Родился герой нашего повествования в 1861 году 21 октября по юлианскому календарю. Происходил из княжеского рода Львовых, ведущего свою родословную от князя Льва Даниловича по прозванию Зубатый – потомка Рюрика в восемнадцатом колене. Средний сын Василий Львович с сыновьями Иваном Зубатым и Василием Одноус-Зубатым уехали на пмж в Литву и там и потерялись для истории, а вот братья его – Дмитрий Львович Векошка и Андрей Львович Луговка остались. Их ветки семейного древа прозвались, соответственно, Зубатовыми-Векошкиными и Зубатовыми-Луговкиными. А со второй половины XVI века всех их под одну гребенку стали именовать князьями Львовыми. Род Львовых был, в принципе, малозаметным.
Отец, князь Евгений Владимирович (1817 – 1896) был алексинским уездным представителем дворянства. Мать – Варвара Алексеевна (1828 – 1904) – происходила из древнего, но малозаметного рода Мосоловых. Семья была не богатой (по дворянским меркам, разумеется). Владели имением Поповка Тульской губернии (ныне Алексинский район Тульской области). Евгений Владимирович и Варвара Алексеевна много сделали для образования окрестного населения, писали учебники для начальной школы и книги для детей, которые одобрял и рецензировал сам граф Лев Николаевич Толстой, друживший с семьей Львовых. Более того, они открыли в своем доме школу для крестьянских детей, основали и были попечителями школы и библиотеки в городе Алексин.
Старший брат Алексей с 1896 года возглавлял Московское училище живописи. Другой брат, Владимир, с 1901 года руководил Московским главным архивом МИДа.
Георгий Евгеньевич родился в Дрездене, во время пребывания семьи за границей. После отмены крепостного права Львовы были вынуждены вернуться на родину ввиду того, что иных источников существования, кроме как доходов от имения, они не имели. С 1869 года они переезжают в Поповку.
Образование Георгий получает в частной Поливановской гимназии в Москве (окончил в 1881 году) и на юридическом факультете Московского императорского университета (окончил в 1885).
Окончание университета совпадает с окончательным разорением семьи и молодой Георгий с братом разворачивают предпринимательскую деятельность – торговлю саженцами, плодово-ягодными культурами и пастилой. С 1886 (по другим данным – 1887) Георгий – непременный член уездного присутствия по крестьянским делам Епифанского уезда Тульской губернии. Позже работает, на той же должности, но в Москве, совмещая с должностью гласного Алексинского уездного и Тульского губернского земств. В 1890 году крестьянские присутствия ликвидируются и Георгия назначают земским начальником Московского уезда. С 1891 по 1893 года постоянный член Тульского губернского присутствия. И именно в 1893 году «...тихий, простой и скромный...» Львов показывает себя оппозиционером (правда, в хорошем смысле этого слова). Князь, в знак протеста против использования воинских команд при подавлении крестьянских восстаний, уходит в отставку.
В жены себе молодой князь выбрал Юлию Алексеевну Бобринскую, дочь бывшего министра путей сообщения. Интересно, что она считается праправнучкой самой Екатерины II – от отношений с Орловым родился Алексей, которого и считают предком Юлии. С детьми у четы Львовых не сложилось, а может – просто не успели. Юлия была слабого здоровья и прожила недолго – всего два года после свадьбы, 12 мая 1903 г.
В 1903 г. (по другим сведениям – еще раньше, в 1900м) князь избирается председателем Тульской земской управы. При его участии было улучшено несколько отделений городской больницы, земский приют для подкидышей и сирот, создана больница с комплексом обслуживающих сооружений в Петелино. Он же руководил мероприятиями по борьбе с эпидемиями и продовольственными компаниями в неурожай 1904-1905 годов.
Львов был известным человеком в Тульской губернии, имел репутацию делового человека, прекрасно ориентировавшегося в земских делах, охотно и усердно выполнявшего свою работу. Общероссийскую известность князь приобрел в годы русско-японской войны, возглавляя земскую кампанию помощи русским воинам в Манчжурии. Выехав туда в мае 1904 года во главе отряда в 360 человек (врачи, сестры милосердия, повара) малоизвестным земским деятелем, возвращается Львов уже одним из героев русского общества, известным на всю империю. Тогда же он становится одним из лидеров либерального земского движения и входит в состав делегации, которая обратилась к Николаю II с призывом немедленно созвать «народных представителей» и как можно скорее заключить мир с Японией для достижения внутреннего спокойствия в государстве. Осенью того же 1905 года Львов вступает в ряды Конституционно-демократической партии.
Львова избирают в Первую Государственную думу от блока кадетов и октябристов Тульской губернии. В думе он, хоть и формально принадлежал к кадетам, держался особняком, примыкая к группе умеренных либералов. После ее роспуска, князь не подписывает «Выборгское воззвание», считая его «нецелесообразным и вредным». Позже он окончательно отошел от кадетской партии и к 1911 году примыкает к партии прогрессистов.
К слову сказать, относительная умеренность Львова послужила одной из причин, по которым сначала Витте, а потом и Столыпин предлагали ему войти в состав коалиционного правительства из представителей высшей царской бюрократии и оппозиционных политиков. Каждый раз Георгий выдвигал невыполнимые требования, например, созыв Учредительного собрания.
После роспуска думы Георгий Львов с головой ушел в благотворительную деятельность – участвовал в борьбе с голодом, пытался оказать помощь переселенцам во время аграрной реформы П.А.Столыпина (для этого он даже ездил в 1909 году изучать переселенческое дело в САСШ и Канаду).
