История появления его в наших местах ординарна.
Звали его Карп, отчество позабылось. Взяли его, Христа ради, егерем, что ли, во вновь созданный заказник. На Севере принято привечать сирых, потерявшихся в жизни и страдальцев. Не знаю почему. Так и стал сторожить Карп заказник, а точнее свой балόк. Полавливал щук. Привечал путников. Постреливал дичь. Наливал народностям и туристам. Постепенно к нему привыкли.
Попутно мы завозили ему - то муку и припас, то что-то по мелочи. Поневоле беседовали за чаем. Который он варил себе - над печью, в углу балкá, в чифирбаке, поджигая свернутые газеты, и заваривал густо. Подаренный ему чистый чайник он припасал для гостей.
Ему было немало лет, за его спиной армия, учеба, семья, жизнь ради денег, срок, болезнь. Бытность «егерем» не добавила ему энтузиазма - бреков он игнорировал. Зачем ему это. Доживал отпущенное, получая какие-то копейки на пропитание.
Ружье он нашел на перевале, в избе, куда, хромая, ходил по ягоду. Оно было брошено пастухами. У одностволки не было приклада. Он вырезал его из березы, подогнал, как мог. С ним и хромал на охоту, осваивая все более дальние угодья.
------------------------------------------------------------------------------------------------
Сменилась его жизнь с городской на таежную, когда после какой-то операции он валялся в больничке и думал о сущем. А сорвали его с места четыре события, как он утверждал.
Событие первое.
«Вышел из больнички, вдохнул ветер со стороны помойки. Человек погибнет – подумал - человечество нет. Земля еще не устала меня носить - надо спешить» - эту формулу я помню дословно.
Событие второе
Темной зимней улицей ковылял он домой. У пивнушки – лайка, кобель. Заглядывал в витрину стекляшки, за которой его хозяин мешал напитки, забыв про тайгу, охоту и азарт. Лайк был худ, голоден, безнадежен. Он зверовато посмотрел на приблизившегося Карпа . Тот постоял. Протянул руку и положил лайку меж ушей. Сказал что-то. И пошел. Лайк еще посмотрел на окна пивнушки, ища хозяина, не замечавшего его, да и потрусил за Карпом. Лайки иногда выбирают нас. Так они и побрели через весь город.
Дом у Карпа стоял на окраине, наполовину в болоте, двухэтажный барак из привозного в 50-е леса, который давно перекосился, был населен едва наполовину, и готов был пасть. Дома у Карпа были сухари и рыба. Он накормил лайка. Постелил тому у дверей единственное свое пальтецо. Лайк положил голову на сукно и закрыл глаза. Скорее, смирился с тем, что больше не увидит тайги.
Карп валялся дома, бродил на перевязки. Через силу выгуливал лайка по три раза в день, добавив к ошейнику какую-то веревочку. А затем и без веревочки. Постепенно у лайка пропала его звериная тоска в глазах. И Карп ожил. Наступила весна, а весной оживает всё.
Событие третье и последнее.
Как-то, поведя лайка на прогулку, столкнулся он в дверях со старушками-богомолками. Те ходили по подъездам. «Человечество погибнет … вот тебе цитата из Библии - вот – свидетельства о том - брат на брата...». В те же двери вошли румяные партийцы, тем же маршрутом, собиравшие подписи для себя. Лайк зарычал. Карп запретил, обошел обе компании кругόм.
И посчитал эти события неким знаком.
Масса фальши цивилизации для него превысила критическую. А патологии мира следовало либо отрицать, либо принять. Он не принял. Примерно так он описывал появление свое в наших местах. Не скажу, что кому-то это было интересно. Сложные судьбы складываются в простую жизнь. Не аксиома ли это.
------------------------------------------------------------------------------------------------
В тайгу-то он пришел, но гармонии в его жизнь это вряд ли добавило. А лайку? Тот всегда встречал лодки с надеждою увидеть прежнего хозяина, что ли. Меня узнавал, вяло вилял хвостом и уходил под балόк, там у него была нора. Балок был высоко поднят на получурках, сложенных клеткою – играет мерзлота. И лайк выходил оттуда только в лес за Карпом, да встретить лодки. И когда звали.
Как-то вывозил я добычу зимою, сделал круг - нарочно завез мясо егерю, и для лайка что-то - угостить. Лайк вышел на зов. Аккуратно взял гостинец. Посмотрел в ожидании. Не знал, как благодарить. Ушел к себе.
Подумалось, лайк, потеряв своего хозяина, не обрел нового. Такая вот простая житейская история. Так на земле все живут, кто нуждается в хозяине. Не трагедия.
Открытой водой через его пост проезжало много народа. Ездили и мы. Карп раз за разом начинал разговор с рассказов о своей юности, приисках, заводе. Живо рассказывал о рыбалке, занятие рутинном, но в его изложении совершенно приключенческом. Простая поимка щуки, превращалась у него в эпичное явление. О поимке тайменя он мог рассказывать часами. Велика сила молчания - копит слова.
Конечно, мы были не той аудиторией, которые оценили бы его «рыбалки», однако попытка Карпа найти «знаки», и обозначить то веселое, полезное, доброе, что оставляет за собою любой живущий, было необычно. Эмоциями наш Север не очень богат, честно говоря.
Думаю не каждый, кому исполнилось некоторое количество лет, подводит итоги и анализирует прошедшее. И в целом, казалось бы, жизнь прошла – да и ф.. с ней. Ан, нет, выдуманная миссия твоя должна быть подогнана под итоги жизни твоей (или итогам приписана миссия). И, как следствие, должно быть оправданно твое существование на этой замечательной Земле. С которой э., странные, стремятся скорее улететь. Куда? На Марс? А еще бόльшие … странные не могут удовлетвориться малым, блуждают в поисках корыта поглубже. Изобретая способы вернее убить эту, чужую им, наверное, уже, Землю.
Человек приходит на свет, конечно, не за многим. Исправно наращивает плодородный слой. Не размыкает круг жизни. Творит изделия, бывает, что противные природе, которые ненамного переживут своего создателя. Кроит Землю, по заблуждениям своим, называя стилем уродство. Пользуется миром, не замечая, что пользуются им.
Нет, и не будет, в планах человечества осознанной умеренности, увы. А лучшая формула жизни, она, сдается, много проще. Не навреди, а хоть и ничего не делая. В том числе - противное природе и миру. Нашел ли в этом Карп себя? Осталось то не известно.
Карп пропал вначале осени по первым снегам, шуге и морозам. С ним пропал и лайк. Лесничий Серега собрал, кого мог, с кем была связь, и поехали искать. Но не сразу. Не было тогда пригодного по шуге транспорта.
«Лимит его на удачи был исчерпан. Да и не было его» – сказал лесничий после недели безнадежных поисков по свежим снегам – имея ввиду все трудности, что выпали на долю Карпа. «Кончается оптимизм - кончается жизнь» – как всегда сложно сказал по этому поводу дед Морозов.
Ржавое ружье Карпа с характерной ложей нашли много, много позже. Нашел его новый егерь. Рядом с ружьем лежали останки человека и собаки, котел, кружка и расстегнутый ошейник, сделанный руками Карпа. Думаю, что лайк не покинул своего нового хозяина, пытаясь его согреть, когда тому вышел срок.