/Воспоминания детства/
Хорошо было в ереванских двориках в далёкие пятидесятые и в начале шестидесятых годов, когда утихнет полуденный зной и с гор пахнёт тем нагорным ароматом, который воспел гусар и поэт Денис Давыдов, который бывал в этих местах в 1828 году. Аракс шумит, Аракс шумит\ Араксу вторит ключ нагорный\ И Алагёз насупясь спит\ И тонет в мраке дол узорный.\ И среди пурпурных садов\ Зефир восточным ароматом\ А средь перистых облаков -\ Луна плывёт над Араратом.
В этот дивный летний вечер приходили с работы отцы и, поужинав, выходили во двор, на свежем воздухе поиграть в карты, нарды, шахматы. Находили уютный уголок у сараев и огородов, под лампой, висящей на столбе, и усевшись на ящики, проводили вечер в незатейливой игре. Мы, детвора бегали рядом, играя и в казаки-разбойники, по-армянски крив-крив (война-война), в прятки или в другие игры, которых было у нас много. Ближе к полуночи возвращались с отцами домой, расспрашивая, какие козыри были в игре.
- Червы были, а крести? - интересовался я, знаток картёжный. – И крести были, и червы, отвечал мне отец, - с тоской вспоминаются иногда те ласковые вечера и беззаботное детство.
Пахлеваны
Летом, бывало иногда, когда спадала жара, часам к шести, во дворах появлялись пахлеваны – бродячие канатоходцы, и под ажиотаж дворовой публики и мельтешение мальчишек устанавливали две высокие стойки и натягивать канат. Это были просто-напросто школьные учителя физкультуры, которые в свой отпуск решили подзаработать пахлеванами-канатоходцами.
Надо сказать, что детей тогда было много, оттого дворы были шумными и галдёжными. Детям никто замечаний не делал, а недовольному детским шумом говорили:
– Чи карели, ерехек хагуменк (нельзя, дети играют). Святое это дело, когда детишки играют, - нельзя им мешать. Молодцы армяне.
Иногда пахлеваны наряжались в пёстрые национальные одежды – белые, полосатые штаны, красные куртки и зелёные кушаки. Один из пахлеванов, взобравшись на канат – стал плясать с длинным шестом в руках, прыгать, стоя в перевёрнутой табуретке на канате, и так и раз этак, да кататься по канату на велосипеде без шин, когда совсем уже войдёт в раж. Всё это под ритмичную музыку двух музыкантов, играющих на пронзительной зурне и на барабане дбол, отбивая ритм.
Примерно так: ТабадабадАмба-табадабадАм, ляш тибидУмба, трохтибидАм. Четвёртый, самый разбитной пахлеван, одетый клоуном с накладным носом начинал выманивать у зрителей, удобно расположившихся на балконах смотреть зрелище, деньги. А то зачем он сюда вааще пришёл?
– Эй, ты! Обращался он по-армянски – лысый! А ну, гони деньги! Ты что, жадный? Постесняйся своих детей и соседей.
Воленс-ноленс, придётся лысому кинуть не менее трёшки с балкона. А в это время первый пахлеван дёргается под музыку на канате, а клоун, которому труднее всех, подходит к другой «жертве».
– А вы, что смотрите на меня?! А ну, гоните деньги! Давай-давай! Особенно вот ты, – толстый. – Нет? Ты не толстый, тогда гони трёшку.
Тут начинают сыпаться с балконов рубли, гривенники и двугривенные. А пахлеван возмущается с шутками и прибаутками, что мол, маловато будет, надо бы добавить.
Так, отпрыгав, повеселив публику, пахлеваны разбирают канат со стойками и бредут в другой двор. Идёшь этак из парка, и зайдёшь за угол, услышав в соседнем дворе звуки зурны и дбола, а заглянув туда – увидишь пляшущего на канате в табуретке пахлевана.
Надо сказать, что некоторые, которые на балконах, с большой надеждой ожидали, когда же танцующий на канате навернётся с высоты, но ни разу этого не происходило.
Дедушка на телеге
Иногда дворы посещал дедушка на телеге. Он собирал у жителей старые железные кровати, дырявые чайники, сломанные примусы с керогазами, которые тогда в каждой семье водились и отмечу, что коммунальные кухни и подъезды домов пахли в те давние годы керосином и борщом. В награду дедушка вручал переводные картинки, которые в те годы были в большой редкости и тогда детвора с интересом рассматривала дедушкин подарок и уносили мальчики домой - обклеивать шкафы, столы и тумбочки, а девочки свои тетрадки.
Лошади и гужевой транспорт не в диковинку был, и дворники по утрам долбили конский навоз с тротуаров, и я находил, идучи сдавать контрольную по арифметике, старую, стёртую подкову, -бросал тогда её через плечо и уверенно шёл в школу. И ведь сдавал эту проклятую арифметику на четвёрку. Всё дело в подкове. Так бы – пару схлопотал.
