Предисловие от автора
Можно пропустить, если тебе скучно, но когда-нибудь к нему придется вернуться... Хотя, это не точно.
А что, если я вам скажу, что этот мир давно рухнул? Просто мы настолько застряли в матрице, что по привычке не замечаем очевидных сигналов.
Все мы - цифровые зомби, посаженные на иглу масс-медиа. Виртуальное одобрение в виде "лайков" заменяет нам поглаживания по голове.
"Ты хороший, удобный и нужный, - говорит нам Большой Брат. - Идеальный винтик Великой машины. Любимый раб великодушного господина. Единственный в своём роде, не такой, как все."
И кто вам сказал, что рабство кануло в Лету? Место глиняной таблички заняли электронные пропуска на службу, цифровые QR-коды, аккаунты в соцсетях. Все мы - составные части большого механизма. И речь даже не о политике и государственности.
Псевдосоциум интернет-сообществ порабощает наш разум, заставляя следовать жестким правилам выживания в сети. Личная антиутопия - вот наше будущее, пока крутятся шестерни, приводимые в движение людскими руками.
Выйти из системы нельзя. Даже если ты думаешь, что существуешь над ней, она всё равно тебя захватывает, ведь жизнь в современном мире неотделима от гаджетов.
Геолокация, хэштеги. Приложения, высылающие отчёты разработчикам. Сим-карты, электронные ящики. Явки, адреса, пароли. Ты в системе. Ты её часть. «Молодец, дорогой. Продолжай. Ты всё делаешь правильно».
Комментарии, лайки, оценки. Жизненно необходимый "набор эмоциональных поглаживаний" дают тебе не близкие люди, а лояльное интернет-комьюнити. Живое общение стало обременительным и нежелательным. От него сплошные проблемы. Такое вот одиночество в сети.
А если "деталь" расшатывается, выбиваясь из общей массы, её пытаются "чинить". Куда без этого?.. На грешную голову «несогласных» выливается бурлящий кипяток "дизлайков", «обоснованных» негативных оценок и просто ругани. А в догонку бегущим с форумов авторам, ещё долго летят смачные плевки троллей, выпущенных «в поля» на самопрокорм.
Переставая мыслить категориями "системы", сперва ты провоцируешь волнение, а затем и "справедливое" порицание обычных «винтиков», в рядах которых тебе вдруг стало тесно. Разум подсказывает, что ты на верном пути, а общество тянет вниз, сливая литры помоев, называемых сейчас сарказмом и "троллингом".
"Пролы" должны быть глупыми и предсказуемыми, иначе - конец всему. Индивидуализм порицается и высмеивается. Будь в системе, живи, как все.
А ежели ты завис в социальной сети, то помни, путник - Великая машина работает круглосуточно, обслуживая виртуальные нужды человечества.
Тщательно подобранные лично для тебя статьи и реклама. Жёсткий фильтр эфирных новостей. Ты под колпаком. Но считаешь интернет "свободным пространством" для "самовыражения".
Потребляя заботливо подготовленный контент, мы не замечаем, что творится за окнами. Не видим, как встаёт и заходит солнце. Как сменяются сезоны. Как птицы клином улетают на юг.
Поглощая в большом количестве нерафинированную информацию, приправленную острым соусом из скандалов, мы не становимся умнее и лучше. Сознание выгорает, перегружаясь километрами бессмысленных споров в сети, после которых живого общения уже не хочется.
Гиподинамия и дофаминовые наркотики ломают наше тело, отбирая молодость, здоровье и способность соображать.
«А у Васяна жизнь интереснее – вон, какие фотки из отпуска выложил». Как итог, апатия, депрессия и ощущение собственной никчёмности, "ведь всё у тебя, не как у людей". Даже фоток нет, чтоб подписчикам запостить.
Пока другие живут реальной жизнью, мы - интроверты-социофобы - сидим в интернете: листаем ленту, смеёмся над мемами, рубимся в онлайн-игры, работая удалённо и совершая покупки через сеть…
Такой же была и я. Одиночкой. Без семьи и близких. Никто меня не любил, и не беспокоился обо мне. Тотальное одиночество в итоге меня и спасло… А окружающие всю жизнь доказывали, что оно губит.
Глава 1: Цифровые зомби
Проснувшись по будильнику, как всегда, до восьми, я еле продрала глаза. Вскочила и с облегчением обнаружила знакомую спальню. Большое окно в ногах. Лёгкий сквозняк обдувает голые ступни. За шторой – пластиковый фикус. Другие у меня не приживаются. На соседней подушке примостился кот. Помахивает хвостом. Холка взлохмачена. Смотрит с осуждением.
