У меня тогда секретарша была Рэйчел - француженка. Интересная девчонка такая, пятью языками владела. В 17 лет из Франции уехала и мотылялась по миру. Сначала в Америку, там пять лет проучилась, потом уехала в Новую Зеландию, там потолкалась, потом как-то в Японию ее занесло. Гейшей там как-то получилась поработала. Японский она знала, русский, английский и французский, естественно, и еще какой-то, немецкий, по-моему. Я ее все время подкалывал:
- Ты какая-то засланная, наверное, агент ЦРУ, фэбээровка.
В Россию она приехала по программе обмена опытом. Были такие программы и вот она по обмену опытом сюда на полгода приехала в ДВГУ была, чуть за муж здесь не вышла. Она ходила в джинсах, в штанах каких-то, в бутсах таких мужских тяжелых. А когда скажешь: "Рэйчел, у меня завтра прием, встреча деловая, серьезные люди будут ", придет такая вся, что аж глаз выпадал. Потом я уже ей говорил:
- Ехала бы ты в Москву, что ты здесь толчешься, езжай пока не пропала.
А у нее здесь любовь была. Парень — моряк. Она мне с бригадой из ДВГУ переводила документы договора по судну. Я тогда первый раз столкнулся с тем насколько мешает плохое знание английского языка. На уровне бытового общения, а хорошее знание английского очень важно в бизнесе. Английский важно знать чуть ли не в совершенстве, чуть ли не на уровне синхронного перевода, иначе можно так влететь, что мама не горюй. И меня в первый раз купили на этом так здорово; на том, что они как бы судно продали, мол, деньги заплати и вроде все хорошо, но они включили во франшизу, что ремонт судна является страховым случаем, если превышает 100 тысяч долларов.
И вот на этом я попал дважды: первый раз уже, когда судно уже пришло, я его получал в Дайч-Харборе на Аляске. Из Владивостока экипаж взял, всех завизировал, всех притащил в Дайч-Харбор; там получили судно и перегнали его обратно во Владивосток, и отсюда из Владивостока он уже пошел на Камчатку работать. И вот в первый раз, когда волна ударила в рубку, а рубка у меня такая вперед выдвинута очень сильно, волна ударила так, что все стекла в рубке по вышибало, а там вместо стекол пластик стоял чуть ли не в сантиметр толщиной. Все оборудование залило. Пришли мы, значит, в Японию, встали на ремонт, и мне там за ремонт насчитали 96 тысяч долларов. У них там все схвачено. Пришла экспертиза и все. Нет страхового случая, и так дважды получилось.
Так-то все работало, но надо же и кредиты выплачивать. Я кредиты гасил, гасил, гасил. А когда еще остались непогашенными 600, или 500 тысяч, не помню, гикнулся Востокинвестбанк, вместе со своим котлованом, который они там вырыли перед Приморгражданпроектом на Алеутской. Какое-то поветрие тогда было, как какой банк начинает себе стоить здание, сразу тот банкротится. Вот и Владбанк еще показатель, как только здание построили, так и накрылись. А Востокинвест банк был очень крутой.
И вот как вырыли котлован так и рухнули. А я тогда в аренду взял еще один краболов, в Зарубино, Зарубинская база флота… Хорошо мы сработали так, заработали хорошие деньги, даже больше чем на том «американце».