Торговцы во дворе
Иногда, и это было редко, привозил по утрам дедушка на ослике, перемётом в бурдюках овечью мацонь (вочхари мацун). Громко кричал:
- Мацун, мацун, вочхари мацун! - чтобы жители к нему вышли купить. Выходили с посудой, и он тарелкой набирал монолитную, плотную как йогурт мацонь, и перекладывал в подставленную кастрюльку. Вкуснейшая и ароматная была эта простокваша из овечьего молока. Такой я с тех пор никогда не едал. А какой вкусный овечий сыр продавали в те годы.
Приходили во двор, и продавцы мёда, тёплой ереванской осенью и кричали уже:
- МегУ, мегУ, мегрИ мегУ! (мёд, мёд, пчелиный мёд!), - некоторые приглашали зайти домой продавца с мёдом, ленясь выйти.
Дворовый пионерский лагерь
Ещё было развлечение во дворах, когда летом, в самый зной, дети, неизвестно кем подшпиленные, а может это сам знойный воздух велит им начинать строить летний, дворовый пионерлагерь. Участвуют все. Кто гирлянды клеит из гофрированной цветной бумаги, кто флажки красные кроит. Парни постарше колья в землю вбивают и обтягивают периметр намечающегося лагеря проволокой в три ряда.
Отцы из досок сбивают настил, ставят флагшток с красной звездой и флагом. Вокруг бегают дети с восторженными возгласами:
- Лагер, Лагер!
На сколоченный из досок настил по ночам взрослые ребята выносят раскладушки и спят всю ночь под летним тёмным небом, укрывшись стёганными шерстяными одеялами (под одеялом с овечьей шерстью и зимой тепло и в жару прохладно, да и лёгкое оно). Ночи в Ереване почти никогда не бывали душными, только в июне жарко было ночью, до 30 градусов, тогда трудно было заснуть.
Когда «лАгер» будет полностью готов и украшен цацками, - гирляндами, флажками и фонариками и настил освещался подвешенным на флагштоке фонарём – начиналось вечером самое интересное. Надо сказать, что в каждом дворе есть свой собственный лагерь. Высыпают на балконы зрители и дети начинают показывать всё, кто на что горазд, кто танцует, кто поёт, кто стихи читает, кто на музыкальных инструментах играет.
Тут выходит на сцену, добровольно вызвавшийся из толпы конферансье, и объявляет примерно следующее:
- ХачатрЯн СЕда и ВагаршапетЯн АнаИд станцуют вам «СеванИ пар» (Севанский танец), - и танцуют в национальном костюме под аккомпанемент аккордеона какого-нибудь дворового юного таланта. Потом объявляет какую-нибудь АревИк КазанчЯн, которая станцует сольный танец «ЦАгке пунч» (Букет цветов). И танцует она, и танцует…
С балконов всем выступающим аплодируют. Потом выскочила русская девчонка и спела на армянском языке народную армянскую песню, ей в восторге аплодируют, а мать её на балконе с улыбкой на щеках книксенами всем раскланивается. И так весь вечер, пока все не пойдут спать. А так, допоздна детвора играет во дворе, пока их с балконов не позовут родители.
На следующий день о лагере могут совсем забыть, и он может всё лето так простоять, пока его втихую не разберут взрослые. В Белгороде, в нашем дворе, в 2019 году, пытались как-то поставить своими силами спектакль девчушки, но без помощи взрослых их благая идея так и заглохла.
Домашние дела
Во дворах ереванских готовили еду, варили томат и варенье, просушивали пропаренное зерно на солнце, мыли шерсть и ковры. Для семейных праздников и в иные выходные дни готовили хоровАц (шашлык по-армянски). Это целый ритуал. Отец семейства разжигает мангал у прокопчённой стены подстанции. Сыновья носят сырые овощи и относят домой испечёнными, в тазиках.
Сначала, когда огонь только угаснет пекут батриджАны (баклажаны). Потом очередь доходит до зелёных бибАров (перцев), далее на шампурах пекут помидоры. Из овощей жена и дочери будут готовить салат к шашлыку - «аджАп-сандАл». Когда на мангале остаётся лишь сизый дымок – выносят мальчики мясо на шампурах и когда прокоптит его отец, помахивая картонкой над углями - уносят домой пировать. А барашек для хоровАца, с утра может пастись во дворе, привязанным к дереву и сорить горохом. Режут его тут же, во дворе, как и кур.
Женщины, когда поспеют молочной спелости грецкие орехи (30 копеек за штуку), - выносят во двор большие медные тазы, обмазанные глиной и на костерке, разведённом варят варенье. Сложная рецептура, требует особого описания, но варенье получается вкусным и отменным.
Так же варили и варенье из персиков и абрикос на костерке; в таком же тазу и томат-пасту вываривали, которую потом протрут через сито, выбросив воробьям на расклёв семена и кожуру и сушат, размазав по фанере этот сваренный томат, на солнце. Потом раскладывают по банкам и хранят до зимы. Он получается особо вкусным, ароматным и острым.