Кошмар, тягучий и вязкий заставил меня прокашляться. Резко, удушающе, до боли в лёгких.
Длинный коридор «сталинской» «двушки» погружён во мрак. Тишина, столь же осязаемая, как хлопок гардин, с шелестом перекатывается – туда-сюда… Колышится, поддаваясь ветру, играет лёгкой тканью.
За окном завыла машина, и следом послышалась отборная ругань дворника.
Я с облегчением обвалилась на подушку. Неужели, это был сон?
Прикрыла глаза на секунду. Погрузилась в сладкое небытие…
Резкий топот и гулкие удары заставили меня вздрогнуть.
«А дверь заперта?» - С ужасом подумала я, натягивая одеяло. Будто это и впрямь меня спасёт…
Взметнувшись рассерженной фурией, кот бросился на утёк и засверкал глазами из темноты.
- Ну, чего ты боишься? – Просипела я, возвращая питомца в реальность. – Подумаешь… Соседи шумят. В первый раз что ли?
В горле неприятно скрежетало – словно наглоталась песка.
Привкус крови на губах… Так и знала. Прокусила во сне щёку. Опять. Это становится традицией. Пора завязывать – грызть себя. Иначе ничего не останется.
Проклиная всё на свете, я сползла с кровати и поплелась в ванную, традиционно споткнувшись о кота.
Соседи сверху затеяли шумную свару. Они всегда досаждали мне по утрам, но сегодня превзошли себя стократно. Истошные крики, шлепки и детский плач - все смешалось в оглушительную какофонию.
Сморщившись от головной боли, я настойчиво постучала по батарее, но звуки не прекратились. Даже напротив - из коридора драка переместилась в спальню.
Впавшая в истерику соседка что-то орала – высоко, на одной ноте. Иногда крик перемежался всхлипами и ударами.
Хлопнув дверью, женщина заперлась в ванной, а муж ломился внутрь, молча, но настойчиво, изредка кидаясь на филенку с кулаками.
Ребёнок заплакал ещё пуще.
"Надо спасать бедолаг, - подумала я, окатывая лицо холодной водой. - Иначе этот алконавт их убьёт".
Не в моих правилах вмешиваться в дела соседей, но ситуация выглядела вполне пугающе. Как в теленовостях, идущих по НТВ, которые я всей душой ненавижу.
Набрав 112, я приготовилась к долгому ожиданию, но нервная оператор ответила незамедлительно.
Кратко описав ситуацию, я назвала адрес и тут же услышала сухое: "Наряд уже едет".
Губы растянула зевота: «Надо бы успеть позавтракать, пока не прикатила полиция».
Вооружившись телефоном, я наскоро пролистала соцсети и, отыскав в любимой группе новую книгу, с головой погрузилась в чтение, игнорируя шум.
Примерно через час, крики затихли, и в квартире установилась относительная тишина.
«Лепота», - блаженно улыбнулась я.
Кот мгновенно забрался наколени.
Почесав за ухом своего мохнатого нахлебника, я включила ноут, наконец, ощутив желание поработать.
Забыла представиться. «Май нэйм из Варя», и зарабатываю я фрилансом. Основной мой доход - коммерческий копирайтинг. Но есть и отдушина - романы ужасов, над которыми я работаю по вдохновению.
Обычно, фантазия меня не подводит. Моя редактор шутит, что из меня бы вышел весьма изобретательный маньяк. Хорошо, что, не смотря на травлю в школе и тотальное одиночество, я не свернула на кривую дорожку наркомании и экстремизма. А, окончив с отличием универ, окунулась с головой в такое вот интересное, кстати, весьма востребованное, творчество...
В общем, с воображением у меня всё "хоккей", а вот с социальными навыками - не очень.
Как правило, я пишу по паре романов в год. Такое литературное плодородие компенсирует мне отсутствие пикового интереса в жизни.
Простите, парни (и девчонки тоже). На флирт в сети не осталось времени. Одиночкам нужно как-то выживать, когда рассчитывать, в принципе, не на кого. Поэтому, я наваливаю на себя кучу работы...
Любой психолог назвал бы подобный стиль жизни сублимацией основного инстинкта. Я же окрестила это "забегом к заветной мечте". Выкупить квартирку, что я снимаю. Завести ещё пару кошек (и так дойти до сорокА). О чём ещё может мечтать молодая, одинокая женщина? Ну, может быть, о пассивном доходе и железном прессе от шоколадок?..
