вас. И вы знаете это, и это еще одна из причин, отчего вы вместе, ненавидящие друг друга души.
Он закончил говорить и замолчал. Ему грезилось, что он будто туча, весь вечер наполнявшаяся тяжелой, мучительной влагой. И затем, когда стало уже совсем невмоготу держаться, словами этими он словно дождем излился полностью. Силы его иссякли, и в подтверждение этому он опустил голову. В голове его стало совсем пусто: тени и зловоние, вся грязь вышла с этими словами.
(с)
Это продолжение рассказа. Предыдущую часть можно прочитать здесь.
Прочитать с самого начала можно здесь.