Каждый год моют шерсть из одеял и подушек, конечно на промытом из шланга тротуаре во дворе, потом шерсть раскладывают на простыне на самом солнцепёке, а сами присаживаются в тенёчке у балкона, и взбивают мокрую шерсть длинным ореховым прутком и тем самым просушивают и вспенивают чистую и промытую шерсть. Всегда этим занимаются бабушки, садясь на асфальт, выставив наружу свои корявые пятки. Иногда шерсть взбивали девочки-подростки. Шерсть по-армянски называется бурт. А братишка мой назвал девчонок, взбивающих бурт юными буртовщиками.
Так же, раз в год, летом мыли ковры. Сначала помыв асфальт с мылом, потом намылив ковёр – лопатили его шваброй и поливали из шланга водой. Просушивали тут же во дворе на солнце.
На улице, во дворе, в тенёчке перебирали зелёное лобио хозяйки, ломая его и очищая от волосков и хвостиков.
Сушили пропаренное зерно, рассыпав на простыне, и девочки подростки – отгоняли обалдевших от такого количества зерна воробьёв. Из зерна зимой варили кашу харИсу с куриным мясом.
Зрелища
Забавно было смотреть, как проходят свадьбы во дворе. Как танцуют с блюдом, на котором калым прикрыт тафтой. Выставляют на руках вверх – смотрите люди добрые, какой мы калым жениху, принесли. Шум во дворе, гомон, под музыку зурнЫ, дудУка и дбОла, - одно столпотворение народное. Танцуют все, и мужчины, и женщины. Таш-туш, таш-туш, ВозганУш, СиранУш, им Ануш. Вах, вах, ва-Ах! Не то, что в наших дворах, у нас скучно. Нет бесплатных «концертов», все какие-то постные. Нет той южной, восточной живости.
Поплясав на улице все заходят в подъезд и идут к квартире жениха с невестой и курицей. Мать жениха у порога ставит блюдца и молодые каблуками бьют их, на счастье. Зачем нужна курица я не знаю. Весь вечер и ночь гуляют, празднуя свадьбу. Поочерёдно провозглашаю тосты и играют громко музыку за каждый тост приглашённые музыканты; и произнёсший тост – только тогда может выпить. Просто так не имеет права пить, только произнеся тост. Топот каблуков всю ночь в неистовой пляске над соседями снизу, но соседи не имеют права жаловаться, ведь у соседа праздник. Ба амОт чи? (И не стыдно?) Жаловаться –то.
А каким зрелищем были семейные скандалы, когда ранним утром приезжает на своей «Волге-21» муж, невесть где, как и с кем прогулявший всю ночь, и выскакивает в гневе, всю ночь ждавшая его жена и начиналась семейная грызня, прямо во дворе, с битьём по морде, оскорблениями взаимными с нарушением утренней тишины. Продолжали полсоваться и на балконе, куда муж ушёл от жены покурить, но от неё не спрячешься, придётся выслушать всё, что она о нём, беспутном думает.
А как иногда, после мужского междусобойчика с обильным возлиянием привозили поздним вечером друзья друга своего, упившегося в лёжку, и держа его за руки и за ноги, вносили по лестницам подъезда к дочке, жене и тёще; звонили в дверь, клали отключенное тело тихо у порога и уходили. Утром, протрезвевшего, с больной головой от бодуна, его на пару «воспитывали» жена с тёщей, лупцевали бедного по лицу по очереди на балконе, а у него только голова моталась из стороны в сторону. Не видел бы этого - не поверил.
А какие пожары случались во дворе. М-м… Начал слегка дымить как-то вечером сарайчик возле дома напротив, во дворе, но на него никто не обратил внимания. Дымит и дымит, и … . …! Но он не в шутку запылал, грозя перекинуть огонь уже на соседние деревянные балконы. Стали вёдрами обливать деревянные стойки балконов и рам веранд. Остальной народ высыпал всеми семьями на свои просторные балконы смотреть на пожар. Вызвали пожарных, и они так затушили пожар, что от сарая осталось только мокрое место. Перестал сарай существовать.
В один лихой час на балконе соседнего, углового дома, где жена хозяина квартиры всегда месила в бензине каучук, чтобы получить модные тогда подошвы «манная каша» - неожиданно вспыхнул пожар. Всё всегда проходило благополучно, но один раз искра, неизвестно откуда прилетевшая, попала в таз с бензином и каучуком, и, - всё запылало. Загорелся рьяно каучук и поджёг квартиру, где всё выгорело, в том числе новая, купленная стенка. Хорошо только, что хозяйка отделалась испугом и лёгким ожогом рук. Приехавшие пожарные сорвали крышу, залили до первого этажа всё водой, подняв всем паркет и оставив всё раскуроченным – уехали. Как там пели в сказке «Кошкин дом» пожарные?
- Дом как видите сгорел, но за то весь город- цел!
Борис Евдокимов
12.07.2021