В общем, как вы поняли, сегодня работа шла крайне туго. И рука сама потянулась к новостным закладкам…
"Мужчина из Твери жестоко убил свою семью..." - Так, понятно, чернуху пропускаем.
"Обезображенные трупы бомжей нашли на Площади Трёх Вокзалов..." - Да что за дела?
"Женщина, искусанная соседом, скончалась на второй день, а потом ожила..." - Что, простите?
"Правительство Москвы временно закрыло въезд в столицу из-за угрозы эпидемии, вспыхнувшей в подмосковном Королёве». - А вот это уже интересно.
Погрузившись в чтение, я отхлебнула остывший кофе и сморщилась:
«Не далее, как три дня назад в стационар города Королёв попал пожилой мужчина с рваными ранами шеи. В крови обнаружены признаки сепсиса. Пролежав сутки в палате интенсивной терапии, он скончался, не приходя в сознание. После чего тело отправили в морг. Спустя несколько часов, разбуженный странными звуками охранник, увидел новопреставленного пациента бредущим по коридору. Подумав, что тот вышел из летаргии, мужчина незамедлительно вызвал бригаду реаниматологов.
"А, что? Подобные случаи широко известны и далеко не единичны", - дал комментарий главврач больницы.
Попытавшись аккуратно заговорить с пациентом, вахтёр приблизился к нему. После чего считавшийся покойным мужчина резко напал на работника вневедомственной охраны и нанёс ему зубами несколько рваных ран в область лица и предплечий.
Аккуратно связав буйного пациента подручными средствами, дежурный оставил его лежать на "служебном" диване, а сам ушёл в травмпункт – обработать полученные раны.
Когда на место происшествия прибыли медики, обнаружился любопытный факт: сердце мужчины не билось, и по многим физическим параметрам пациент оказался мёртвым. Не смотря на то, он приходил в движение, активно реагируя на врачей. А вот к покусанному охраннику интереса более не проявлял.
Взяв необходимые пробы крови, и пациента, и вахтёра посадили на бессрочный карантин. Контактировавший с ними медперсонал тоже изолирован до выяснения обстоятельств. В крови мужчин обнаружен ранее неизвестный науке вирус. Что это - зомби-апокалипсис?" - Подытожил свой рассказ блогер.
"Любопытно, - подумала я, с энтузиазмом пролистывая новостную ленту. – До Королёва – рукой подать… Какие ещё ЧП в Подмосковье? Ага… Ногинская ЦРБ временно прекратила приём граждан…»
Из раздумий меня выдернула звонкая птичья трель. Взглянув на кота, вольготно развалившегося на коленях, я нехотя оторвалась от чтива:
– Чудненько, вот и полиция подоспела. Подозрительно оперативно… И года не прошло.
***
- Старший лейтенант Чумаков. А это - сержант Петренко. - Представился рослый парень с увесистой, кожаной папкой в руках. - Рассказывайте, что тут у Вас происходит. Разберёмся по-быстрому, да погоним дальше. - Вяло протянул он. Всем своим видом «законник» выражал неизбывную тоску.
Внимательно рассмотрев полицейских, первым делом я потребовала документы. На бледном, невыспавшемся лице старлея проявилась гримаса лёгкого раздражения:
- Конечно извиняюсь, но Вы у нас тут не одна, гражданочка, - с силой захлопнув «корочки», он испытующе уставился на меня. – Если любопытство удовлетворено, перейдём к делу.
«Ну и хам… – Подумала я, но препираться не стала. - Впрочем, это даже ожидаемо».
- Чего зависли? – Расплылся в улыбке сержант. – Вы не переживайте. Рассказывайте, как есть. Мы всё уладим, - истрактовал он по-своему моё молчание. – Такой дичи навидались, что нас, пожалуй, уже ничем не удивишь…
- Соседи шумели с утра сильнее обычного. – Заметно смутилась я, припоминая нюансы. - Жена кричала так, будто за ней маньяк гнался. Муж рычал, как бешенный - слов не разобрать. Все это под аккомпанемент падающих предметов и детской истерики. Сейчас, вроде, затихли. Соседка заперлась в ванной. По началу, муж пытался выломать дверь, да, видать, силёнок не хватило. А теперь, опять же, судя по звукам, он бьётся башкой о стенку в коридоре. Ходит взад-вперёд. Слышите?
