Недооценённый? Переоценённый?
В ранг бесспорного классика произведён сравнительно недавно, лет тридцать назад. А затем, после сомнений и колебаний, включён и в школьную программу.
"Господин из Сан- Франциско" - обязательно, "Жизнь Арсеньева" - обзорно. Пересказ.
Запоминается ли? Об этом лучше бы спросить самих школьников. Отличник, пожалуй, вспомнит, что Бунин - Нобелевский лауреат. Один из пяти в нашей литературе.
А вот за что им была получена престижная премия?
Стихи? Хорошие, но... на общем фоне Серебряного века - не самые-самые.
Рассказы? Хороши, но... не Чехов.
Автобиографическая "Жизнь Арсеньева"? Прекрасная проза, но... не Толстой. И даже не Аксаков.
"Окаянные дни" - заметки живого свидетеля о первых месяцах новой власти? Увы, книга продиктована ненавистью. К собственному народу, который эту власть поддержал. А значит, как бы ни была талантливо написана, но чести автору не делает.
Но быть может Бунин приветствовал и поддерживал молодые дарования? Увы, найти его доброжелательный отзыв хоть о ком - нибудь почти невозможно. Зато для брани в адрес коллег использованы все богатства родного языка!
Премия вручена не за конкретные произведения, красот которых Нобелевский комитет и оценить не смог бы, а "за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы». Формулировка, удивительная для потомков, и ещё более удивительная для современников. Ни для кого не было секретом, что премия превратилась в орудие политики: начали награждать за политическую позицию. Антисоветскую.
И тем не менее...
Ни разу не приходилось слышать, что премия не заслуженна. Наверное потому, что есть у Бунина вещь, равно любимая и "красными", и "белыми", и старыми и юными - решительно всеми, кто только потрудился снять её с полки и прочесть. Это "Песнь о Гайавате".
Перевод? Не совсем своё? Да. Но перевод такого качества, что переводчик вполне может считаться соавтором Генри Водсворда Лонгфелло - первого классика американской литературы.
***
В удушливой атмосфере "конца эпохи", среди литературного мелкотемья, "Гайавата" оказался не просто свежим ветром - буквально струёй озона! Даже при том, что жанр, казалось бы, непопулярный - эпос...
Это была попытка спасти от окончательного забвения сказания индейцев - онондага и ирокезов.
Если спросите — откуда
Эти сказки и легенды
С их лесным благоуханьем,
Влажной свежестью долины,
Голубым дымком вигвамов,
Шумом рек и водопадов,
Шумом, диким и стозвучным,
Как в горах раскаты грома? —
Я скажу вам, я отвечу:
«От лесов, равнин пустынных,
От озер Страны Полночной,
Из страны Оджибуэев,
Из страны Дакотов диких,
С гор и тундр, с болотных топей...
Повторяю эти сказки,
Эти старые преданья.
А преданья гласят, что Творец неба и земли Гичи Манито запретил людям воевать, запретил убивать друг друга.
Дал я земли для охоты,
Дал для рыбной ловли воды,
Дал медведя и бизона,
Дал оленя и косулю,
Дал бобра вам и казарку;
Я наполнил реки рыбой,
А болота — дикой птицей:
Что ж ходить вас заставляет
На охоту друг за другом?
Я устал от ваших распрей,
Я устал от ваших споров,
От борьбы кровопролитной,
От молитв о кровной мести.
Ваша сила — лишь в согласье,
А бессилие — в разладе.
Примиритеся, о дети!
Будьте братьями друг другу!
Но дети на то и дети, чтобы не слушаться Отца...
И вот тут - призадумаешься, почему настолько совпадают сюжеты и мотивы эпических сказаний по разные стороны Атлантики? Чтобы напомнить людям об их человеческой сути, чтобы научить их жить в мире и согласии, должен был родиться полубог.
И в рассказе о жизни великого вождя Гайаваты мы обнаружим явные совпадения с историей Прометея, Геракла и Христа. А ведь "плагиат" исключён. Просто надежды и чаяния людей, их мечты о герое и спасителе везде одинаковы.
Маленький Гайавата чувствует кровное родство не только с людьми, но и со зверями, деревьями, травами. Понимает их язык, ведёт с ними долгие беседы - и вовсе не считает это чудом: ведь и бабушка его - дочь ночных светил, и отец - Западный ветер.
Придёт время - юный воин узнает, что это отец погубил его мать, и преисполнится решимости отомстить. Бессмертному.
Эпическая битва - и тут же рассказ о буднях и праздниках посёлка, затерянного в первобытных лесах, открытие чудесного растения - маиса - и тут же избавление народа от страшных чудовищ. И целая лирическая поэма о любви к прекрасной Минегаге из ужасного, враждебного племени дакота...
«Муж с женой подобен луку,
Луку с крепкой тетивою;
Хоть она его сгибает,
Но ему сама послушна,
Хоть она его и тянет,
Но сама с ним неразлучна;
Порознь оба бесполезны!»
Сказание о мире, незнакомом Европе, но Европой уже почти уничтоженном. А ведь Гайавата не выдуман - действительно жил в пятнадцатом веке, и запомнился соплеменникам как мудрый вождь, сумевший положить конец межплеменным распрям, породнить соседние племена, убедить их, что на земле места и дела хватит всем.
Вот и в сказании Гайавата, верный себе, любуется созидательной энергией, упорством белых пришельцев:
Видел я густые рати
Неизвестных нам народов,
Надвигавшихся на Запад,
Переполнивших все страны.
Разны были их наречья,
Но одно в них билось сердце,
И кипела неустанно
Их веселая работа:
Топоры в лесах звенели,
Города в лугах дымились,
На реках и на озерах
Плыли с молнией и громом
Окрыленные пироги...
Но дальше пророческое видение вождя становится тревожным...
Смутно, словно за туманом:
Видел я, что гибнут наши
Племена в борьбе кровавой,
Восставая друг на друга,
Позабыв мои советы;
Видел с грустью их остатки,
Отступавшие на Запад,
Убегавшие в смятенье,
Как рассеянные тучи,
Как сухие листья в бурю!»
И здесь - начало конца. Конца целого мира.
О чём бы ни писал автор - он пишет о том, что волнует лично его. И, получается, что бы ни переводил переводчик - он берётся за то, что созвучно его умонастроению.
Поэтическое сказание о прелести мира - и его хрупкости, и о бессилии Героя противостоять Неизбежности.
Это не о России. Но и о России - тоже.