Павел, узнав, что отец пропал, решил навестить сестру. Лиля любила брата. Но он всегда относился к ней пренебрежительно. И сейчас, увидев Павла, бросилась к нему на шею. Он обычно отталкивал её, а тут прижался к ней, уткнулся носом в макушку и закружил её по комнате. У Лили закружилась голова. Она попыталась вырваться, но Павел не унимался. Когда Лилю стошнило, он был вне себя от ярости.
— Я же просила отпустить меня, — еле шептала Лиля.
К этому времени подоспела Ярина, повела Лилю в комнату, чтобы переодеться. Пока служанка прибиралась, Павел устроился на кресле своего отца. Раньше оно было неприкосновенным. Лиля, живя в Покровском, на кресло отца садиться не позволяла никому. Для неё это была дань уважения отцу. Но Павел всеми этими моментами пренебрегал.
Раньше он души не чаял в Ярине. Она тоже любила ласкового малыша, но он взрослел, и кормилица для него стала обычной служанкой. Даже сейчас, когда Ярина уводила Лилю наверх, он как будто не заметил её присутствие.
Обида на отца за то, что построенное для него, Павла, Покровское, жгла его с самой Лилиной свадьбы, на которую Павел не пришёл. Тогда отец лишил его наследства. Павел знал, что отцу он небезразличен, потому как постоянно видел за собой охрану, приставленную отцом. И несказанно этому был рад. Из увеселительных заведений эта самая охрана всегда доставляла его домой, а его другие высокородные друзья могли по несколько дней спать за столами кабаков.
Павел вольготно развалился в отцовском кресле. Одну ногу положил на подлокотник. Он никогда не сидел в нём. Но очень об этом мечтал. И вот маленькая его мечта сбылась.
Кресло это отцу подарил китайский чиновник, которому за какие-то услуги перед Иваном Григорьевичем, было разрешено выбрать из конюшни самого лучшего жеребца.
Китаец выбрал жеребца Ивана Григорьевича. Тот расстроился, но обещание сдержал. И через полгода из Китая ему привезли большое удобное кресло, обшитое парчой. На парче были вышиты драконы, змеи, причудливые многоголовые существа.
В детстве Павел рассматривал эти картинки часами. Его воображение рисовало сказки, целые сюжеты возникали в его голове. Он делился своими сочинениями с Яриной. Но та оказалась невероятной трусихой.
И когда Павел рассказывал очередную сказку, Ярина то и дело крестилась, затыкала уши, но запретить Павлу рассказывать дальше не могла. А он смеялся над пугливой кормилицей. Уже потом, повзрослев, он понял, что Ярина делала это специально, чтобы развеселить его.
Все сочинения Павел бережно хранил в шкатулке комнаты, которую снимал в городе. Иногда перечитывал, вспоминал детство. Оно было каким-то безрадостным. Павлу хотелось бегать за бабочками, рассматривать божьих коровок, а отец тащил его к лошадям.
От запаха в конюшнях мальчика часто тошнило. Отец каждый раз вёл его туда, чтобы сын привыкал. Заставлял наравне со слугами прибираться в конюшне.
Иван Григорьевич думал, что таким образом сын пристрастится к семейному делу. Но больше надежд подавала Лиля. Она не гнушалась вычистить стойло своей лошади. Не сказать, что ей это нравилось. Совсем не нравилось, но она делала это. Иногда, правда, когда отец давал такое задание и тотчас уезжал по делам, вместо Лили этим занималась Ярина.
Иван Григорьевич знал об этом. После Ярины там было так чисто, что он сразу обо всём догадывался. Но дочь не ругал. Наоборот, радовался её предприимчивости. И со временем перестал надеяться на Павла.
Узнав об исчезновении отца, Павлу осталось только уговорить Лилю покинуть Покровское. Он считал, что сестра достаточно умна, и по совести уступит ему имение. Поэтому он и пришёл к ней. Долго думал, как разжалобить сестрицу. Решил всячески подыгрывать ей. И тут же с первой минуты встречи довёл Лилю до тошноты.
— Скоро тут всё будет по-другому, — громко говорил Павел, словно хотел, чтобы его услышали. Всё по-другому… Мебель, ткани… Обставлю тут всё по самому лучшему вкусу. Потому как отцовский вкус достаточно скромен и уныл. Как и сам старик…
Старик…
Из уст Павла это звучало пренебрежительно.
— Он посмел оставить меня без ничего. А ведь дед меня любил. Хотя бы ради памяти деда он должен был не оставлять меня на улице.
Павел разговаривал сам с собой, думал, что его никто не слышит.
Ярина слышала всё. Она тихо-тихо стояла под лестницей и слушала откровения Павла.
Он за своими разговорами не заметил, как мамынька спустилась вниз, и Ярина решила этим воспользоваться.
Ярина успокоила Лилю, помогла ей переодеться, посоветовала прилечь. Лиля уснула, как только её голова коснулась подушки.
Долго стоять под лестницей мамынька не могла. Прокашлялась для приличия, чтобы Павел ничего не заподозрил. Он вздрогнул, замолчал и улыбнулся. Улыбка получилась кривой.
Ярина видела неискренне выражение лица Павла. Проходя мимо, поклонилась и произнесла:
— Лилия Ивановна пожелала отдыхать. Вам что-то подать?
— Нет, пожалуй, — ответил Павел. — Сколько обычно сестрица позволяет себе отдыхать?
— В её положении, — произнесла Ярина, — нужно делать это чаще.
Ярина специально намекнула на беременность Лили, чтобы Павел этот факт принял и не стал сильно мучить сестру своими делами.
Павел удивлённо посмотрел на Ярину.
— Вот, значит, как… Интересно. У меня будет племянник. Неожиданно. Очень неожиданно.
— Отчего же для вас, Павел Иванович, это неожиданно? Лиля замужняя женщина, это вполне ожидаемо.
— Она замужний ребёнок, и ты это знаешь не хуже меня, Ярина. К чему эти высокие звания? Замужняя женщина… Да она только от груди твоей отлипла. Вот ты, по-видимому, замужняя.
Павел указал на огромный Яринин живот.
Ярина смутилась, быстро, пока не заметил Павел, смахнула слезу и повторила:
— Вам что-то подать?
— Я же сказал, что не нужно. Ты, Ярина, прислушивайся к моим словам. Если пожелаешь, останешься тут, когда Лиля съедет.
Ярина кивнула.
— Спасибо, Павел Иванович, вы так добры ко мне, — сказала она грубовато.
— Не груби, Ярина, тебе это по статусу не положено. Останешься как миленькая, потому что Лиле ты не нужна. Она должна жить в доме мужа, а не отбирать у меня то, что отец для меня построил, — Павел поднялся с кресла, выпрямился. — Я единственный полноправный владелец сего имения, и так тому и быть…
"А между нами снег" 46 / 45 / 1
Продолжение тут
Повесть "Зоя" о сильной любви тут