- Ясно. Семейная ссора. Они у Вас вообще адекватные? Благополучные? Пьют или нет? - Обрушил на меня град вопросов долговязый, лопоухий сержант. Глаза его, приветливые и смеющиеся, с интересом уставились на меня.
- Ну, гульбанят иногда, чаще по выходным. - Задумалась я. – Засиживаются за полночь. Обычное, шумное семейство с двумя отпрысками. До драк пока не доходило. Попсу врубают по утрам, да дети носятся, как боевые единороги… Но чтобы так!.. Не припомню подобного.
- Проводите? - Поинтересовался Чумаков.
- Да, не вопрос, если это необходимо. - Не стала упираться я.
В тот же момент из ванной раздался надсадный женский крик. И дверь в санузел заскрипела, болтаясь на петлях, под градом новых ударов:
- АааааааааАААаа!!! Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь! Ну хоть кто-тоооооооооо!.. – Блажила соседка на одной ноте. Истерика её быстро перешла в плач. А потом в хрип.
В ответ послышался злобный вой – буйный папашка вновь закусил удила, колотясь изо всех сил в запертую комнату. Изредка он даже поскуливал, как пёс. И в звуках этих мне чудилось нетерпение.
Ребёнок, услышав шум за дверью, снова зарыдал, и работники полиции поспешили наверх - вызволять семейство из лап тирана.
***
- Тамбур заперт. – Констатировал старлей и принялся прозванивать соседей, в надежде, что хоть кто-то из них окажется дома в будний день.
На удивление, дверь открыла импозантная незнакомая средних лет. Кутаясь в черный, шелковый халатик, она окинула нас недовольным взглядом:
- Документики покАжите?
Сержант протянул ей служебное удостоверение, и тётка растерянно заморгала:
- А «эта» с вами - по какому вопросу? - Рассмотрев меня вдоль и поперек, соседка, преисполненная скепсисом, наклонила вбок крошечную голову. Гладко прилизанные иссини-чёрные волосы влажно поблёскивали в тусклом тамбурном освещении, отчего женщина напомнила мне любопытную галку.
- От гражданки Лопухиной поступила жалоба… - начал было сержант.
Но соседка его перебила:
- Не слушайте её… Она - наркоманка… Бледная вон какая, худющая. Вечно укутанная с ног до головы. У подъезда не здоровается, дверь не открывает. Асоциальная личность.
- Впервые Вас вижу, - нахмурилась я. - Не выдумывайте.
- Конечно, впервые, - вскинула брови дама. – Сидишь взаперти. С соседями не здороваешься. Не дозвонишься тебе, не достучишься. На собрании жильцов ещё ни разу не была! – Смерив меня неприязненным взглядом, соседка уставилась на Чумакова. - Я её опасаюсь, поэтому впущу только милицию. А «эта» пусть за дверью ожидает. Мутная личность. - Произнесла с нажимом неприветливая тётка. - Вдруг, сопрёт чего...
Ну, снова понеслась душа в рай. Мысленно я приготовилась дать отпор наглой мадам, но неожиданно мне стало смешно.
- Хммм… С чего бы начать? «Эта» с утра слушает, как убивают Вашу соседку, - улыбчиво, даже елейно, произнесла я, - в то время, как Вы, поборница морали, дрыхните, и даже не дёрнулись – узнать, что происходит за стенкой. Вдруг людям помощь требуется?.. Или Вы избирательно бдительная?
Тётка в халате побагровела от злости:
- А Вы вообще знаете, что тут нужен ордер?
На что старлей ухмыльнулся и спокойно парировал:
- А его-то как раз нет. Если соседи не откроют, мы просто развернёмся и уйдём восвояси. И Вы будете до глубокой ночи слушать их крики.
Услышав отповедь участкового, я схватилась за голову:
- Меня такие перспективы не устраивают. Заказчик истрепал мне все нервы - у него важный проект горит, а я из-за этих дебилов работать не могу. Сама, нафиг, эту грешную дверь выломаю. Зубами выгрызу, ибо сил моих больше нет!..
- Стоп, гражданка, - спокойно ответил представитель власти. – Не порите горячку. – Он развернулся к соседке и приветливо улыбнулся. Спокойные, зелёные глаза украсил лукавый прищур. – Может, Вы цветочки поливаете в соседней квартире? Народ, живущий рядом много лет, частенько такое практикует.
