В один из июльских вечеров вернулись мы из караула домой.
Разоружились. Поужинали.
И собрались заниматься своими делами. Кто чем. Кто телевизор смотреть, кто письма писать, кто подшиваться, а кто и тихо покемарить в бытовке до отбоя.
Но не суждено нам было в тот вечер...
Потому что приехала военная юстиция. Она была представлена совсем молодым старшим лейтенантом, помощником военного прокурора Иркутского гарнизона.
Батальон наш дислоцировался в Иркутской области, но стоял давольно далеко от областного центра. Но, оказывается, мы тоже были частью Иркутского гарнизона.
Вот и до нас добрались!
Кара катится!
*****
Весь личный состав батальона собрали в клубе и охранитель Закона прочитал для нас лекцию о вреде неуставных взаимоотношений и недопустимости " незаконных связей с осУжденными".
Уж половина - то личного состава дремала точно.
И вот когда лекция закончилась и личный состав получил команду на выход, вдруг прозвучала ещё одна команда :"Часовым КПП жилой зоны явиться в штаб!"
Оба-нА- угол! Неожиданно!
Нас в то время, часовых КПП, в караул заступало трое. В караульном дворике поставили наблюдательную вышку, которая в дневное время являлась местом наблюдения за въезжающем/выезжающем автотранспортом. В ночное же время это был полноценный боевой пост по охране и обороне караульного помещения . И вот число КППшников увеличили до трёх и этот пост включили в зону нашей ответственности.
В штаб мы шли откровенно недоумевая- кому и зачем мы там понадобились?!
Никаких серьёзных косяков мы за собой не знали, всё вроде было ровно, но спокойствия в душе не было! Оно и понятно - такие внезапные вызовы в штаб для солдата ничего хорошего не сулят!
Пришли, доложились. А там- мать честнАя! - и начальник штаба, и комбат, и даже замполит полка.
Замполита все без исключения - и солдаты и офицеры-называли Бульбулятором. Он говорил настолько быстро, что абсолютно никто не мог ничего понять. К тому же, он проглатывал в этой спешке окончания слов и речь его становилось от этого ещё непонятней. Его никто и никогда не слушал. Но офицеры всё-же как-то его иногда понимали, ибо были вынуждены.
Бульбулятор приехал вместе с военюристом, который ошивался тут же.
Когда нам объяснили из-за чего весь кипишь, у нас челюсти отвисли от удивления.
Зона,которую охраняла рота, была небольшой. Иногда списочный состав не дотягивал и до 1000 человек. Зона жилая, а промка стояла через дорогу. Вот там кипела жизнь! Там было два КПП автомобильных и один железнодорожный. Там лесовозы сновали туда - сюда постоянно.
А у нас что?
Три - четыре машины в день.
У нас и отдельной досмотровой группы-то не было.
Но уж точно раз в день заезжала продуктовая.
Сидельцев кормили, судя по всему, совсем неплохо. Я всё ж таки был дипломированным поваром. И хоть я профессию свою и не любил, но учили нас её премудростям в своё время хорошо! И я, глядя на состав завозимых продуктов, примерно мог себе представить, какие блюдА можно из этого всего сварганить в день, исходя из раскладки на тысячу человек.
Другое дело - что там на самом деле готовили. Того не видел и не знаю. Но, скажем так, ассортимент продуктов у них был однозначно побогаче, чем в батальоне.
Но для нас особый интерес представлял хлеб!
Вот уж не знаю, где его пекли. Вряд ли это была какая-то другая пекарня, скорее и для нас и для них работала одна и та же.
Но вот их хлеб казался нам вкуснее!
Возможно потому, что "хорошо всегда там, где нас нет".
А скорее - хлеб им ВСЕГДА завозили свежим, ещё горячим!
Завозом продуктов ведала молодая, лет 30,разбитная деваха, очень симпатичная и хорошо одевающаяся. Даже странно было видеть в эдакой глуши эдакий цвЭток.
У нас была договорённость, что мы могли взять два - три кирпича себе в караул.
Но появился новый ДПНК / дежурный помощник начальника колонии /, молодой лейтенант, который почему-то был против этого.
И вот этот - то лейтенант и позвонил комбату и наябедничал, паразит, что на протяжении последнего месяца, в дни его дежурств,пропадает около семи единиц хлеба.
В другой бы день комбат позвонил нашему ротному, а тот, в свою очередь, спустил на нас старшину- и нам копец! А скорее всего, комбат бы положил трубку после разговора с ДПНК, и тут же забыл и о каких то там КППшниках, и о хлебе, и о самом ДПНК.
Но, видимо, звонок из зоны по поводу хлеба прозвучал в тот момент, когда в его кабинете находились полковой комиссар и военпрокурор. И комбат решил им показать, что во вверенном ему батальоне социалистическая законность находится на должном уровне, а её нарушители строжайше караются!
*****
Сначала коротенькую речь произнёс прокурорский. Из неё следовало, что нам следует во всём скорее признаться! А иначе нас постигнет суровая кара Советского Закона! А ещё мы стали смутно подозревать, что мы совершили какое - то гораздо более тяжкое преступление, чем кража хлеба, правда, мы ещё не знали - какое. Нам об этом ещё не сказали просто. Не предупредили.
Прокурорский выговорился и ушёл... спать. Время - уже час как отбой протрубили.
Было видно, что комбату скучно. В то время в батальоне был масштабный ремонт. Ремонтировали обе казармы и клали навый плац. Это был дембельский аккорд предыдущего призыва. И все мысли комбата были там - на плацу.
