В "Великолепном веке" не показано, как складывались отношения Махидевран и Гюльфем в "дохюрремовский" период. Но достаточно одной сцены, чтобы понять: в своё время и между ними шла напряжённая борьба за место в сердце Сулеймана.
Гюльфем её проиграла, потеряв ребёнка, а вместе с ним - и любовь султана. Но Махидевран продолжала ревновать его к этой женщине, хотя особых предпосылок для ревности не наблюдалось.
Добравшись до Топкапы из Манисы и поперхнувшись холодным приёмом со стороны повелителя, Махидевран заперлась в своих покоях и разбирала привезенные пожитки.
Тут заявляется Гюльфем - вроде бы просто поздороваться:
- О-о, с приездом! Мустафа совсем большой! Может, Вам помочь? - доброжелательно улыбается.
-Нет! -отрезает Махидевран и даже не смотрит в сторону вошедшей.
Однако Гюльфем так просто не сдаётся. Решительно хватает с полки какую-то позолоченную ёмкость с крышкой - вроде шкатулку. Пару секунд вертит её в руках и соображает, куда бы пристроить.
Махидевран раздражённо оглядывается. Какой пронзительный, уничтожающий взгляд! И вопль:
-Поставь на место!
Гюльфем удивлённо смотрит на неё: "Вы, госпожа, совсем уже тронулись, что ли?". Конечно, она, как воспитанная хатун, ничего такого сказать себе не позволила. Но подумала однозначно.
И Махидевран, притормозив, снисходительно комментирует:
- Разобьёшь.
Гюльфем опять за своё:
-Наложниц не надо сюда позвать? Они помогут одежду разложить!
В комнате и так орудуют две служанки, не считая Гюльшах, которая за минуту до прихода гостьи тоже помогала, а потом пошла укладывать спать Мустафу. Так что рабочих рук хватает. Гюльфем прекрасно это понимает, но ей просто доставляет удовольствие изводить султаншу невинными подколками.
Махидевран, отвернувшись, через плечо:
-Не нужно!
Тогда Гюльфем вспоминает, зачем она, собственно, сюда пришла, и, подбоченившись, заявляет:
-Нехорошо сидеть здесь одной! Этой ночью готовится праздник - танцы, музыка. Весело будет!
Махидевран тут же напрягается и от испуга даже снисходит до того, чтобы назвать собеседницу по имени:
-Гюльфем, кто приказал?!
Далее следует пояснение, что это приказ самой валиде-султан. Махидевран выходит из себя, прикрикивает на служанок, чтобы поживее шевелились. Гюльфем, не скрывая ехидной усмешки, любуется произведённым эффектом и выдаёт заключительный аккорд:
-С Вашего позволения, я пойду. Желаю хорошо отдохнуть!
И с гордо поднятой головой удаляется. Прикрывая за собой дверь в покои, не забывает кинуть на Махидевран ещё один торжествующий взгляд: "Вот так тебе, зараза! Получай!"
А Розочка-то что? А Розочка побежит к свекрови рыдать: как, мол, та посмела устраивать праздники, не считаясь с её, Розочкиной, тонкой душевной организацией. Получит от валиде щедрый полив из холодного душа: та напомнит ей о кодексе чести жены султана.
Приглашения на праздник Махидевран, естественно, не получит. Да и не место ей там. Валиде, Хатидже и сама Гюльфем тоже в число приглашённых не входили. Это было закрытое развлекательное мероприятие исключительно для одного человека - великого падишаха. Что Махидевран, правда, при всей своей наивности, вполне осознавала. Потому и расстроилась.
Но суть не в празднике, а в показательном эпизоде её общения с Гюльфем. Мало того, что"Весенняя роза" обращается к бывшей сопернице на "ты", стараясь подчеркнуть её незавидное положение, так ещё и грубости себе позволяет. Гюльфем же демонстративно вежлива: к госпоже - исключительно на "Вы", но не упустит возможности лишний раз довести её до точки кипения. Причем с её стороны это красивая и тонкая месть - Гюльфем провоцировала Махидевран так изысканно, что и придраться было не к чему. Умница, что тут скажешь!