- Ну, есть у меня ключики, - насупилась тётка. – И что? Ордер-то всё равно нужен.
- Ну, убьёт муж жену, и преступление повиснет на Вашей совести. – Оскалилась я. – Если этот атавизм у Вас, конечно, имеется.
- Слова-то какие, - скривилась «бдительная» соседка. – Ну, ладно. Сейчас приду. Здесь обождите! – Гаркнула она и скрылась за дверью.
Сержант Петренко обречённо вздохнул:
- Вот, старая горгулья. У неё соседку муж лупашит до кровавых соплей, а она думает лишь о том, чтоб людям насолить.
Минут через пять томительного ожидания из-за двери высунулось довольное, раскрасневшееся лицо соседки.
- Нашла. Вот. Потом вернёте. – Брезгливо кинув увесистую связку в широкую ладонь Чумакова, тётка явно ожидала продолжения спектакля. С участливым видом устроившись на обувной тумбе, она вперилась аккуратно подведёнными глазками-бусинами прямо в затылок сержанту. Тот уже примостился к массивонй, соседской двери.
- Тихо. Только кто-то рыдает, еле слышно. - Отрапортовал Петренко, снова приложив ухо к прохладной, металлической створке.
- Доставай оружие, - скомандовал старлей. – Вдруг мужик совсем в невменозе. И заходим.
Он аккуратно повернул ключи в замочной скважине, и дверь со скрипом подалась вперёд.
Неожиданно, совершенно беззвучно в тёмном прогале показалась рука. Следом вывалился и её обладатель. Бледный, со спутанными волосами, он, молча, накинулся на сержанта и попытался вцепиться зубами в его плечо. Ситуацию спасла лишь форменная куртка.
Соседка, как ошпаренная кошка сорвалась с тумбы и, громко взвизгнув, рванула обратно, в квартиру, оставив себе лишь узкую щель для обзора.
Чумаков среагировал молниеносно. Поставив мужчине подножку, он резко втолкнул его в прихожую, и тот с грохотом повалился на пол, по инерции продолжая барахтаться, как жук-переросток.
Перехватив поудобнее табельное оружие, участковый отдал приказ сержанту:
- Доставай наручники, и вяжем его, иначе не успокоится.
- Тут впору вызывать санитаров. Дядя допился до "белочки"-мутанта. – Прокряхтел Петренко, шумно сглатывая слюну. Дрожащие ладони тем временем ожесточённо шарили по карманам.
Перевернувшись на живот, мужик предпринял неудачную попытку подняться. Но окровавленные ладони расползлись в стороны, и он ударился носом о плитку.
Не сводя глаз с Чумакова, сосед полз к двери. Медленно. Лицо перекошено гримасой злобы. Из разбитой губы сочится кровь… Руки расползаются в стороны. Движения - ломанные и неуклюжие.
- Ээээээмммм... – Промямлил сержант. - Вы видите его глаза? Что-то не так.
- Остановитесь, - дрожащим от волнения голосом приказал старлей мужику, но тот снова не послушался. – Или я стреляю.
- Как Вы там, женщина? – Окликнул Петренко жену сумасшедшего. – Мы входим. Только утихомирим Вашего благоверного!..
Рыдания в ванной прекратились. Всхлипнув ещё раз, соседка замолчала.
- Вы замечали у него необычное поведение раньше?.. – Громко и чётко спросил её сержант, шаря ладонью по поясу. Взгляд его, полный брезгливости и ужаса, застыл на невменяемом мужике, распластавшемся на полу.
Пропихнув пальцы в рот, сосед сладострастно причмокивал, размазывая кровь по подбородку - словно дразнил нас. На лице застыла хищная гримаса маньяка.
- Никогда, он не был таким, - всхлипнула женщина. – Эдя хороший. Спокойный. Даже когда выпьет…
Услышав голос жены, сосед дёрнулся, выходя из транса и, вынув ладонь из пасти, пополз на полицейских.
Несколько торопливых, неловких движений, и сержант, наконец, нащупал наручники.
Мужик же, казалось, впал в ажиотаж. Хлопая ладонями по стене, он неуверенно поднялся на ноги, и молчаливо бросился на Чумакова. С места, без предупреждений.
- Да остановитесь Вы! – Рявкнул старлей в лицо «буяну».
Но тот среагировал неожиданно. Глухо заволчал, абсолютно по-собачьи, и вцепился зубами в воротник «полисмену». Вонючие ладони зашарили по подбородку. Чумакову показалось, что он вот-вот задохнётся.