Зато НШ не скучал!
Начальник штаба был человеком странным. По территории батальона он передвигался держа в руках обрезок кабеля. На худой конец - дубинку ПР-73М. И если ему что-то не нравилось во встреченном им солдате, он размахивался и - ХЕРАК! Потом уже разбирался.
С нами иначе нельзя, уверял он нас же.
Вот и сейчас он хвать кабель со стола и спрашивает:
- Кто?!
/ Бл..., вот с этого и надо было начинать! /.
Но тут забулькал Бульбулятор. Как всегда из его слов мы ничего не поняли, но, потому что НШ кабель отложил, догадались, что он имел ввиду - Солдат бить нельзя!
/ Ох! И спасибо тебе, добрый человек! /
И тут наконец комбат задал правильный вопрос:
-А кто из вас сегодня осуществлял досмотр продуктовой машины?
Ааа..... НИКТО!
Обычно продуктовка заходила в обеденное время. Но как раз в тот день она серьёзно задержалась. Как раз из-за хлеба. Что-то случилось на пекарне и долго ждали выпечку. Т. е. её запускал уже другой караул.
Мы, кстати,наш караул, понесли от этого свой урон. Остались без свежего хлеба и не посмотрели на чудо - женщину.
Вот как раз из-за женщины у них там всё и случилось.
Дело в том, что женщину просто так в зону пропустить нельзя.
Она должна быть в сопровождении сотрудника администрации ИТУ и он, как ответственное лицо, расписывался за неё в специальном журнале.
В нашем случае это происходило так.
Машина заходила в шлюз и водитель сразу уходил на КПП, через него заходил в зону, и уже там ждал когда откроются ворота шлюза, снова садился за руль и ехал к столовой.
С экспедиторшой разбирались с накладными / не мы,ДПНК / и уже она шла на КПП. Там любой проходящий мимо сотрудник администрации колонии без проблем проводил её в зону.
А ДПНК был обязан присутствовать при досмотре.
Но тот день был выходным и никого из администрации не было, кроме самого дежурного. И он сам и пошёл с ней через КПП, чтобы за неё расписаться. И в шлюз они пришли вместе уже со стороны зоны.
Вот пока они там ходили, орлы из второго взвода и слямзили пять - шесть - семь хлебов. Почему так много? Хрен их знает. Вроде не голодали - в карауле свой повар.
Решили вот так своеобразно досадить именно этому ДПНК
? . Вредный он был парень.. А может и просто от жадности?
Итак, вроде всё ясно - мы не при делах! Надо нас отпустить.
Ага!! Ждите! Может, ещё и извиниться?!
Комбат достал из сейфа тетрадь, помахал ею в воздухе и говорит :
- Вот!!! Вот тут все ваши художества! - имея, конечно, ввиду не только нас, КППшников окоянных, но весь личный состав батальона. - Вот вы где у меня все! Идите и пишите объяснительные.
Штаб распологался на первом этаже казармы пятой роты. Прямо напротив двери кабинета комбата- Ленкомната. В неё нас и препроводили, дали бумагу и всё...
На какую тему писать - не объяснили.
Мы понимали так, что писать надо о том, что мы продуктовую машину в тот день и в глаза не видели!
Возможно, конечно, что они ждали от нас и чего - то другого. Например, Миша признался бы , что это он застрелил Кеннеди ; Пулат сознался в поджоге Москвы в 1812 году ; а я взял на себя убийство старухи - процентщицы.
Накорябав объясниловки мы прямо там и уснули.
Спустя какое-то время нас разбудил дежурный пятой роты и спросил, какого хера мы тут делаем?? Подъём уже был. А все, кто учинял нам ночной допрос, сами спят в комбатовском кабинете.
Мы оставили свои писульки дежурному и отправились в свою роту.
Перед казармой наши ребята лениво делали вид, что они подметают территорию. Увидев нас они очень оживились, обрадовались.
- А мы думали, вы уже в дисбате!
Это шутка такая...
/ Тяпун вам, б..., на язык! //сволочи!! /
Мы в наглую завалились спать.
Через пару часов нас попытался будануть старшина. Мы не поддались.
Сквозь сон я слышал, как старшина спрашивал - А чего они дрыхнут?! Совсем нюх потеряли?!
Кто-то ответил :
- Тов. прапорщик, пожалейте узников. Их целую ночь начальник штаба пытал своим кабелем! Они там уже чистуху про многое подписали.
Вы не поверите, но старшина отстал. Пожалел, стало быть.
Пока мы дрыхли, старший лейтенант юстиции отбыл восвояси. И настал сразу покой! Про нас забыли! Как будто и не было этой ночи в застенках.
А второму взводу никто даже слова не сказал!
*****
Мой зёма и до сих пор по жизни хороший друг, Дима Пшёнкин, был ПНК в том карауле. Конечно, я задал ему вопрос - а на хера?!
- Сами не знаем! Я взял два кирпичика, СРСник взял, КППшник взял три. Спрятали.
При этом, каждый из них видел, что другой уже взял...
Клептомания какая - то!
- Ну вот-говорю-из - за ваших воровских наклонностей нас по допросам затаскали!
*****
Так вот по мне проехался суровый каток военной юстиции и чуть было не закатал в асфальт!
СПАСИБО за ВНИМАНИЕ!
ВСЕМ ДОБРА и УДАЧИ!!