Началось всё с того, что после работы в «Ленрыбпроме» я не захотел служить три года срочной в ВМФ и сбежал в Кронштадтскую шмоню учиться на котельного машиниста. Это дало мне возможность избежать военной службы при условии отработки трёх лет во вспомогательном флоте ВМФ с последующим прохождением военных сборов.
И вот когда я отработал на ледоколе «Волынец» почти три года, меня назначили третьим помощником капитана на паровой буксир МБ-159. Об этом я уже писал и многие из вас эту историю знают. Но не успел я ещё вжиться в штурманскую должность, как меня «пригласили» на сборы.
Всё честно и законно. Сорок пять суток военных сборов с принятием военной присяги и получением военного билета.
В назначенный день летом 1985 года я прибыл в Кронштадт к месту сбора. Точно уже не помню, но набралось нас человек сорок. Многих я уже знал по совместной работе в Ломоносовской ОВСиГе, других помнил ещё по шмоне.
Молодой летёха, назначенный нашим командиром, провёл перекличку и повёл наш, пока ещё гражданский, «партизанский» отряд на склад переодеваться. Старая военно-морская х/бешная роба была свалена в большую кучу, и каждый выбирал из неё подходящее по размеру. Как-то так случайно получилось, что мне попалась рубаха с погончиками старшины второй статьи. У других погон либо не было совсем, либо были без лычек.
Когда переоделись, летёха построил нас уже как военных людей. Что-то говорил о воинском долге, дисциплине и обязанностях. Увидев на моих плечах лычки, тут же назначил меня старшим по команде. А оно мне надо? Но отказаться уже было нельзя. К тому же, и по возрасту, и по должности я был старше других.
После этого мы уже строем проследовали к месту прохождения воинской службы. А местом этим оказался большой противолодочный корабль (БПК) «Адмирал Зозуля», стоявший в ремонте на Кронштадтском морском заводе.
Провели короткую экскурсию, показали столовую, гальюн и загнали в большой носовой кубрик. Офицеры с недоверием и даже опаской косились на толпу «партизан», шляющихся без дела, а старослужащие срочники нас просто не замечали, ибо "изнуряли" себя «воспитанием» молодых матросов. Вот так началась моя краткосрочная военная служба. Служба не обременительная и даже скучная. Пару раз сводили в машинно-котельное отделение. На этом военная подготовка и закончилась.
Поначалу старший помощник командира приказал привлечь нас к палубным работам. Нам выдали шкрябки, молотки и сурик с кисточками. Определили фронт работ, приказав нещадно изничтожать ржавчину и закрашивать суриком зачищенные места.
Ну, люди мы привычные к тяжкому физическому труду, а потому без особых напрягов приказ выполнили. Но проверяющий офицер был в ярости от того, что пятна сурика имели произвольную форму. Оказывается, по правилам военно-морской культуры,
зачищенная поверхность должна иметь форму квадрата или прямоугольника.
Соответственно и закрашивать надо было строго по геометрической форме.
Мы решили, что это такой военно-морской юмор и в следующий раз превратили поверхность в шахматную доску. Работали с энтузиазмом и аккуратно. Получилось ровно и красиво. Офицер пришёл принимать работу и охренел! Наверное, он был не совсем глупый человек и понял, что это наш прикол в ответ на его приказ. Но ругать было не за что, всё выполнено в соответствии с приказом и в срок. После этого нас к палубным работам больше не привлекали.
Весь день мы сидели в кубаре, а вечером нас выгоняли на причал чистить картошку на весь экипаж. Всё хоть какое-то развлечение.
Ни книг, ни радио, ни телевидения у нас не было. Страдали от безделья и развлекались, как могли; играли в самодельные настольные игры или ночью ловили крыс самодельными ловушками. Днём-то выдрыхнемся, а ночью не спится.
Условия нашего обитания комфортными не назовёшь. Кругом сплошное железо, трубопроводы и кабели. Спали на откидных койках в три яруса. Вентиляции почти никакой. Иллюминаторов нет. А когда проворачивали элеваторы ракетных установок, то грохот стоял хуже, чем в кочегарке на ледоколе. О крысах и тараканах я уж и не говорю. Кормили отвратно, но от пуза. У нас ведь еду старики не отбирали.
Потом приспособились сваливать в «самоход».
Дело в том, что между бортом крейсера и причалом стояла старая пустая плавбаза. Наши ребята спрятали там свою гражданскую одежду, которую у нас опрометчиво не изъяли. Там переодевались и уходили после вечерней проверки на ночь в город. Заводские пропуска были почти у всех.
К великому сожалению, мне воспользоваться такой лазейкой не удалось. Лычки на моих плечах сделали своё подлое дело. Два раза в сутки, перед отбоем и после подъёма я обязан был являться к лейтенанту на доклад. Вот и пришлось мне прикрывать «самоходчиков» за определённую мзду, которую мы вместе выпивали и закусывали. Правда, один раз меня отпустили по служебной необходимости на три дня, но остальные 42 дня я безвылазно просидел на корабле.
Были в нашем «партизанском» отряде мелкие неурядицы, пару раз пришлось ставить на место оборзевших, но это всё мелочи.
И вот настал день принятия присяги.
На кормовой вертолётной площадке выстроили экипаж в парадной форме со знаменем… и нас в драной заношенной робе без погон. Выдали один автомат на всех и его мы передавали друг другу после прочтения текста военной присяги. И вот честно признаюсь, что никакой торжественности этого мероприятия я не испытал. Наоборот, осталось ощущение постыдного фарса и формальной протокольщины. Лишнее тягомотное мероприятие и дополнительная бумажная волокита для командира. Но, как бы то ни было, сборы закончились и мы с чистой совестью отправились по своим военкоматам получать военные билеты с воинским званием старшины второй статьи.
Вот такая она – Кронштадтская «партизанщина».
И более я никогда не надевал военной формы.
А вы бывали на сборах? Как это проходило у вас?
Не стесняйтесь ставить лайки, делать репосты и подписываться.
Всего доброго. До встречи. Пока.