Пока сержант неловко приплясывал сзади, пытаясь заломать мужчине руки, участковый ударил драчуна в пах, но тот даже не пикнул:
– Эй, да что ты… ах, ты ж урод…
Проявив похвальную прыть, мужик смял в объятиях «полицейского», и тот всхлипнул от неожиданности. Сильные руки сдавили грудную клетку, и воздух шумно вырвался наружу, лишая Чумакова возможности вдохнуть.
Петренко заколошматил мужику в спину, но он и не думал отпускать свою жертву. Лишь сдавил «полисмена» покрепче и навалился смрадной колодой, зажимая того в простенок. Несколько секунд возни, и тишину квартиры нарушил выстрел.
Чумаков, вывернулся из лап сумасшедшего и поспешил в общий тамбур, попутно сгребая в охапку обескураженного сержанта. Входная дверь захлопнулась, и старлей мешком осел на тумбочку. Рука прикрывает лицо. Мучная бледность залила лоб и щёки. Я даже испугалась, что он завалится в обморок.
Но законник лишь громко и с чувством выругался. Взбудораженная дракой соседка снова вздрогнула, зябко кутаясь в шёлковый халат.
- Ну его, в задницу. Этот больной только что попытался меня «тяпнуть»! – В подтверждение своих слов он указал на скулу. Узкая ладонь сползла в сторону, обнажая яркий кровоподтёк. – Кажется, не прокусил.
Краснота стремительно расползалась по щеке, очерчивая ссадину.
- Вы застрелили его? - Хрипло прошептала соседка.
- От неожиданности прожал спуск. – Покачал головой Чумаков и лихо перевернул фуражку козырьком назад. Выудив из кармана отутюженный, белый платок, он приложил его к ранке, скалясь от боли. - Вроде, никто не пострадал... Похоже, пуля попала в стену.
- Не знаю, хорошо это или плохо… - Тихо пробормотала я, и старлей посмотрел на меня с нескрываемым осуждением.
- Спишем на стресс, - нервно захихикал он.
- Спишите, куда хотите. – Присела я на тумбу, рядом с Чуммковым.
За дверью раздались шаги. Что-то твердое заскребло по металлу, порождая утомительный скрежет.
- Ужас… - Соседка прижала ладонь к губам, жадно вглядываясь в лицо старлея. – Вы же не оставите его… так?
- Переведём дыхание, - кивнул сержант. Прислушался и болезненно сморщился. – Как серпом по я... – Кинув беглый взгляд в мою сторону, он проглотил конец фразы. - Рискнём ещё разок? Или дождёмся подкрепления?
- И так людей нет… – Обречённо вздохнул Чумаков. Длинные тонкие пальцы аккуратно сложили платок. – Чего тянуть?.. Вяжем его вместе, на счёт три, и вызываем неотложку.
***
Попытка «номер два» по усмирению буйно помешанного, наконец, увенчалась успехом.
Он корчился у стены, всё так же безмолвно разглядывая свои худые щиколотки. Голени обмотаны женскими колготами. Запястья соседа украшали блестящие, как самовар, наручники. Изо рта торчал цветастый кляп. Все в лучших традициях боевиков.
Пока мужчина извивался на полу, пытаясь порвать путы, старлей двинулся в ванную:
- Всё кончено, связали мы вашего «папку». Выходите и расскажите подробнее, что произошло?! Готовь бумаги, Петренко. Надо бы протокол составить… - Сочувственно взглянул он на бледного, трясущегося мелкой дрожью сержанта.
Пробравшись в квартиру, соседка по тамбуру с ужасом оглядела разрушенную прихожую. В нос тут же ударил тяжёлый запах одеколона – дорогой флакончик валялся на полу. Из трещины сочилась драгоценная жидкость.
- «Диор». Никогда не любила этот парфюм. Сосед в нём только что не купался… – Процедила дама, старательно огибая ароматную лужицу. – Пахнет «дустом» и прелыми яблоками, скажи?..
- Так, пора и честь знать. Пойду… - Промямлила я, ощущая волну дурноты. – Да, тяжёлый запах. И в квартире воздух какой-то спертый. Мусором несёт… Чуете?
- Нет уж, - развернулся к нам участковый, подавая руку заплаканной хозяйке. Та, словно не веря своей удаче, скрючилась на пушистом, банном коврике. За её спиной притаился мальчик, лет девяти. – Останьтесь ненадолго - побудете понятыми.
