Кинотрилогия Питера Джексона считается самой лучшей экранизацией фэнтези и одной из лучших экранизаций вообще. Ее статус и авторитет непоколебимы. «Возвращение Короля» стало высшей точкой – триумфом проекта. Одиннадцать Оскаров и миллиард сборов. Какой еще фэнтези-фильм оставил подобный след в истории? Да никакой.
Кинотрилогия также оказала влияние на кинематограф в целом. Особенно – на создание спецэффектов и масштаб экранного действа. Джеймс Кэмерон, увидев Голлума в «Двух Крепостях», понял, что пришло время создавать «Аватар». Шоураннеры «Игры Престолов», вдохновившись успехом кинотрилогии, решили заняться адаптацией произведений Джорджа Мартина.
В каком-то смысле и киновселенная «Марвел» зародилась благодаря кинотрилогии, после которой стало реальным абсолютно все. Открылся мир безграничных возможностей. Одна из них, кстати говоря, – это возможность создавать на компьютере огромные армии, управляемые искусственным интеллектом. Баловство для кого-то, на деле же – незаменимый инструмент при создании зрелищных батальных сцен.
Однако не только спецэффекты относят к достоинствам кинотрилогии. Кроме них – декорации, костюмы, интерьеры, экстерьеры. Конкретно – бороды, парики, накладные ступни хоббитов, мечи, кольчуги. Все то, что связано с колоссальной работой съемочной группы. Подвиг – вот как назвали эту работу. Новозеландская команда совершила подвиг. И мы, увлеченные зрители, прекрасно знаем, в чем он состоит. Мы смотрели многочасовые видеоматериалы с официальных DVD-дисков – Приложения. Мы смотрели и другие материалы, просочившиеся в интернет. И, да, – это действительно был Подвиг.
То есть перед тем, как критиковать и рассказывать, почему кинотрилогия посредственна, правильным было бы перечислить ее достоинства. А именно здесь они и заканчиваются.
Не берусь утверждать, что это всеобщее представление, хотя оно и устоявшееся, будто у кинотрилогии все в порядке с персонажами, актерами и сценарием. Да и как иначе? Семнадцать Оскаров, среди которых – за лучший фильм, лучшую режиссуру и лучший адаптированный сценарий. Все говорит о том, что и безо всяких спецэффектов это Великое Кино.
Нет, не великое. Даже близко. Сценарий поверхностный, персонажи плоские и скучные, и актеры играют поверхностно и скучно. А уж если сравнивать с романом Толкина, то это вообще позорище, а не экранизация.
Ведь роман Толкина велик не потому, что был первый в своем роде, и не только потому, что там был прописан целый мир. Прежде всего потому, что каждый персонаж был предельно и качественно проработан.
Книги изобилуют диалогами и рассуждениями, в том числе таких киношных дебилов, как Мерри и Пиппин. Говорят и рассуждают и Фарамир, и Гимли, и Леголас, и Дэнетор, и Эовин, и Эомер.
Вы можете представить, чтобы киношный Гимли рассуждал о красоте Хельмовых Пещер? Чтобы у него болела душа при виде прекрасных подгорных пространств, и он грузил своими переживаниями Леголаса на пути в Изенгард? Нет, не можете. Потому что киношный Гимли – клоун, задача которого периодически напоминать о себе дебильными шутками в нелепых ситуациях.
Поэтому единственное, что вы услышите от него по дороге в Изенгард (Сарумана хотят навестить), это: «Ах вы пройдохи! Мы вас ищем, а вы тут пируете и курите!»
Каюсь, это не все, что было им сказано. Спустя пару секунд он с вожделением говорит: «Солонинка».
Вот что интересует киношного Гимли в данный момент – еда и табак. Секунду назад он был зол на Мерри и Пиппина, но, услышав о солонинке, неожиданно сменил гнев на милость.
В принципе, эта перемена логична для данного персонажа, потому что киношный Гимли – не персонаж, а функция. Чтобы функция вызывала у зрителя ожидаемые эмоции, ей нужно вовремя переключиться с одного настроения на другое.
И вы спросите: «А на кой черт Гимли распинаться о красоте подгорных пещер? Это же растягивание хронометража. И вообще ты ничего не понимаешь, это кино, а не книга».
Ну так потому, что Гимли – гном. И то, что он восхищается сталактитам и сравнивает пещеру роханцев с пещерами своего народа, раскрывает его как ценителя красоты. А еще и как путешественника, первооткрывателя – того, кто в разгар войны находит вокруг что-то прекрасное.
А Леголас не оценил. Хотя, казалось бы, – чуткий к красоте эльф. Пещера не вызывает у него таких чувств. Ему по нраву лес Фангорн, который они пересекают по пути в Изенгард.
Зачем они изливают душу? Что за сентиментальности? Еще бы нам смотреть в кино на эльфа и гнома, рассуждающих о красоте.
Этим убивается сразу два зайца. Или с этим они, зайцы, из мертвых воскрешаются.
Первое. Мы понимаем, чем эльф отличается от гнома, а не просто: ах, тот – красавчик, этот – приземленный грубый мужик.
Второе. Нам дано увидеть, как гном и эльф сближаются друг с другом, и как они принимают свою друг на друга непохожесть.
Продолжение – часть вторая