В 1913 году князя Львова избирают городским главой Москвы, однако его кандидатуру не утверждает министр внутренних дел Н.А.Маклаков. Справедливости ради стоит заметить, что Маклаков не утвердил и двух следующих кандидатов.
С началом ПМВ Георгий Львов возглавляет Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам (ВЗС), а после объединения этого союза с Всероссийским союзом городов (ВСГ) и созданием Земгора, возглавил его.
Львов разделял общую уверенность земцев в том, что коррумпированная бюрократия не в состоянии честно и эффективно тратить народные деньги. При этом, сам он, судя по всему, в принципе не считал контроль необходимым, с готовностью отвечая согласием поставить подпись на запросы земств, даже не потрудившись ознакомиться с их содержанием. По воспоминаниям губернского представителя самарского дворянства после «делового разговора» с главой Земского союза «во всех делах, намерениях и отчетности должен царствовать сильнейший произвол, партийное засилие и безграничный денежный хаос».
«Когда штурмом, на ура, берут крепость», - говорил сам князь, - «нельзя озирать назад. Остановка на миг может погубить все дело. Вот почему на полном ходу развивающейся работы Всероссийский земский союз не может дать подробного отчета о своей деятельности».
Земской работе Львов посвятил практически всю свою жизнь, придавая ей большое значение, стремясь на деле доказать возможность и продуктивность совместной работы общества и власти. Он не был участником политической борьбы в земстве, поскольку политика была ему чужда, он был практиком. Популярность и значение Львова в те годы были очень высоки. Его, по словам, П.Н.Милюкова, со всех сторон выдвигали в спасители родины: в марте 1917 г. Георгий Евгеньевич стал главой Временного правительства, — но надежд не оправдал. Когда ему задавали вопрос: «Не лучше ли было отказаться?» — отвечал: «Я не мог не пойти туда».
Он никогда не думал о революции, был сторонником мирной борьбы (современники называли его мастером компромисса); выступал за демократические преобразования, осуществляемые только по инициативе царя; будущее России представлял в виде монархии с министерством, ответственным перед законно избранным народным представительством. Работа во Временном правительстве дала повод многим современникам считать князя «незадачливым правителем, легкомысленно взявшимся не за свое дело и погубившим Россию».
Со второго марта Георгий является министром-председателем и министром внутренних дел Временного правительства. Назначен он был Временным комитетом Государственной думы, так как указ о назначении Львова председателем Совета министров, подписанный Николаем II вместе с отречением, никто просто не обратил внимания.
Кабинет Львова в условиях двоевластия и расползающегося на лоскуты государства попытался реорганизовать органы местного самоуправления, что привело к ослаблению правительственного аппарата и не смогло помешать аграрным беспорядкам, классовой розни и посягательствам против личности.
В мае 1917 года Львов возглавил коалиционное правительство с министрами-социалистами, но 20 июля (7 июля по старому стилю), после опубликования правительственной декларации с обещанием объявить Россию республикой, оставил все государственные посты и удалился в Оптину пустынь. Он полагал, что министры узурпировали права Учредительного собрания и их выступление носит демагогический характер. «Я ушел потому, что мне ничего не оставалось делать. Для того чтобы спасти положение, надо было разогнать Советы и стрелять в народ. Я не мог этого сделать. А Керенский может», - записал его слова секретарь.
После прихода к власти большевиков Львов меняет фамилию и бежит в Тюмень, где его арестовали в феврале 1918 г. Три месяца его держали в тюрьме в Екатеринбурге, затем ЧК его просто отпустило под подписку о невыезде, но, пользуясь этим, князь бежит в Омск, занятый восставшим чехословацким корпусом, откуда уезжает в САСШ по поручению Временного Сибирского правительства – считалось что американцы смогут оказать антибольшевистским силам самую быструю и действенную помощь. Спойлер: нет. В письме от 19 ноября 1918 года Львов просит президента САСШ Вильсона «по возможности устранить естественные сомнения, препятствующие интервенции союзников». Дальше идут пространные размышления об «антибольшевистской России, стоящей на страже западной цивилизации», что, в общем, вполне типично для представителей белого движения в то время.
В 1919 году с целью участия в Парижской мирной конференции Львов стал организатором созыва Русского политического совещания из бывших российских послов царской России, деятелей белого движения и эмигрантов. Но его полномочия не были признаны союзническими державами.
В конце 1920 г. за подписью Георгия Евгеньевича были разосланы приглашения прислать в Париж своих делегатов всем центральным органам Земского и Городского союза в эвакуации, а в январе 1921 г. собравшиеся делегаты обсудили и приняли положения устава «Российского Земско-Городского Комитета помощи российским гражданам за границей». Львов неизменно, до своей кончины возглавлял это объединение.
С 1921 г., будучи главой эмигрантского Земгора, организовывал помощь эмигрантам из России. Львов создал биржу труда для русских, добился перевода на их счета остатка средств Земгора, хранившихся в иностранных банках. При этом сам жил достаточно скромно, без изысков, в деревне недалеко от Парижа (купленным, вероятно, на средства того же Земгора).
Князь Георгий Евгеньевич Львов умер 7 марта 1925 г. в Париже в возрасте 63 лет. Погребен на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа. В качестве заключения, приведу слова историка О.Р.Айрапетова, лучше всего характеризующие князя: «это был глубоко лично порядочный человек, мягкий по природе, предпочитавший жить иллюзиями, а не реалиями. Убежденный толстовец, он считал возможным сочетать продуктивную работу с отсутствием контроля над подчиненными. Избрание такого человека имело весьма печальные последствия».
Автор - Александр Горячев